Иван Быков - Унаги с маком или Змее-Week

• Название: Унаги с маком или Змее-Week
• Автор: Иван Быков
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2016

Насыщенная неделя из жизни Нестора, учителя высшей категории, молодого и перспективного змея. В чреде невероятных событий, едва не приведших к эсхатологическому финалу (как индивидуальному, так и всемирному), происходит изменение не только мировоззренческих позиций главного героя, но и глобальная трансформация основных взаимодействий материального мира. Сможет ли Нестор найти верный путь в хитросплетениях семейной жизни? Сможет ли простой учитель спасти наш мир, если ему помогут добродушный пурпурный Наг и мудрый Дракон-венеролог, триединый и вездесущий?

---

Кир засмеялся так заразительно, что Нестор невольно проникся весельем Наставника.

— А мы, Наги, коль можем говорить с людьми, — людеусты! Или людоусты, — не унимался Кир. — А раз уста — это губы, то мы — людегубы! Ну, или людогубы.

Потом неожиданно спокойно продолжил:

— Даже профессиональные сообщества или неформальные группы имеют сленг, благодаря которому узнают друг друга. Математик всегда поймет математика, провизор — провизора, панк — панка, а рыбак — рыбака. Потому что у них есть общие культурные знаменатели. Вот и у нас, у Нагов всех стран и народов, есть свои культурные знаменатели. В нашем обиходе действительно много слов с корнем «наг». Вот только мы придаем этим словам несколько иное значение.

— НАГнуться — не ПРОГнуться, — вспомнил Нестор.

— Ну, да. НАГнуться — так мы называем процесс перевоплощения. Кстати, знаешь как говорят об этом наши английские соплеменники? Они говорят «snuggle up to nuggets» — сокращенная версия «уютно прижаться к золотым самородкам». Все-таки зашкаливающая меркантильность осела пылью и на нашем лексиконе. А то, что мы называем НАГнать — скользнуть в лаз, у них называется «snug place» — найти «укромное местечко».

— А в Германии?

— Немцы перевоплощение человека в Нага с присущим только немецкой филологии тонким юмором называют «Nager nagen» — «грызуны грызут». А вот французы тоже говорят «nager», но у них это означает «плыть». Они называю тот же процесс «nager entre deux eaux», что можно перевести двояко: и как «плыть под водой», и как «и нашим, и вашим». Тоже веселый народ. Но мы засиделись. Не пора ли на танцпол?

Нестор давно уже испытывал некое неопределенное желание — нет, не танцевать, но хоть пройтись. Да и «фирменный» напиток местного разлива незаметно иссяк в бокале.

27

Праздничный зал гудел. Столики верхнего яруса были почти пусты. Нестор вдруг понял, что не против поддаться ритмичному воздействию звуковых и цветовых пульсаций — или сказывалось выпитое, или очаровал какой-то магический гипноз. Все-таки Раджас — змеиное царство.

Перевоплощение всегда делало такой подарок — наполняло силой, смывающей нагромождения Взвеси, совершенно не уместные здесь. Мыслей не было, усталости не было. Нестор почувствовал, что его тело уже движется в такт музыке, даже не спросив разрешения у разума. Он глянул вниз, на первый ярус.

Вспышки стробоскопа выхватывали из темноты живые фотографии: застывшую динамику танца, фантасмагорию поз, странные мимические маски танцующих. Нестор почувствовал себя в роли Маугли, которому «иногда случалось потревожить клубок ядовитых змей, но, прежде чем они успевали броситься на Маугли, он уже убегал прочь по блестящей речной гальке и снова углублялся в лес».

Сбежать? Куда? В тихую заводь маленького помещения на периферии второго яруса? К тихой беседе с Наставником? Вот он, кстати, здесь. Улыбается, как всегда. И как всегда — с бокалом. Даже с двумя — второй для подопечного. Или совсем сбежать? По длинным прямым коридорам Раджаса, против указателей, к лазу и — в привычную бытовую тишь семьи, к утке в вишневом (или яблочном? или айвовом? или апельсиновом? — он ведь даже не спросил) соусе, к негромким замечаниям матери, к наставлениям отца, который уже успел выпить коньяку, а потому особенно разговорчив? Куда сбежать? И зачем он тогда вообще был зван сюда? Не его! Не его! Все мимо, все не цепляет.

Но было поздно. Если забрался на вышку — прыгай.

Нестор взял, нет — почти выхватил из рук Кира бокал, залпом, запрокинув голову, влил в себя содержимое и решительно заскользил по лестнице вниз. В глубину, в толчею, в хаос. Что с руками? Неужели позеленели? Нет, показалось. Все в порядке, это просто мелькание цветных огней. Синий, зеленый, красный, еще какие-то смешанные — цвета огней, тела Нагов и змеек, напитки в бокалах, звуки… Почему распахнут халат? А, пустое! Не обращать внимания! Здесь все такие! Здесь всем все равно. Движение, прикосновения, контакты, поцелуи, чья-то красная грудь в зеленой ладони (неужели все-таки позеленели?), чье-то дыхание, чья-та влага… Сколько времени? Сколько прошло времени?

