Михаил Колесов - Никарагуа. Hora cero

• Название: Никарагуа. Hora cero
• Автор: Михаил Колесов
• Издательство: издательство Вебер
• Жанр: Роман
• Год: 2011
• ISBN: ISBN 978-966-335-349-4

Книга написана на основе дневника автора, который работал в Никарагуа в период с 1982–1985 гг. Однако это «роман-хроника», точнее публицистический «роман». На фоне действительных трагических событий, происходивших в стране, в которой только что свершилась революция и шла гражданская война, автор излагает перипетии личной жизни героя через призму отношений с окружавшими его людьми. Это сопровождается экскурсами в историю, анализом политической ситуации и другими размышлениями героя.

Книга представляет интерес для современного читателя, поскольку даёт возможность познакомиться с ещё одной малоизвестной страницей мировой истории XX века.

---

Вечером Лида вместе с другими женщинами городка уехала в посольство на «женсовет». Вообще женщины (за исключением Наташи) живут здесь в полной изоляции, буквально, как в лагере. Только, что без охраны. Выходить за пределы городка категорически запрещено. Да, и выходить некуда. Кругом — горы и джунгли. Как рассказал Чеслав, выехать из городка можно только на машине, которой ни у кого из советских обитателей не было (машина была только у Векслера, который жил в городе). Университет представлял автобус для доставки преподавателей на работу и обратно и один раз в неделю женщины на нём выезжали в город за покупками. Пятница — «диа де компрас», т. е. — «женский день». Автобус вёз, как правило, по обычному маршруту. Заезжал на два больших открытых рынка, где в основном приобреталась дешёвая одежда и предметы бытового потребления. Был специальный овощной рынок. На обратном пути посещался «Supermarket», где закупались гастрономические продукты. И, наконец, — «Centro Comercial», — универмаг с «импортными» товарами. Там можно было приобрести магнитофонные кассеты и немецкую цветную фотоплёнку. В этот день мужчины на работу не ездили. А вечером желающих вывозили в кино.

По вечерам делать было нечего, кроме просмотра телевизора (женщины испанского языка не знали).

В воскресенье, — тяжёлый день, так как некуда было деться, — Сергей с Чеславом по телевизору смотрели открытие мирового чемпионата по футболу в Испании и первый матч: Аргентина — Бельгия.

А на следующий день советская команда проиграла Бразилии со счётом 1:2. Обидно.

В университете Кольцов постепенно входил в курс дела. Познакомился с заведующим секцией философии Департамента Франсиско — Серхио Родригесом. Подвижный, небольшого росточка, темноволосый, чуть больше тридцати лет. Очень амбициозный, но скрывает это. Окончил Американский католический университет (UCA), филиалы которого разбросаны по всем странам Латинской Америки, и один из них находится в Манагуа. Католический университет независим от государства, так как существует под прямым «патронатом» Римской церкви (точнее — ордена иезуитов). После победы революции в стране, Американский университет не признавал Сандинистское правительство и находился к нему в оппозиции. Поэтому Франсиско ушёл из него в Национальный университет, хотя в революции непосредственно не участвовал, как он объяснил, по «семейным причинам». В результате он потерял всех своих университетских друзей.

Кольцову этот парень был симпатичен, но договориться с ним о чём–то конкретно по работе оказалось невозможным. Разговоры о новой учебной программе и с ним, и с Эрвином заканчивались одинаково — ничем. Да, они соглашались с предложенным проектом, но воплощать его, то есть продвигать его наверх — в ректорат, явно не хотели. Вначале Сергей очень нервничал, но когда познакомился с контингентом преподавателей, то понял…

Группа преподавателей Департамента (историки, «политэкономы» и «философы») представляла собой разновозрастной и разнополый «интернационал». Кроме никарагуанцев, — мексиканец, кубинец, чилийцы, перуанец, эквадорец и даже семейная пара итальянцев.

После кратких разговоров с ними Кольцов заподозрил, что почти ни у кого из них нет дипломов о высшем образовании, хотя они когда–то учились в университетах в своих странах. О философии у них были некоторые отрывочные и смутные знания, а о марксистской философии — вообще никакого представления. Зато все они считали себя «революционерами–марксистами», не прочитав даже «Манифеста коммунистической партии». Что они преподавали студентам, Сергей не мог себе представить. Скорее всего, каждый рассказывал о своём «революционном опыте» и давал своё толкование «марксизма». От его предложения посетить их занятия, они упорно уклонялись, и Эрвин попросил его этого не делать.

Дома Кольцов посмотрел переданную от Чукавина «диссертацию», которая оказалась дипломной работой в черновом варианте по теме истории Сандинистского революционного движения. Теперь он ломал голову над тем, как из обычного студенческого реферата срочно сделать «диссертацию».

