Всеволод Фабричный - Муравьиный лев

• Название: Муравьиный лев
• Автор: Всеволод Фабричный
• Жанр: Современная проза

---

В туалете мне становится немножко дурно (вы же уже знаете — у меня бывают маленькие припадки!). Я закрываюсь в кабинке, опускаю крышку унитаза и сажусь отдохнуть. Мои ботинки плавают в моче на полу — у кого–то, наверное, дрожали руки.

Вообще, я удивительно болезненный материал. Постоянно хвораю. Даже противно от этого. Дохлый. И с детства был дохлым. Мне хронически не везет с врачами. Диагнозы, которые они ставят, либо ошибочны, либо быстро взяты с потолка, чтобы от меня отвязаться. Судите сами:

1. Когда (очень давно) я был отвезен родителями в больницу из–за жутко подскочившего давления и временного паралича лица в связи с жестоким употреблением алкоголя — врач сказал мне, что у меня грипп и выставил вон.

2. Когда, доведенный до грани одолевшей меня чесоткой, я наконец посетил доктора — он предложил мне не мыться. И выставил вон.

3. Когда я намекал психиатру, что мне неплохо бы лечь в дурдом для обследования и получить инвалидность — он рассмеялся и сказал, что у меня с головой все в порядке. Он добавил «ты просто такой уродился».

4. Когда совсем недавно я снова оказался у врача с диагнозом «острый колит» (сам себе поставил) он не дал мне никаких лекарств, а вместо этого направил на анализ крови. Из вены. Бабища проткнула мне руку совсем не так, как бы это следовало. Надулся пузырь, кровь стала разливаться под кожей. Я посмотрел на пузырь и через минуту потерял сознание. На этом лечение пока что закончилось.

5. Когда у меня приключился опоясывающий лишай, и я, завывая от боли, приплелся к доктору — тот сказал мне, что я пришел слишком поздно и мне уже не помогут никакие лекарства.

Вот так. И это только малая часть. А ведь эти шарлатаны получают страшно большие деньги! А если приключится серьезное заболевание вроде того же рака? Конец! Пустят по миру и заморят ненужными лекарствами! Все равно ведь не вылечат. Только замучат. Нет, лучше туда совсем не ходить. С полицией то же самое — лучше не обращаться к этой харкотине за помощью. Выйдет боком…. Да, вот, даже с той же справкой, которую вытребовал у меня начальник: полицейские сразу же взяли с меня шестьдесят долларов (начальник, правда, потом их мне вернул) и сказали, что справка будет готова через неделю. Так оно и было — ровно через семь дней справка пришла по почте. В ней было указано, что я не бандит, но к сожалению моего имени не присутствовало… Идиоты.

Я хорошо передохнул в туалете. Теперь нужно пробежать, нагнувшись, мимо офисного окошка начальника. Чтобы он не заметил меня. Я слишком долго торчал в санузле.

Мне нужно срочно заняться своим заказом. До обеда уже не так долго. Надо сделать хотя бы половину.

Я энергично принимаюсь за работу, но часто отвлекаюсь на серебристые мысли о предстоящем походе в винный. Скоро. Скоро. Сейчас я закрою глаза, попытаюсь устранить все имеющиеся у меня мысли, и когда я открою их…

Звонок. Обед начался.

Осторожно лаская в кармане свою внеплановую двадцатку, я бегу в столовую, моментально собираюсь, пробиваю карточку и выскакиваю на улицу. Кто–то спрашивает меня куда, я иду. Я говорю, что хочу пройтись до станции метро и обратно.

Так. У меня на все про все тридцать минут. Если идешь очень быстрым шагом — до магазина можно добраться за девять минут. Обратно дольше — мне нужно будет:

А) Остановиться и где–нибудь выпить.

Б) Забежать на вышеупомянутую (много раз) парковку и спрятать под деревьями свои сокровища.

Я уверен, что вы удивляетесь: а зачем этот идиот так скрывается? Зачем ему надо прятать бутылки под деревьями? Ему что нельзя выпить дома, или принести выпивку с собой на работу? Сколько ему вообще лет? Может быть он врет, что ему под тридцать? Ему наверное шестнадцать и у него очень строгие мама и папа…

Нет. Совсем не так. Вы думаете я не пью дома? Еще как пью! Но мне недостаточно. Мне нужно еще. А если я закушу удила и начну открыто пить круглые сутки — мои родители впадут в отчаяние… Кому этого хочется. Жить один я не могу. Не сумею. Начнется потеха, и я сгорю дотла в течении месяца или двух. Скорее всего, это было бы к лучшему. Для чего мне жить? Для того чтобы с каждым годом убеждаться в своей ничтожности? Для того, чтобы пускать желтоватую пену бессильной злости и презирать каждого попавшегося мне человека? Для того, чтобы лежать на односпальной кровати и сердиться? Хммм… Что же меня, в конце концов, интересует? Спорт, автомобили, семья, работа, политика, активизм и путешествия могут сразу идти в помойку. Животные, книги, музыка, природа (доступная) — это, конечно, хорошо, но все равно чего–то не хватает…наверное, просто часто лень увлекаться всем этим всерьез. Что же мне нужно? Выпить и сидеть где–нибудь на свалке, вдыхая ароматы гнили и горящего мусора? Меня только это интересует? Декаданс, нигилизм и упадок. И больше ничего. Может быть, сельское хозяйство? Я всегда любил свиней.

