Дан Берг - Поющие золотые птицы[рассказы, сказки и притчи о хасидах]

• Название: Поющие золотые птицы[рассказы, сказки и притчи о хасидах]
• Автор: Дан Берг
• Жанр: Короткие истории

---

Как и Яиру, Геуле трудно жилось в родительском доме. Отчего же? Ведь тепло, сытно, весело: богатый дом, ученый дом. Стен свободных почти нет — книги на полках от пола до потолка. То–то и беда. Геула книг не любила. И гостей, что к отцу раввину приходили, таких же ученых, как он сам, тоже не любила. Вот помочь служанке простыни да наволочки пересчитать да в комод уложить — это другое дело! Хорошо на кухне с кухаркой о том о сем посудачить да заодно присмотреть, как бы та кусок не унесла. А уж торговаться на рынке успешнее юной Геулы никто не умел. Дочкина простота ужасно огорчала ученого отца. Мучил он бедняжку, книги читать заставлял, да еще требовал рассказывать, что прочитала и что поняла. «Куда глаза глядят готова я из дому сбежать, хоть бы замуж поскорее выйти!» — все думала Геула и часто, часто плакала. «Я плохой воспитатель. Вот выдам дочку за ученого парня, пусть у мужа ума набирается», — говорил себе отец.

Женившись, Яир по достоинству оценил преимущества нового положения. И не придирчивым взглядом отца, но глазами молодого мужа смотрел он на свою Геулу и с наслаждением пил из родника, и чистой и прозрачной казалась ему вода, и не замечал он песка, который видел строгий тесть его. Когда же горячий вихрь пустыни с неизбежностью сменился теплым, а затем и прохладным морским ветерком, Яир не по возрасту мудро не стал ставить супруге на вид недостатки ее.

Муж с книгами в синагоге сидит, а жена дома по хозяйству хлопочет. Духовность мужнину Геула не впитывала. От служанки отказалась. Все сама делала, лишь бы от книг подальше, лишь бы к простому и понятному поближе. «О многом можно на рынке с торговкой рыбы поговорить, да и водовоз, если прислушаться к речам его, покажется вовсе неглуп. Отчего это Яир от простых людей прочь бежит, а те ему вслед смеются?» — думает Геула. Всегда довольный невежда и ни в чем неуверенный книжник не выносят друг друга.

«Несчастная моя доля», — горюет Геула, — «Вот уходит Яир утром, и нет его целый день дома, книги читает да за отцом моим поспеть хочет. Придет, и давай мне что–нибудь умное толковать, что вычитал. А любовь? Совсем, сухарь, о молодой жене не думает». Поплачет, повздыхает Геула и выйдет во двор с людьми поговорить. Бывало, спросит у водовоза, что у мужа давеча не поняла, а тот простыми словами объяснит и все на свои места поставит. «Ой, не гоже это замужней женщине разговаривать так долго с чужим, да еще холостым мужчиной», — говорит себе Геула и убегает домой. А вечером явится Яир, поужинает и опять к великой досаде супруги то за книгу возьмется, то с глупой ученостью пристает. «Правильно этот дьявол водовоз над моим книжником потешается!» — мстительно думает Геула.

***

Болезненным человеком был Яир. Частенько прихварывал. Видно, нелегко сидеть денно и нощно над книгами. Как–то раз заболел и долго–долго не поправлялся. Верная жена его Геула от постели больного не отходит. Ухаживает. Все предписания доктора аккуратно выполняет. В глубине души надеется, вот, выздоровеет муж, образумится, размягчится душой, проще станет и ее, Геулу, как прежде любить будет.

К худу ли, к добру ли, но вновь не сбылись ее надежды. Донесли Яиру злую сплетню, и сломила эта новость и без того слабый дух его. Стал бедняга таять день ото дня и сошел в могилу, так и не успев осуществить мечту тестя.

Осиротели детишки, одна осталась Геула. И хоть бедность вдове не грозит, но пустынно и сухо в молодом женском сердце. Прошло время, и забывать стала Геула своего покойного мудреца. О чужих по духу долго не скорбят. А бойкий на язык водовоз все чаще и чаще попадался ей на пути. Отец начал присматривать для дочери другого мужа. Тут восстала Геула, не убоялась отцовского гнева, и сделала то, против чего устоять не могла.

И вот уж Геула — жена водовоза. И хоть пусто у весельчака в карманах, но хорошо у нее на сердце: способствует счастью веселый нрав.

И жизнь стала понятной и простой, и спасена душа.