Неожиданно в субботу в «Планетарий» приехал Чукавин и забрал Кольцова на «званный завтрак». Его красивый голубой «Ford» подъехал к фешенебельному особняку в одном из шикарных, тихих районов города. У открытых дверей дома их встречала элегантная стройная блондинка среднего возраста. Когда они прошли в просторный светлый холл, обрамлённый небольшим домашним «садом», Виктор Петрович представил женщину как Мирьям Хебе Гонсалес, известную журналистку газеты «Nuevo Diario» и жену генерального секретаря Социалистической партии Рамиреса Гонсалеса. Хозяйка дома в свою очередь представила Кольцову свою дочь Химену, стройную блондинку примерно двадцати пяти–семи лет, которая оказалась автором «диссертации». Сергей узнал в ней девушку, которую видел в Департаменте университета.

После этого кампания разделилась. Кольцов с Хименой проследовали в кабинет, где приступили к работе над «диссертацией». Туда им служанка принесла кофе. А в соседней гостиной проходил «светский приём».

Кольцов растерялся. Очень быстро он пришёл к выводу, что этой красивой и самоуверенной девушке совершенно невозможно объяснить, что такое «научная работа». Она цепенела от каждого слова «доктора философии». Смотрела на него, хлопая ресницами своих широко распахнутых глаз, и ничего не соображала. Однако она доходчиво объяснила Сергею, что ей нужно получить звание «лиценциата», так как она «не успела» закончить университет. И сделать это нужно, как можно быстрее, так как она уже работает преподавателем философии. Наконец, он понял, что «диссертацию» ему придётся писать самому. Так что разговор вскоре перешёл на тему, как и где её «напечатать». На этом и ограничились. Расстались к всеобщему удовольствию.

Вечером Сергей, после просмотра по телевидению Noticieros (новостей) и американского вестерна «Пистолеро–победитель», ушёл в комнату и лёг на кровать с книжкой «Отель» Артура Хайли, на английском языке, которую взял у Чеслава.

Из новостей по телевидению узнали, что были толчки землетрясения с эпицентром в Сальвадоре. Это недалеко. Но здесь в горах ничего не ощущалось (или проспали). Почти каждый день шёл сильный дождь, который в России назвали бы ливнем. А здесь он вроде как становился привычным. Никто на него не обращал внимания. В Центральной Америке климат делился всего на два типа погоды: «сезон дождей» и «сухой сезон». Тот и другой, примерно, — по полгода.

Между тем в доме начала складываться напряжённая обстановка. Семейство Нистрюков с каждым днём всё больше вело себя так, как будто они были хозяевами. Захватив практически кухню, заняв почти весь холодильник и оккупировав единственную стиральную машину, они совершенно игнорировали присутствие в доме других обитателей. Дети вели себя шумно и дерзко. Попытки Лиды урезонить Любу Нистрюк приводили лишь к скандалам. Кольцов тоже потерпел неудачу договориться «по мужски» с Иваном, который во всём поддерживал свою жену и выдвигал лишь «ультиматумы». Чеслав не выдержал и перешёл жить в соседний дом. Наташа из своей маленькой комнаты старалась лишний раз не высовываться.

Однако, несмотря на это, «планетарцы» дружно отметили день рождения. Лиды Кольцовой. Она расстаралась, как могла. Вечером собрались все обитатели маленькой колонии. Стол выглядел хорошо, Лида была в центре внимания. Приехали Виктор Векслер и Абель Гараче с супругой и маленьким сыном Вильямом, который очаровал всех. Абель оказался поэтом, Читал стихи и подарил свою небольшую книгу. Пили ром «Flor de cana» с «pepsi». Танцевали под музыку принесённого Чеславом «Sharp». Евгений был в ударе. Жена Абеля сделала комплимент Сергею, сказав, что он больше похож на никарагуанца, чем Евгений на русского. Уже в разгар веселья нагрянул Чукавин с огромным букетом цветов для Лиды, чем привёл её в восторг, так как достать здесь живые цветы можно только по спецзаказу. Разошлись поздно, все вроде бы довольные. Евгений сказал на прощанье, что такого веселья в городке ещё не было.

В следующую субботу по приглашению Чеслава, Кольцовы, прихватив Наташу, отправились на машине с кубинским шофёром в город Масайю, в километрах 20-ти на север. Город оказался небольшим с одноэтажными, но каменными домами, с одной главной улицей от вокзала (базара) до центральной площади с кафедральным собором, ратушей и помпезным зданием банка. В общем — типичный латиноамериканский городок, из тех, которые Кольцов видел на Кубе. Погода была без дождя, хотя с моря дул свежий ветер. Они погуляли по городу, отдохнули в сквере, сделали несколько покупок на базаре и тихо вернулись домой. И никто об этой отлучке не узнал, если бы Иван Нистрюк не «заложил» их Колтуну.

Утром в автобусе Колтун устроил Кольцову «нагоняй». Выглядело это забавно. Официальных запретов на такие поездки не было, просто Евгений обиделся, что его не пригласили.