Людмила Бояджиева - Не плачь, Джульетта! [Феллини]

• Название: Не плачь, Джульетта! [Феллини]
• Автор: Людмила Бояджиева
• Жанр: Драма

Пьеса рассказывает о жизненном пути знаменитого итальянского режиссера Федерико Феллини и его бессменной жены — Джульетты Мазины. Действие пьесы (построенное в виде общения и перекрестных воспоминаний героев с фрагментами фильмов) укладывается в небольшой отрезок времени — осень 1993 года — последнего года их жизни, когда Феллини и Мазина одновременно лежали в больницах разных городов — Римини и Рима. Романтический ужин сбежавших из больниц супругов ставит точку в их длинной, полной побед и обид истории. Феллини умирает прямо в ресторане. Преданная Джульетта переживет его всего на несколько месяцев.

---

Журналист ловит их: — Какая честь называться именем симпатичнейшего персонажа из «Сладкой жизни». Ладно, заключаем перемирие. Поговорим о прекрасном — о НЕЙ. Вы прожили с Джульеттой вместе без малого 50 лет. Пол века — это не шутка. Это потрясает! (берет газету, читает:) «Союз Мазины и Феллини — легенда о любви ХХ века… Федерико Феллини и Джульетта Мазина — одна из самых романтических пар нашего времени… Только у идиотов могут быть сомнения в их чувствах — они так любят друг друга…» И восторги, и трепет, и придыхание… И все–таки… Все–таки, маэстро, народ хочет знать, чем был союз ее кумиров — редким и счастливым любовным единением или взаимовыгодным деловым договором? И перестань юлить. Народ хочет знать правду.

Феллини бросает в него лампу. Свет гаснет.

Персонажи в темноте: — Хана! Полный атас. Все на боковую! А мы уже…

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

ВОСЕМЬ С ПОЛОВИНОЙ

Обычно Феллини обсуждал первые замыслы будущего фильма во время поездок по определенным маршрутам по автостраде Рим — Остия и Остия — Торвайяника. Другой столь же обязательный маршрут — мост Милано, дорога Фламиния на соединении с Кассиевой дорогой. Непременно в поздне–вечерние часы. Феллини считал эти дороги чем–то вроде своего личного кабинета.

В спектакле можно дать домашнюю сцену: Джульетта и Федерико в своей Римской квартире. Никаких декоративных излишеств. Диван, кофейный столик. Перед Джульеттой стакан сока. В руках спицы. На столе разбросаны фломастеры, листки, Федерико постоянно что–то чертит, рисует, во время рассказа. Джульетта вяжет.

Федерико: — Оставь свой шарфик. Ты все время мелькаешь спицами у меня перед глазами!

Джульетта: — Это жилет для старушки Кончелии, той, что сидит у вас в будке и проверяет пропуска. Там же страшные сквозняки.

Федерико: — Оставь спицы в покое, мне надо, что бы ты внимательно слушала.

Джульетта: — Вязанье помогает мне сосредоточится. Я же не прошу, что бы ты прекратил все время что–то рисовать! (под его гневным взглядом откладывает спицы, послушно кладет руки на стол) — Готова, вся внимание.

Федерико: начинает с раздражением: — Некий не очень молодой человек, назовем его Гвидо Ансельми, приезжает на водный курорт слега подлечиться. У него не ладиться работа, он запутался с женой и любовницами. И вообще — все осточертело! Осточертело и баста!

Джульетта: — Бывает, милый. Но зато потом, словно фурункул прорывается — такой фейерверк!

Федерико: — Гвидо Ансельми слоняется по курорту и словно подводит итог: вспоминает, размышляет, фантазирует… И все постепенно складывается. Понимаешь? Складывается в единый портрет, как мозаика. Портрет человеческого существа в разных измерениях… Фильм должен раскрыть всю вселенную, которую представляет из себя человек. Рассмотреть героя со всех сторон, показать его плотскую жизнь, жизнь чувств, мечтаний, воспоминаний, предчувствий. Показать так, что бы из хаотического, противоречивого, путанного возникло бы человеческое существо во всей своей сложности.

Джульетта: — Вы же все основательно продумали и обговорили с Тулио Пинелли, Бруннело Ронди и Энио Флайяно. Сценарий сложился. Но я же вижу: тебя что–то мучает, что–то мешает. В чем дело, ФеФе?

Федерико: — Мои соавторы отлично меня понимают и чувствуют фильм. Иногда мне кажется, что можно приступать к работе. Порой даже появляется такое ощущение, что фильм готов, даже снят. Быть может, потому, что это мои личные воспоминания. Мои фантазии… Все лично мое… А иногда все от меня ускользает. Запутывается, кажется никому ненужным, как и вся моя жизнь. И главное, я никак не пойму — кто он — мой герой?

