Джоан Виндж - Псион

• Название: Псион
• Автор: Джоан Виндж
• Издательство: Азбука, Терра — Книжный клуб
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 5-7684-0363-9

Кот, бездомный сирота, презираемый изгой, дитя улицы будущего с глазами пришельца — и возможностями бога… Неожиданно для себя Кот становится оружием в руках тех, кто ведет трехстороннюю войну на уровне сознания, и каждая из этих сторон пытается либо использовать, либо погубить его.

---

— Когда же ты будешь готов? Завтра? На следующей неделе? Через месяц, год? У тебя мало времени, Кот! — Неожиданно Кортелью пришел в бешенство. — Если ты хочешь остаться в этой программе исследований, надо демонстрировать результаты. Ты должен уметь контролировать свои возможности, пускать их в ход при необходимости и не позволять другим псионам использовать их против себя. — Он замолчал.

— Зачем? — Я зажмурился, отражая выражение его лица.

— Таковы правила, и, если ты хочешь продолжать, ты обязан им следовать.

— Там, откуда я, другие законы. — Я резко встал со стула и пошел.

— Ты не в Старом городе, но очень скоро там окажешься, если не будешь сотрудничать с нами, уличный мальчишка!

— Какого хрена тебе надо? — Я обернулся и взглянул на него. Кортелью никогда не называл меня так раньше и не запугивал.

— Ты даже не пытаешься скрыть, насколько тебе наплевать на весь наш эксперимент и на то, что я хочу помочь тебе. — Он встал и последовал за мной, соблюдая, однако, дистанцию.

— Что вы имеете в виду? — Я знал, о чем он говорит, и то, что он прочитал это в моих мыслях. — Я не пытался…

— Черта с два ты не пытался!

Я не был готов к его гневу и разочарованию, и он снова вторгся в мой мозг.

— (Хорошо же, дитя подземелья, ты умело пользовался моим терпением и прятался за ним, как за стеной, но оно иссякло. Ни одной камфоры, ни одного вопроса, никаких игр до тех пор, пока я не увижу результата.)

— Оставь меня, ты, подонок.

— (Нет уж, такой роскоши ты не получишь. Я не оставлю тебя в покое до тех пор, пока ты сам не заставишь меня это сделать.)

— Убирайся! — Я закрыл уши руками, как будто это могло помочь. Кортелью прорвал всю мою защиту, и я не знал, что делать.

— (Заставь меня!) — Его слова оглушительно разносились во всех уголках моего мозга.

— Пошел ты, будь ты проклят…

Я был в ужасе от того, что он выполнит свое обещание и останется в моей голове. Я судорожно искал оружие, но не то, которое можно взять в руки, — я искал в глубинах разума.

— (Убирайся, будь ты проклят!) — Мысль черканула, как искра, между моим разумом и его. Неожиданно послав импульс в его мозг и задержавшись там, я установил связь на уровне телепатии. — (Проклятый ублюдок, убирайся из моего разума!) — Меня трясло от бешенства.

— (Остановись, остановись!) — Кортелью прервал контакт, в ту же секунду мой разум вернулся ко мне, а мой оппонент покачнулся и схватился за стул для равновесия.

Я тоже едва стоял на ногах и оперся о край терминала:

— Сукин сын!

— Поздравляю, — проговорил Кортелью почти шепотом. — Псион.

— О Господи! — Я глотнул и коснулся рукой губ. Еще несколько ругательств и проклятий вырвалось у меня, пока я доковылял до стула и сел.

Кортелью опять сел напротив меня и на этот раз дал мне целую упаковку камфорных таблеток:

— Держи.

Трясущейся рукой я положил одну в рот. Беспорядочные обрывки образов мелькали у меня в голове — рекламные щиты, сигнальные огни, узоры, предназначенные для того, чтобы я посмотрел на них. Долгое время мы сидели молча, и, испытывая успокаивающее действие камфоры, я пытался понять, что же произошло.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил наконец Кортелью. Весь его вид выражал полнейшее участие.

— Вам лучше знать. — Я с ненавистью взглянул на него.

Он покачал головой:

— Сейчас я не читаю тебя, и ты это прекрасно знаешь.

— Ну и как вы думаете, каково мне сейчас? — Я отвернулся, тщетно пытаясь отыскать в комнате окно.

— Наверное, ощущаешь гордость, восторг… как будто ты наконец добился чего-то значительного?

— Нет. Я как будто весь в дерьме и совсем уничтожен, как последний придурок. Разве не так обычно себя чувствуют?

— Это Гоба тебе сказал? — Его улыбка исчезла.

— Ему даже не нужно было говорить этого. Каждый раз, когда я приближался к его мыслям или к мыслям любого спеца, я чувствовал это. — Я сжал кулаки.

Кортелью изобразил гримасу:

— Черт бы их побрал, почему они не…

— А почему они должны меня любить? Кому интересно, когда кто-то читает их мысли? На моем веку людей убирали за гораздо более невинные вещи.