С другой стороны, я бы не хотел «вылечиться» и стать более менее нормальным. Я уже давно не желаю бросить пить (или даже хотя бы попытаться), я не хочу встретить «ее» и начать обыкновенную совместную жизнь. Лишнее наслоение. Меня злят и смешат все благие начинания. Я хотел бы поголовной вазектомии (я сам пойду первым, если надо!) и всеобщего отдыха. Нам нужно начать спать — только тогда мы проснемся. Знаю — последнее предложение звучит помпезно и непонятно. Я сам не совсем понимаю, что я имею ввиду. Объяснение находится глубоко внутри и его не вытащить. Скорее всего, какой–нибудь мизантроп вроде Селина уже выдал подобный афоризм, только в более понятной форме.

Я перехожу шоссе и взбираюсь вверх по холму (мой город страшно холмистый) по небольшой, опрятной улице. Слева — громадный завод. По–моему, там делают бумагу. Справа — одноэтажные жилые дома. Заборы и собачьи голоса за ними. Цветочные клумбы. Мне нужно пройти чуть вперед, затем повернуть направо — и там уже будет прямая дорога к винному.

Я тороплюсь. Быстро курю на ходу. Смотрю прямо под ноги — я все уже здесь видел тысячу раз.

В магазине прохладно и пусто. Кроме меня и толстой, простоватой продавщицы нет никого. Я уже знаю, что я куплю, и поэтому мое пребывание в магазине длится не более двух минут. Я покупаю бутылку шерри (восемь долларов), бутылочку водки «Polar Ice» (девять долларов) и банку пива Bull Max (два пятьдесят). Прошу все упаковать в плотный, прозрачный пакет. Выхожу из магазина.

Теперь мне совершенно весело. Я иду назад с небольшим прискоком и даже кидаю угрожающий взгляд на какого–то проходящего мимо инвалида. Он испуган.

Довольно скоро я сворачиваю на узкую улочку, на которую выходят задние дворы жилых домов. Сажусь на выброшенную кем–то диванную подушку. Она полна воды (надеюсь, что дождевой) — я чувствую как влага просачивается мне в штаны. Раскрываю пакет — внутри бутылки и банка приятно позвякивают. Сначала водка: открываю бутылочку и делаю два больших глотка. Водка теплая, но проходит отлично. Я кладу бутылочку себе в карман, вытаскиваю из пакета пиво, раскрываю его, поднимаюсь и продолжаю свой путь. Пиво можно употреблять и на ходу. Закуриваю.

Какое удивительное чувство — депрессии как не бывало. И надо же: одна и та же вещь повторялась уже сто тысяч раз — и до сих пор не наскучило!

Теперь мне надо сделать еще две остановки: остановиться около бумажного завода и хлебнуть шерри и потом (как я уже говорил) — забежать на парковку, чтобы все тщательно спрятать и захоронить.

Интересно — сегодня ночью мне снился сон, что я ужасно хочу оксикодона (это обезболивающие лекарство–опиат). Во сне я прямо разрывался от желания принять несколько таблеток. Но их кто–то неусыпно стерег. Я не мог даже подобраться к расплывчатому, манящему пузырьку. Я был Алисой в стране чудес — столик, пузырьки, пирожки… мне не добраться до них… Сейчас я полагаю, что это просто алкоголь замаскировался под оксикодон. Мне, естественно, не хотелось никакого оксикодона (я его и в глаза не видел) — мне просто напросто хотелось выпить.

Бумажный завод. Серая громада. Коллосус. Интересно — буду ли я когда–нибудь на нем работать? Хорошо бы… Винный будет немножко поближе.

Я подхожу к мусорному баку на окраине заводской парковки (опять парковка!) — секунд десять роюсь в мусоре и наконец выуживаю пол–литровую пластиковую бутылку от пепси–колы. Сажусь на корточки, вытаскиваю шерри и переливаю в бутылку грамм триста. Она тоже пойдет в карман. Делаю несколько глотков из первоначальной бутылки…Вытаскиваю водку… Большой глоток.

Внезапно в голове возникает образ: кто–то вечером на лесной поляне убивает корову, делает ей надрез на животе и затем потрошит. Потом приводят меня — голого и упирающегося. Меня заталкивают в полое коровье брюхо и затем зашивают его толстой иглой. Я кричу изнутри благим матом, но меня оставляют умирать в теплой темноте. Смерть внутри смерти.

В общем, так: сейчас я начну быстро пьянеть. Если вам уже надоело — бросайте. Если до сейчасошнего момента у меня могли возникать хоть немного связные мысли и рассуждения — то теперь их не будет. Началась потеха.