Лора Флоранд - Француженки не играют по правилам

• Название: Француженки не играют по правилам
• Автор: Лора Флоранд
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-87559-7

Саммер Кори приезжает в Париж из далекой Полинезии. По наказу родителей отныне ей предстоит управлять одним из столичных отелей. В первый же вечер она знакомится с шеф-кондитером отеля Люком Леруа. Не зная, с кем имеет дело, Саммер умудряется не только оскорбить Люка, но и выставить перед ним себя порочной и избалованной девчонкой. Теперь ей во что бы то ни стало надо исправить ситуацию! Но каждая ее попытка оборачивается катастрофой. К тому же Саммер отчаянно тянет к Люку, а вот он проявляет чудеса хладнокровия…

---

– Да это же Великолепный собственной персоной! – радостно завопила Саммер. – И так вовремя. Я как раз спрашивала себя, не стоит ли набраться храбрости и под дождем пойти в Лувр полюбоваться на красивых греческих богов с каменными сердцами. Но зачем утруждать себя, когда у меня есть ты и прямо здесь? – Люк прищурился. Она столько раз уколола его, сказав это! Да еще повернулась, опираясь на руки и колени, медленно выгибаясь дугой и дразня его сексуальной позой. – Жанин, у тебя еще осталась та пуговка с маленькой принцессой?

Еще?

– О, pucette[52]! Горничная обещала передать ее тебе тайком прежде, чем ты уедешь. Ты была такой милой малышкой! У меня сердце разрывалось, когда ты беззвучно плакала и слезы бежали у тебя по щекам. Хочешь сказать, что так и не получила ее тогда?

Беззвучно плакала? Даже слышать об этом было так тяжело, что, казалось, и его сердце тоже разрывается. От ярости Люк терял рассудок. Кто заставил Саммер плакать и почему он не оказался рядом и не помог ей?

Ой, ради бога. Он уже так устал от своих реакций на нее, больше подходящих шестнадцатилетнему подростку. О, вы сломали ноготь? Давайте я убью себя, чтобы вы не плакали. Шестнадцать лет – не таким уж хорошим был тот возраст.

Вихляющие ягодицы замерли. Саммер приподнялась с коленей, чтобы через стол взглянуть на Жанин.

– Нет, не получила, – спокойно сказала Саммер. – Но все равно спасибо.

На мгновение ее лицо стало беззащитным и искренним.

Она поймала на себе взгляд Люка и опять села на пятки так, что Жанин не могла видеть, как «милая малышка» подносит ко рту большой палец, прикусывает его кончик, и при этом ее абсолютно безразличный взгляд совершенно случайно останавливается на интимном месте Люка, будто Саммер и понятия не имеет, на что смотрит. Возбуждение захлестнуло Люка, и он был обречен. Она опять перевернулась на четвереньки, ее ягодицы покачнулись, низ ее топа поднялся, открыв взору едва ли не все, а затем опустился.

Она просто прячется от меня за своими ягодицами – и уж лучше бы они были голыми, чем в этих сексуальных легинсах, внезапно понял Люк. И тут началось. Видения затмили его разум, и у него не осталось никакой возможности понять Саммер. Но осталось желание схватить ее, утащить, разложить перед собой и сорвать все одежду. И заставить ее наслаждаться снова и снова, получать оргазм за оргазмом, пока она не сможет думать ни о чем другом, кроме него, и…

– Однажды Саммер потерялась, когда ей было лет пять, – вежливо пояснила Жанин, и Люк даже заморгал, таким неожиданным оказался переход от его фантазий к рассказу совершенно обыкновенной бабульки. – Все кончилось тем, что она села играть пуговицами, которые лежали у меня в коробке, а я отправилась искать кого-нибудь, кто смог бы найти ее родителей. К тому времени уже закрыли все входы и выходы, поскольку боялись, что крошку похитили.

– За это и уволили мою первую няню, – из-под стола прозвучал беспечный голос Саммер. – Я устраиваю людям ад на земле.

Непонятный участливый взгляд Жанин заставил Люка задуматься – она видела за легкомысленным поведением Саммер так много того, что было скрыто от глаз Люка. И сейчас он будто наяву видел пятилетнюю Саммер с текущими по щекам слезами. Но почему она плакала беззвучно? Некоторые из его младших приемных братьев тоже плакали тихо – будто прошлое научило их, что если у них заметят слезы, то им станет только хуже, – но разве обычная среднестатистическая, здоровая, нормальная пятилетняя девочка не издает рыдающие звуки, когда плачет? Не потому ли, что она верит: стоит только дать знать окружающим, как они обратят на нее внимание и попытаются излечить ее горе?

– А чудовище? – зазвенел голос Саммер. – Все еще существует? Это моя любимая пуговица. В ней есть нечто такое, что заставляет меня думать о вас, Ваше Величество.

Если ей не удавалось плачем привлечь к себе внимание, в котором она так нуждалась, то, конечно, она научилась каким-то другим приемам, пока росла. А что еще ей оставалось делать?

– Чем я могу помочь тебе, Люк? – спросила Жанин, и он увидел ее удивленные глаза.