Нестор пробрался к краю площадки, застучал по барной стойке. Отдышаться! Никак. Пить! Барменша уже поставила бокал. Снова шампанское? Сейчас бы пива! Ладно, сойдет. Как хочется пить! Еще один. И еще. Кто это машет рукой? Знакомое лицо. С трудом протискивается к Нестору между танцующими. Ага, это младшая кастелянша Зоенька. Что-то кричит ему беззвучно. Нет, не слышно. Наверное, здоровается. Надо уходить отсюда. Кир обещал командировочный. К бесу командировочный! Пора домой.

— Хочу домой! — кричит Нестор Зоеньке.

Она улыбается — не понимает ничего.

— Проводи меня к выходу! — снова кричит Нестор.

Сам он уже не найдет. Не то, что дорогу назад, найти бы лестницу на второй ярус. Полная дезориентация. Неужели пьян? Зоенька вроде поняла — кивает, тянет за руку. Вот и лестница. Быстрый подъем. Дышать совсем нечем! Пить! Снова пить! Стойка, барменша, два бокала — себе и проводнице. Снова скольжение. Вот вход в праздничный зал. Коридоры Раджаса. Совсем темно — огней нет, фосфоресцирующие стрелки погасли. Как бы он выбрался сам? Нужно «смотреть душой». Но для этого нужно перевоплотиться. Нет, тут нельзя — не принято.

Нестор сжимал руку девушки, хотя не видел ни зги. Видимо, Зоенька хорошо знала дорогу. Вела быстро — все дальше от ритмичного гула, и вот уже тишина, только звуки их собственных шагов. Босые ступни отчетливо шлепали по паркету. Уже должны прийти. Или еще нет? Идут правильно? Не заблудились?

— Пришли, — вдруг сказала Зоенька.

Действительно — дверь в раздевалку, стойка выдачи халатов. За ней — дверь в складские помещения.

— Здесь я работаю, — тихо сказала Зоенька и подтолкнула Нестора — легко, но уверенно — к двери на склад.

Здесь был свет. Не яркий, как в обычные визиты в Раджас, но достаточный, чтобы ориентироваться в пространстве, чтобы не споткнуться и не упасть. Нестор огляделся. Стеллажи без конца и края, мягкие тюки — всюду халаты, халаты, халаты… Он здесь не был никогда — в другие дни складская дверь всегда закрыта. Нестор обернулся.

Халат Зоеньки лежал у ее ног. Младшая кастелянша стояла застенчиво, почти робко, во всей своей змеиной наготе.

28

Во всем были правы древние сказители, описавшие женщин-змей, и древние художники, изобразившие их на гравюрах: и в том, что женщины-змеи красивы, и в том, что они зелены. Женщины-змеи были совершенны. Нестор не обращал раньше внимания — вначале было слишком много впечатлений, а потом — просто привык.

Зеленые халаты на полках, зеленоватое освещение, зеленая девушка, пришедшая из забытых снов. Изображение расслоилось: весь фон неожиданно утратил резкость, стал нечетким, смазался в двумерное салатовое пятно; фигура Зоеньки, наоборот, обрела немыслимую четкость и объем — как будто зрению стал доступен круговой обзор.

«Вот же змея — гипнотизирует», — подумал Нестор. И еще: «Я в Изумрудном городе», — и в то же мгновение два тела уже соприкоснулись. Разум попробовал поучаствовать в этой изумрудной мистерии, но быстро смирился с ролью наблюдателя, а потом и вовсе отошел в сторону.

Нестор не был затворником, он был обычным мужчиной. В его памяти накопилось достаточно женских лиц, объятий, поцелуев, слов, разнообразных сексуальных экспериментов. Что-то было разложено по ящичкам, что-то валялось в дальнем углу неаккуратной грудой. Что-то он вспоминал с нежностью, о чем-то думал с любопытством, что-то хотел бы забыть, а что-то уже безвозвратно затер ластиком последующих событий.

Но с женщиной-змейкой Нестор был близок впервые. Нет, он неоднократно думал об этом — с момента своего первого визита в Раджас. Какого здорового мужчину, а тем более — Нага, может оставить равнодушным вид привлекательных девушек в легких халатиках на голое тело, снующих по коридорам Центрального управления; девушек, улыбки которых не оставляли никаких сомнений — рано или поздно что-то должно случиться? И вот — случилось.

Случилось все, что Нестор умел когда-то представить: все самые смелые фантазии перестали быть фантазиями и перестали быть смелыми. Такой богатый опыт — кто из мужчин не мнит себя экспертом? — теперь мог послужить причиной не гордости, а лишь стыдливой улыбки. Случилось и то, что Нестор представить не умел…

Нет, физиологически женщина-змея в человеческом теле ничем не отличается от обычной женщины из Взвеси. Разве что приятным зеленоватым оттенком кожи. Но соитие тел было дополнено… Нет! Сам телесный акт любви был лишь дополнением к акту совокупления сознаний. «Совокупление сознаний» — как нелепо звучит! Нестор потом не раз пытался придумать иное сочетание слов в замен этому, пришедшему лишь для того, чтобы заполнить «терминологический» вакуум. Но не мог. Два тела и два сознания находились в постоянном полилоге. Тела озвучивали желания, сознания дополняли их образами и возвращали телам в «дорисованном» виде. Тела принимали эстафету, послушно реализовывали эти замысловатые фантасмагории и вновь откликались желаниями. И так без конца, без остановки, без устали. «Удивительная синхронность и завораживающая грациозность», — так кто-то описал любовный танец змей.