Генри Каттнер - Долина Пламени (Сборник)

• Название: Долина Пламени (Сборник)
• Автор: Генри Каттнер
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-8352-0271-7

Издательство «Северо-Запад» продолжает публикацию незаслуженно забытых (как в России, так и в Америке) произведений замечательного американского писателя-фантаста Генри Каттнера (1915–1958), начатую предыдущим каттнеровским томом серии — «Ярость». В предлагаемую книгу вошли романы «Долина Пламени» (1946), «За Земными Вратами» (1949), цикл рассказов, объединенный впоследствии в роман «Мутант» (1953), а также продолжен знаменитый каттнеровский сериал о Хогбенах. Некоторые произведения написаны Г. Каттнером в соавторстве с Кэтрин Мур, однако какие именно — достоверно не установлено до сих пор. Завершается том последним опубликованным при жизни автора рассказом «Крестный путь сквозь века». За исключением нескольких рассказов, все произведения на русском языке публикуются впервые.

---

Кроме как в прошлом.

И я снова вернулся назад, пытаясь там найти какую-нибудь опору. Время после Бартона, но когда Бартон был еще жив. Время Макнея и Линкольна Коуди. Неподтвержденная история из Ключевых Жизней, поскольку в жизни Макнея был час, который не видел ни один другой телепат и который может быть восстановлен лишь предположительно. Правда, телепаты, знавшие Макнея очень долго и близко, вполне могли восполнить недостающие детали.

Она была полной, эта история Льва и Единорога. Я проник назад во времени в разум Макнея, снова ненадолго забыв и снег, и одиночество, найдя то, что мне было нужно, в прошлом, когда Макней ожидал у себя дома прихода параноида Сергея Коллахена…

Лев и единорог

Лучший способ сохранить секрет — это избегать даже намека на секретность. Макней насвистел несколько тактов из Грига, и вибрации привели тонкий механизм в действие. Тускло-янтарные стены и потолок стали прохладно-прозрачными. Поляроидный кристалл изменял красный свет солнца, заходящего над Кэтскилз. Глубокое и безоблачное голубое небо раскрылось над головой. В нем ничего не было видно; но вертолет Бартона уже прилетел, а скоро должен появиться и Коллахен.

То, что Коллахен осмелился прилететь, придавало опасности жуткую остроту. Двадцать лет назад проблема была бы решена кинжалом, но отнюдь не окончательно. Бартон пользовался своим клинком и, хотя полной неудачи не потерпел, не добился и успеха. С тех пор угроза возросла.

Макней, стоя у своего письменного стола, провел рукой по лбу и с любопытством поглядел на мокрую ладонь. Гипертензия. Результат этой отчаянной, напряженной попытки связаться с Коллахеном и удивления от того, что это оказалось так легко. А теперь еще Бартон в качестве катализатора — мангуста и змеи одновременно.

Но никакого столкновения быть не должно — пока. Как-то нужно удержать Бартона от убийства Коллахена. У гидры больше сотни голов, и она к тому же обладает особой способностью. В этом и заключалась главная опасность — в страшном секретном оружии параноидов.

Эти типы не были сумасшедшими, они пользовались холодной логикой и ненормальны были лишь в одном отношении — в слепой, извращенной ненависти к нетелепатам. За двадцать, а возможно, тридцать, сорок лет они не то чтобы выросли численно, но сумели организоваться; и вот теперь клетки этой злокачественной опухоли распространились по всем городам Америки, от Модока и Американ-Гана до Рокси и Флорида-Энда.

«Я стар, — подумал Макней. — Мне сорок два, но я чувствую себя старым. Светлые надежды, с которыми я вырос, гаснут, затмеваемые кошмаром».

Он взглянул в зеркало и присмотрелся к своему отражению. Человек он был ширококостный, но мягкотелый; и глаза слишком добрые — такие не годятся для битвы. Волосы парика, который носили все лыски, были пока еще темными, но скоро придется покупать парик с сединой.

Он устал.

Он был в отпуске и приехал сюда из Ниагары, — одного из научных городков; однако в его тайной работе никаких отпусков, конечно, не было. Этим делом сейчас занимались многие лыски, и ни один из нетелепатов об этом даже не подозревал; в их задачу входили контроль и уничтожение, ибо параноидным лыскам нельзя позволить безнаказанно творить зло, и это — аксиома.

За горной грядой лежал город. Макней перевел взгляд вниз, на ручей за сосновыми и сумаховыми рощами, на пруд чуть ниже по течению, где под темными нависшими скалами водилась форель. Он открыл часть стены, впустив прохладный воздух; рассеянно просвистел музыкальную фразу, включающую ультраакустику, которая заставляла комаров держаться подальше. На мощеной дорожке внизу он заметил тонкую стройную фигуру в светлых брюках и блузке и узнал Алексу, свою приемную дочь. Сильный семейный инстинкт лысок сделал усыновление и удочерение распространенным явлением.