Ему часто хотелось, чтобы Жанин была его бабушкой. И, как это ни странно, Саммер, кажется, хотела бы того же самого.

Саммер потянулась, чтобы достать пуговку, и ее ягодицы, на которые он вовсе и не думал смотреть, переместились. Тело Саммер приняло такое положение, какое бывает у женщины только тогда… когда…

Он провел рукой по своему лицу, а затем заставил себя вновь взглянуть в проницательные глаза Жанин.

– Я хотел поговорить с вами о моих кнопках.

– А в чем дело? – Голубые глаза вспыхнули. – Разучились нажимать на нужные кнопки, чтобы исполнять свои желания?

Merde, ну что он только что ляпнул?

– То есть о салфетках. – Люк бросил свой эскиз поверх чертовых пуговиц, так похожих на кнопки, что и сбило его с толку. – Я хочу поговорить с вами о квадратных льняных салфетках вот для этого.

На эскизе – coeur[53] au[54] fromage blanc[55], мягкая нежная сладость в форме сердца, завернутая в квадратную льняную салфетку, какую мог бы своими руками сделать мелкий фермер, – и все это в отдельной маленькой коробочке. Если только тот фермер мог позволить себе льняную марлю с ручной вышивкой. Этот Coeur au fromage blanc будет одним из трех изящных элементов десерта, выполненным в красных тонах страсти и романтики. Для этого понадобится ранняя земляника, которая, может быть, уже начнет поступать из гариги[56], если весна наступит достаточно рано.

А иначе придется импортировать землянику из Южной Африки или покупать тепличную, но иногда просто необходимо притащить весну в свою жизнь любым возможным способом.

– О, смотрите, – донесся из-под стола голос Саммер. – Вот пуговка-капкейк[57]. Я никогда раньше такой не видела. Ваше Величество, у вас должна быть именно эта. – Саммер вытянула руку вверх и положила розовую пуговицу перед Люком.

– Я не делаю капкейки, – процедил он сквозь зубы. – Разве что… вы любите их?

Что-то промелькнуло в ее глазах – что скрывалось за бурей чувств, которую она так быстро спрятала? – и она опять исчезла под столом.

– Ну, не знаю. А они сладкие? – веселым голосом спросила Саммер.

Если он когда-либо сделает капкейк для нее, она будет есть его с таким аппетитом, что вся измажется в креме… Или… или он сам раздавит этот чертов капкейк у нее на груди и… контроль! Контролируй себя. Не позволяй ей делать это с тобой.

– Хочешь неотделанную кромку? – спросила Жанин, глядя на эскиз. – Чтобы салфетка была в псевдодеревенском стиле? Или хочешь что-то очень элегантное, вроде шейного платка королевы?

– Неотделанную. Тогда на ощупь она будет казаться настоящей, а не эфемерной.

Можно будет протянуть руку, прикоснуться к ней – и она не исчезнет, улыбнувшись и пообещав яхту.

– Будто она не совсем лишена жизни? – пробормотала снизу Саммер, а маленькая пуговка все позвякивала и позвякивала в жестяной банке, которую она держала в руке.

Это он, что ли, был полностью лишен жизни? Он наполнял жизнь чудесами, пока она качалась в гамаке на острове и… и учила детей в месте столь далеком отсюда, где, очевидно, часто пропадало электричество, но…

– Сколько тебе нужно? – спросила Жанин. Люк попытался сосредоточиться. Это оказалось необычно трудным делом.

– Вы смогли бы сделать восемь сотен?

– Если только логотип отеля и твое имя изготовить на машинке, – сурово сказала Жанин. – И не пытайся разжалобить меня болтовней о ручной вышивке.

Люк сложил руки за спиной, и его темные глаза остановились на Жанин.

Она хмыкнула:

– Не знаю, где ты научился так смотреть на женщин, но это должно быть запрещено законом. Я, конечно, посмотрю, что мы сможем придумать с ручной вышивкой. Возможно, моя дочь захочет немного подработать, пока сидит дома с ребенком. Ничего не обещаю. Но ко Дню святого Валентина мы сделаем все восемьсот штук, хотя, возможно, все-таки с машинной вышивкой.

– Вообще-то за неделю до него, – сказал Люк. – Потому что в этом году День святого Валентина приходится на середину недели. Вы же знаете, что в это время в отеле не будет свободных номеров.

– Можно подумать, что ты был очень избалованным ребенком, – строго сказала Жанин.

Но он подозревал, что она знала – таким он не был, потому что она засмеялась, вытянула руки и сжала его плечи. Было забавно, как же ему всегда хотелось ощутить такие прикосновения – случайные, дружелюбные, врывающиеся в его одиночество.

– Я люблю тебя, Жанин, – совершенно искренне сказал он, а она махнула на него рукой и смутилась, хоть и не приняла его слова за чистую монету.

Саммер высунула голову из-под стола и посмотрела на Люка.

– Так как же я смотрю на вас? – с любопытством обратился он к Жанин, чтобы легче было игнорировать Саммер. Швея делала для себя копию эскиза, который принес Люк, и проставляла размеры. – Почему ты сказала, что это должно быть запрещено законом?