Николай Васильев - Кладоискатели (Повести)

• Название: Кладоискатели (Повести)
• Автор: Николай Васильев
• Жанр: Детская проза

---

Впереди показался развилок. Левая дорога ведет в город, правая — на вырубку.

Возы свернули направо.

После того как вывезли с делянки срубленный лес, никто по этой дороге не ездит, поэтому она заросла травой, старые колеи едва заметны.

Лошади медленно тянут телеги, я крадучись перебегаю от дерева к дереву, стараюсь не выпустить их из виду, но и слишком близко подойти остерегаюсь.

Начало светать.

В предутренней мгле я увидел впереди торчащие пни и понял, что приехали на вырубку.

Год назад отсюда вывезли лес, а чистить делянку не стали, так, в беспорядке, все и бросили: вдоль всей просеки виднелись большие кучи валежника, обрубленных верхушек деревьев, засохших еловых лап.

Телеги проехали еще немного и остановились.

Гергей Миквор и Тэмрекей стали о чем-то негромко переговариваться.

Я подкрался поближе и встал за куст. Отсюда мне было все хорошо видно и слышно.

— Вот она, эта куча, — сказал Тэмрекей. — Тут таких сотня, я, чтоб не спутать, метку оставил.

Он поднял что-то с земли, показал отцу и спрятал в карман.

— Дельно! — похвалил старик. — Нам времени терять нельзя, надо до свету управиться.

Вдвоем они раскидали кучу. Под ней оказалась глубокая яма.

Старик заглянул в яму.

— Хорошую яму ты вырыл, сынок, — сказал он. — Глубоко, все зерно уйдет. Полезай вниз, я тебе мешки подавать стану, ты их ставь плотно один к другому.

Зерно! Так вот куда решил кулак запрятать свое зерно! Правильно рассчитал: хлеб станут искать у него во дворе, в сарае. Кто догадается на дальней вырубке заглянуть под кучу валежника? Да никто!

Они прятали хлеб в яму, я считал мешки. Спустив в яму сорок третий мешок, Гергей Миквор утер лоб рукавом кафтана и сказал:

— Все! Пусть теперь приходят господа товарищи — шиш они найдут. Я им скажу: «Закрома пустые, самим бы до нового урожая продержаться». Они, конечно, не поверят, станут искать, да и уберутся ни с чем. А как вздорожает хлебушко в цене, так и пойдут у меня эти мешки на продажу.

Пока старик говорил это, сын не терял времени даром: он присыпал яму землей, сверху навалил кучу валежника.

— Вот, — сказал он, придирчиво осмотрев кучу со всех сторон, — спрятано надежно. Можно ехать домой.

Гергей Миквор покачал головой:

— Нам не домой надо, а в город. Потолкаемся на базаре, к знакомым заедем, чтоб побольше людей нас в городе видело. В случае начнутся расспросы, куда мы спозаранок ездили, скажем — на базар. Понял?

— Понял, отец. В город так в город.

Они завернули лошадей.

— Трогай, — приказал старик.

В это время я как-то неловко переступил с ноги на ногу. Хрустнула под моим лаптем сухая ветка, да так громко, казалось, за версту слышно.

Я замер.

Кулаки на просеке тоже замерли, испуганно переглянулись.

Гергей Миквор кивнул на куст, за которым я притаился, и приказал сыну:

— Посмотри, что там такое. — И добавил потише: — Уж не комбедчики ли кого подослали?

Тэмрекей выхватил из-под рогожи топор и двинулся в мою сторону.

Я попятился. Зацепился кепкой за сучок, кепка свалилась на землю, но мне было не до нее. Я нырнул в густые заросли смородины, притаился, даже зажмурился.

— Нет никого, — услышал я сначала голос Тэмрекея, потом его удаляющиеся шаги.

— Посмотри хорошенько, — приказал старик.

Я отполз подальше от злополучного места, а потом встал и, не разбирая дороги, побежал к деревне.

Утром в деревню прибыл продотряд.

Обо всем, что я видел ночью, я рассказал отцу, отец — начальнику продотряда.

Вскоре вернулся домой Гергей Миквор с сыном.

Когда бойцы продотряда и комбедчики пришли к нему во двор, кулак встретил их спокойно.

— Излишки хлеба? — переспросил он начальника продотряда и махнул рукой. — Самому до нового урожая не хватит, какие уж тут излишки, где они?

— Там, где ты их спрятал, — сказал мой отец.

Гергей Миквор посмотрел на него ненавидящим взглядом, но ответил с притворным равнодушием:

— Ищите! — Он обвел рукой свой широкий двор. — Найдете — ваше.

— Мы не тут будем искать, — отозвался начальник продотряда. — Ты нам вот что скажи: куда ты ездил сегодня ночью с двумя подводами?

Лицо Гергея Миквора стало серым.