Ее лощеный парик блестел в лучах заходящего солнца. Он послал вниз мысль:

Думал, ты в деревне. Мэриан в кино.

Она уловила в его уме нотку недовольства.

Посетители, Дэррил?

На час-другой…

О’кей. Там дурацкий американский фильм с продолжением, а я их терпеть не могу. Мэриан меня спрашивала… Пойду станцую пару раз в саду.

Он смотрел ей вслед, чувствуя себя отвратительно. В идеальном мире, где все были бы телепатами, пропала бы и нужда в секретах и увертках. Это и в самом деле было одним из Достоинств системы параноидов — таинственная, неперехватываемая длина волны, на которой они могут общаться. То, что называется Способностью. Макней полагал, что это была вторичная характеристика самой мутации, как и лысина, но проявившаяся в более редких случаях. Похоже было, что только лыски параноидного типа могут развить эту Способность, что говорило о возможности существования двух отдельных и различных мутаций. Учитывая хрупкость равновесия в мыслительном аппарате, такую возможность нельзя было исключать.

Но истинное взаимопонимание было совершенно необходимо для полноценной жизни. Телепаты были чувствительнее нетелепатов; их браки были совершеннее; дружба теплее; раса представляла из себя в некотором смысле единый живой блок, ведь практически ни одну мысль нельзя было скрыть от других. Нормальный лыска из вежливости воздерживался от прощупывания чужого сознания, когда контактирующий мозг сознательно затуманивался, но в конечном счете и это должно было стать ненужным. Да, когда-то в секретах не будет необходимости.

И Мэриан, и Алекса знали о связи Макнея с организацией и относились ко всему с молчаливым пониманием. Они знали без слов, когда Макнею не хотелось отвечать на вопросы, а благодаря глубокому доверию, основанному на телепатическом взаимопонимании, они и не задавали их, даже мысленно.

Алексе сейчас было двадцать. Она уже давно поняла, что является чужой в окружающем ее мире. До сих пор лыски на земле были незваными гостями, сколько бы ни придумывалось логических обоснований их появления. Огромное большинство человечества было нетелепатами, и страх, недоверие и ненависть хотя и в скрытой форме, но жили в сознании этого гигантского трибунала, ежедневно выносившего приговор мутации лысок.

Макней прекрасно знал, что вынесение смертного приговора зависит от того, опустят ли вниз большие пальцы те, от кого ждут решения И если только когда-нибудь большие пальцы опустятся…

Если только нетелепаты узнают, чем занимаются параноиды…

По дорожке поднимался Бартон. Он шел пружинистым шагом, гибкий и стройный, как юноша, хотя ему было за шестьдесят. На нем был серо-стальной парик; Макней ощутил поток бдительности, исходящий из мозга охотника. Фактически Бартон считался натуралистом, охотником на крупного зверя. Несмотря на это, иногда его добычей оказывались люди.

Наверх, Дэйв, — подумал Макней.

Ясно. Оно уже здесь?

Коллахен скоро будет.

Мысленные образы не совпадали. Семантический абсолютный символ для Коллахена в разуме Макнея был проще; у Бартона он был окрашен эмоциями, ассоциативно связанными с той половиной жизни, что охотник посвятил борьбе с группой, которую он ненавидел, — теперь уже почти патологически Макней так и не смог узнать, что скрывается за этой страшной ненавистью. Раза два он улавливал мимолетные мысленные образы умершей девушки, которая когда-то помогла Бартону, но эти мысли всегда были нечеткими, словно отражение на зыбкой поверхности воды.

Бартон поднялся на подъемнике. Его смуглое лицо избороздили морщины; он улыбался, скривив губы в одну сторону, так что улыбка казалась, скорее, усмешкой. Бартон сел в мягкое кресло, передвинув немного кинжал, чтобы он был под рукой, и подумал о выпивке. Макней предложил виски с содовой. Солнце закатилось за гору, ветер стал холоднее. Автоматическое индукционное устройство переключилось на обогрев.

Удачно, что ты поймал меня, по пути на север. Неприятность.

Касается нас?

Как всегда.

Что на этот раз?

Диапазон мыслей Бартона расширился.

Угроза лыскам

Лыска без парика с группой Бродячих Псов

Деревни подвергаются набегам

Тот, что без парика, телепатически не обучен

Без парика? Параноид?

Мало сведений. Не могу установить связь.

Но… Бродячие Псы?

Усмешка Бартона отразилась в его мысли: Дикари. Я проведу расследование. Недопустимо, чтобы люди связывали нас с совершающими набеги Бродячими Псами.