Батистовый платок

В некотором царстве правил добрый и справедливый Царь. Впрочем, это так принято говорить, что царь правит. А наш Царь, о котором будет рассказ, почти и не правил. Ибо у доброго и справедливого царя непременно служат умные и дальновидные министры. Они все предвидят, все взвешивают, все учитывают, повседневно обсуждают государственные дела, и, не обременяя Царя излишними подробностями и непременно придя к общему согласию, подают Царю исписанный каллиграфическими буквами пергамент. Царь подписывает указ, вникнув в существо дела, а впрочем и без того вполне доверяя своим достойнейшим министрам. Разумеется, когда дела в государстве ведутся столь рачительно, когда власть и справедливость идут рука об руку, то лучшего правления для подданных и придумать нельзя, простой народ не бунтует и царя любит. И у монарха душа на месте, и вдоволь времени для воспитания достойных наследников престола.

Наследников же у Царя четверо: три сына — три Царевича и дочь — Царевна. Дети пошли в отца: добры друг к другу, добры и к людям. Царевна — младшая в семье. Как долго ждал Царь рождения дочери, как хотелось старшим братьям заботиться о младшей сестре! И вот появилась на свет малютка. Тяжелую, однако, цену заплатил Царь за свою мечту. Верная супруга его скончалась после родов. Чего больше, горя или радости, было в монаршей семье — как знать и какой мерой измерить? Потекли дни, полетели годы, и ясно стало со временем, какое из двух чувств одержало верх.

Ах, как любил, как нежил Царь дочку! Души в ней не чаял. Все, что ни попросит — все получает обожаемое дитя. А уж братья–то, братья спорили друг с другом, чья очередь забавлять сестренку. Царевна росла и хорошела с годами. По мнению Царя, Царевичей, а также царских министров и всей свиты придворных, она была самой красивой девицей во всем царстве. Вырастая, балованное дитя требует слишком много жертв. Но не всегда любовь и лесть губят нежную душу: юная Царевна была сама скромность и доброта. Немало помогала она простым людям, а скольким бедным невестам справила свадебный наряд, а как ухаживала за больными ребятишками, пока родители их трудились в поле — не перечесть благих дел. Разумеется, из одного лишь милосердия, а не выгоды ради она творила добро, ибо какая корысть царской дочери от простых подданных, да еще и бедняков!

***

Казалось, всем хороша жизнь Царя. В государстве — законность и порядок. Наследники удались на славу, будет на кого опереться в старости, в надежные руки перейдет престол. Даже старая рана — смерть любимой супруги — затянулась с годами. Но скучает вдовец по женской ласке. И задумал монарх взять себе другую жену. Богоугодное дело.

Сосватали Царю подобающую его положению невесту — достойная партия. Сыграли скромную свадьбу во дворце, и поселились новобрачные в прежних личных царских покоях. Вторая супруга Царя и Мачеха его детям была женщина тонкой и чувствительной души. Безошибочное чутье подсказало ей: чтобы найти путь к мужниной любви, необходимо завоевать расположение Царевичей и Царевны. Быстро удалось Мачехе подобрать ключи к мужским сердцам. Кротостью и простотой взяла. А вот Царевна…

Что случилось с бедной девушкой? Где ее веселый нрав, куда подевались доброта и милосердие? Ни отец, ни братья не узнают прежней Царевны. Замкнулась в себе, помрачнела, не выходит на люди, не кажет носу из своей девичьей палаты.

— Не болеешь ли ты, дочь моя? — спрашивает в тревоге Царь.

— Я здорова, батюшка, будь спокоен, — отвечает Царевна, и чудится отцу в ее ровном голосе что–то чужое, недоброе как–будто.

— Хватит грустить, сестрица, — кричат Царевичи, стучась в окно к Царевне, — пойдем представление смотреть, отец пригласил бродячих артистов, развеселить тебя хочет!

— Благодарствую за приглашение, — сквозь зубы процедила Царевна, чуть приоткрыв ставню, — что–то нездоровится мне. Смотрите представление без меня, коли весело вам.

Велика была обида Мачехи. Ни драгоценные дары, ни льстивые речи, ни молящие взгляды не могли растопить лед в душе царской дочери. А ведь сердце мачехи, порой, бездонно, как и сердце матери, и всегда в нем найдется прощение.

Похоже, недоброе задумала младшая наследница престола. По целым дням шепчется со своей верной служанкой. Хитрая старуха то пропадает, то вновь появляется. Заносит к Царевне узлы, да мешки. Как–то ночью послышались Царю какие–то шорохи, тихие голоса на крыльце девичьей. «Должно быть сон это» — пробормотал он и повернулся на другой бок. Однако, на утро не увидел Царь дыма из трубы царевниных палат. Заподозрил неладное, бросился к дочери — а девичья пуста. Исчезла царевна, а с ней и служанка. В отчаянии обыскал Царь дочкины покои, но прощального письма не нашел. Только мокрый от слез батистовый платок подобрал он с нетронутой постели. Разложил платок на столе — пусть себе сохнет. Покинула отчий дом любимая дочь. Без письма все понятно Царю.