— Напраслину возводите, — сказал он хмуро. — Ночью я спал, а утром мы с сыном в город на базар ездили, нас там люди видели, хоть у кого спросите…

— Ладно, — перебил его начальник продотряда, — запрягай две телеги, поехали в лес.

— Как можно, лошади только из города пришли, заморились, — принялся бормотать Гергей Миквор.

Начальник продотряда усмехнулся:

— Ты бы их ночью пожалел, когда два воза верхом нагрузил. — Повернувшись к моему отцу, он сказал: — Тимофей Иваныч, давай сюда твоего парнишку.

— Он тут, — ответил отец и подозвал меня от ворот: —, Макар, пойдешь с нами, покажешь.

Гергей Миквор так и впился в меня своими рачьими глазами. Должно быть, ему припомнилась хрустнувшая ветка. Злобно ругаясь, он запряг лошадей.

Когда приехали на вырубку, начальник продотряда положил руку мне на плечо:

— Ну, парень, показывай!

Я растерянно молчал.

При ярком свете дня вырубка показалась мне незнакомой, не похожей на ту, что видел я в предутренней мгле. Просека была длинной и широкой, и повсюду, насколько хватало глаз, высились большие кучи валежника, неотличимые друг от друга. Под которой из них тайник?

— Ну, что же ты? — нетерпеливо спросил начальник продотряда.

Я проговорил, запинаясь:

— Где-то здесь… Под кучей.

— Куч много, под какой именно?

— Да врет он все! — закричал Гергей Миквор. — Мальчишке сопливому поверили! Он вам сны свои рассказывает, а вы…

— Ничего я не вру! — чуть не плача, сказал я. — Сам видел: сорок три мешка он с сыном в яму упрятал. Они по дороге ехали, я краем леса бежал, в каком месте они остановились — сейчас понять не могу. Я за кустом стоял…

— Эх, сынок, — с упреком сказал отец. — Да тут вдоль всей просеки кусты да сосны.

Начальник продотряда тяжело вздохнул:

— Ну что ж, делать нечего, придется разгребать все кучи подряд. Начинай, ребята, с краю.

Я заметил, как радостно сверкнули глаза Гергея Миквора. Должно быть, он подумал: «Перерыть всю просеку — дело нелегкое и долгое. Да и уверенности у вас нет: вдруг мальчишка и в самом деле все выдумал? В конце концов придется вам, голодранцы проклятые, отступиться».

Вслух он сказал:

— Зря вы это затеяли, дорогие товарищи, уж поверьте моему слову. Парень, по всему видать, выдумщик, а вам тут на неделю работы. Главное, впустую будете искать: ничего я не прятал и не бывал тут с прошлого года.

Бойцы продотряда, не слушая его, принялись ворошить первую кучу.

— Пусто, — доложили они и двинулись ко второй.

От стыда и досады я готов был сквозь землю провалиться. Растяпа! И как это меня угораздило забыть место?

Я озадаченно поскреб в затылке — и тут вспомнил, что я без кепки.

— Стойте! — крикнул я. — Погодите!

В несколько прыжков я очутился у кустов и побежал вдоль просеки. Каждую сосну, встречавшуюся на пути, я обегал вокруг.

Продотрядники удивленно посмотрели на меня и снова взялись за дело.

— Макар! — сердитым голосом крикнул отец. — Пойди сюда!

Я подошел.

— Не ждал от тебя, — сдвинув брови, сказал отец. — Тут важное дело, а ты озорничаешь. Нашел время…

— Я не озорничаю, я свою кепку ищу.

— Эту, что ли? — спросил один из бойцов продотряда и поднял над головой мою кепку. — Сейчас подобрал…

Я подбежал к нему:

— Где? Где подобрал?

— Вон под той сосной валялась, — сказал боец. — Я подумал, грибник какой потерял. На, держи, в другой раз не роняй.

— Значит, тут зерно! — Я уверенно указал на кучу валежника.

— Гром тебя разрази! — зарычал Гергей Миквор. — Эх, не попался ты мне ночью, свернул бы я тебе, комбедовский щенок, голову!

— Руки коротки! — отозвался мой отец и принялся помогать продотрядникам грузить мешки на телеги.

Я стоял в сторонке, смотрел, как грузят зерно, и радостно думал, что теперь кулацкий хлеб достанется голодающим рабочим…

А еще был случай, когда моя кепка, можно сказать, жизнь мне спасла.

В тот год в нашей деревне начали создавать колхоз. Моего отца выбрали председателем. В колхоз записалось всего-навсего человек десять, остальные решили выждать. Отчего так было? Оттого, что кулаки мутили воду, отговаривали людей от колхоза. Кого отговаривали, а кому и грозили. К тому времени старый Гергей Миквор помер, первым богачом в деревне заделался его сын Тэмрекей. Были у нас и другие кулаки, помельче. У всех у них отрезали лучшие земли, передали вновь образованному колхозу. Ну и злились они, конечно.