— И именно поэтому ты борешься с этим так упорно.

Это прозвучало как полувопрос-полуответ. Я пожал плечами, оставляя его в уверенности, что он все понял, хотя это была лишь половина правды.

— Я виноват в том, что слишком давил на тебя. — Кортелью склонил голову. — Я должен был знать…

— В чем же между вами разница? — Его извинения действовали мне на нервы, и я хотел прекратить это.

— Потому что мы другие. Мы должны быть другими — не только потому, что обладаем особым дарованием, но и из-за ответственности, которую это налагает на нас. Мы способны на действия, недоступные большинству людей, и это пугает их. Как говорится, в стране слепых кривого забивают камнями. Мы должны жить по более жестким правилам, чем остальное человечество, чтобы доказать, что ему нечего нас бояться. — Он наклонился ближе ко мне. — Тебе хотелось бы узнать, что я чувствую по отношению к моей телепатии?

Нет. Но я не сказал ему об этом. Я повернулся на стуле, тяжело оперся о ручки, чувствуя, что Кортелью вновь атакует мои мысли. Я держался расслабленно, не пытаясь оборвать невидимые искрящиеся нити, которые соединяли нас. Я даже предпринял для этого усилия, и Кортелью пошел на попятную, по-видимому опасаясь, что я не выйду из его мыслей.

Однако он не пытался выдворить меня из своей головы. Линии его мыслей постепенно ослаблялись, как в первый раз, когда он снял защиту и впустил меня.

Образы, которые я должен был найти, мерцали на поверхности сознания, и я не мог не увидеть их: он был горд, доволен и благодарен за этот ниспосланный ему при рождении Дар. Псионика открывала перед человечеством новые горизонты и перспективу полного взаимопонимания, лишенного страха, который питает слепую ненависть. Кортелью никогда не злоупотреблял своим Даром и не демонстрировал остальным слепцам свой Дар как угрозу… Он бы все отдал, чтобы завоевать их доверие и понимание.

Но за теми образами, которые Кортелью выставил на передний план, как знамена, я увидел подобие раны, нанесенной ему раболепствующими спецами, внутренне ненавидящими псионику, услышал перешептывание тысяч теней и привидений. Где-то в глубине его сознания бушевало возмущение, подавленное волей. Я вдруг осознал, чего стоило ему положение корпоративного телепата, миссионера в мире ненавидящих твердолобых безумцев — они не хотели быть спасенными.

Я оборвал контакт.

— Как вы можете жить с этим?

— Что? — ошарашенно посмотрел он на меня.

— На вас плюют, ни в грош не ставят ваши усилия. Это мучает вас, почему вы не бросите метать бисер перед этими свиньями?

Он открыл рот.

— Но где ты… — Его лицо приняло обычное выражение. — Я живу с этим годы. Я отдаю себе отчет… — Его слова звучали, как убаюкивающее заклинание. — Я верю в то, что делаю. Это нелегко, но не невозможно. — Он сжал одной рукой запястье другой. — Разве ты никогда не преодолевал трудности ради того, во что веришь? — Это был почти вызов.

— Да. Надо было выжить — и я выжил.

Эти слова слетели сами собой — еще одно умное высказывание. Однако затем в моем мозгу стали прокручиваться картины того, что сделал я и что позволил сделать с собой, картины, которые, возможно, давали ему право вернуть мне обвинения, недавно высказанные мной.

— Наверное, ко всему можно привыкнуть, если вынуждают обстоятельства. — Я опустил глаза. — Если об этом много не думать.

Я размышлял о его жизни, обо всех, с кем ему приходилось столкнуться, о людях, заполнявших его мысли до тех пор, пока не осталось ни одной, поддерживающей веру. Неожиданно мне стало ясно, почему эти исследования имели для Кортелью такое значение. Почему он уделял мне такое внимание, почему он должен был заставить меня совершить сегодня этот прорыв и доказать его правоту.

Я подумал о том, что я стал телепатом вопреки всему, и увидел, что линии энергии пси приобретают жизненную силу. Возможно, я рожден для того, чтобы использовать эту энергию. С третьим глазом, с Шестым Чувством, с Дополнительным Ухом… Я думал о том, что кричало в запертой клетке в основании пирамиды моего разума… О том, наконец, что я слишком много думаю. Я взял еще одну таблетку.

— Тебе известно, что значит «сцепка»?

Я покачал головой.

— Это контакт разумов телепата и псиона, настолько спаянный и неразделимый, что их умы превращаются в один — каждый открыт другому полностью, без единой сокрытой мысли. Потоки их пси-энергий взаимодействуют на высшей функциональной ступени и способны на такое, чего не могли бы поодиночке. Это высшая точка самоотдачи другому. Ничего подобного не может ощутить человек, не испытавший такой сцепки, но этот опыт может полностью изменить жизнь участвующих в нем — навсегда. — В его глазах зажегся мечтательный огонь.