Джульетта (смотрит его зарисовки): — Великолепные физиономии! Это, вероятно, иллюзионист. А вот и Епископ! А эта тяжеловеска… Сарагина? Ну, тогда Толстуха. Конечно же — Толстуха. На маленьком курорте Гвидо встречает разных людей. И, разумеется, туда же приезжает его постоянная Любовница.

Федерико: — Если ты намекаешь на мои отношения с Сарой…Боже, как ты ошибаешься! Клянусь памятью моей матери! Причем здесь любовница? Ты ж знаешь, меня, как художника, притягивают экзотические типажи. Яркая, жгучая самка, почти животное и при этом — такая милая наивность. В сущности, она дитя…

Джульетта: — Ты рассказывал, как увидал ее в кафе и сам подсел к ней.

Федерико: — Разумеется сам! Я всегда ищу необычных персонажей.

Джульетта (смеется сквозь слезы) — Как тогда, в 43 ты искал меня. (Пожимает его руку) — Ладно, ладно, просто я люблю пустить слезу. Особенно, когда вспоминаю молодость. Я была так странно счастлива и так несчастна. Ты почти сразу стал заводить интрижки с девицами, приходившими к нам на вечеринки. Ночи просиживал в редакции или монтажной. Успевал при этом «отметиться» со всеми куколками. И тут же все мне выкладывал: выковывал из меня друга, доверенное лицо.

Федерико: — Жену. Умную, верную, преданную. Именно потому, что знал наверняка — это все проходные эпизоды, игра гормонов. Спутницей всей моей жизни, моей судьбой можешь быть только ты, Джульетта.

Джульетта: — Знаю, милый. Мне страшно повезло. Ой, как же мне повезло… Ладно, рассказывай о своем Гвидо…

Федерико: — Представь…Курорт. Гвидо с женой сидят за столиком кафе. Она накануне приехала к нему в это местечко и поняла, что напрасно — там уже прогуливалась Любовница. У Гвидо и его жены натянутое выражение лица, говорят они вполголоса, чувствуется, что через силу, напряжение нарастает. Маленький оркестрик играет вальс…

Далее идет сцена, почти полностью повторяющая эпизод сценария «8,5», но вместо Гвидо и его жены Луизы сценку разыгрывают сам Феллини и Джульета. Любовница Карла предстает в образе подлинной многолетней любовницы Феллини — Толстухи.)

За столиком курортного кафе Федерико и Джульетта, Вдалеке сидит Толстуха в экстравагантном костюме. Она улавливает тон разговора Ф и Д, но лишь слегка обеспокоена им. С аппетитом невозмутимо поглощает огромную порцию мороженного, упрямо уставившись в другую сторону. Ремарки и частично текст из сценария фильма.

Федерико (Гвидо): — Ну, так скажи мне раз и навсегда, что я должен делать, что бы ты жила спокойно? Каким я должен быть, по твоему мнению, скажи мне?

Джульетта (Луиза): — Человеком, который понапрасну не клянется десять раз на день, каждую минуту. Хватило бы одного этого. Но от тебя никогда не услышишь слова правды, ни одного–единственного раза. Даже в мелочах, когда тебе ничего не стоило бы сказать правду. Но ты лжешь, как дышишь, ты врешь даже тогда, когда говоришь правду.

Федерико: — Да я даже не знал, что она здесь. Клянусь тебе, что я увидел ее только сейчас… Здесь полно народу. Почему бы не прийти и ей? Разве я могу ей запретить? При чем тут я?

Джульетта: — Нет, вы только поглядите на нее… Ты мне клялся памятью своей матери, что между вами все кончено… Нет, вы только поглядите на нее, на эту шлюху, она снова тут как тут, я ее встретила сразу же как только сошла с поезда. Зачем же ты тогда звонил мне, что бы я приехала?

Федерико: — Я не знал, что здесь она. Я не знал, понимаешь? Я не буду клясться, ты ведь все равно считаешь, что мои клятвы всегда лживы, но повторяю: я не знал. Ну что плохого в том, что эта несчастная сидит вон там? Чем она тебе мешает, эта несчастная?

У Джульетты перехватывает горло от тоски и отчаяния.

Джульетта: — Вот именно это и сводит меня с ума. Ты говоришь так, будто говоришь правду, как честный человек, а на самом деле я прекрасно знаю, что ты лжешь, что ты нечестен. Честность для тебя пустой звук, словно на свете нет честных людей.

Федерико смотрит то на жену, то на любовницу, так, что перестает понимать смысл слов Джульетты. Только звук оркестра. Но вот поведение Джульетты резко меняется — она улыбается приветливо и доброжелательно.

Джульетта: — Разве ты не видишь, что она, бедняжка, сидит одна–одинешенька? Почему ты не пригласишь ее за наш столик? (она машет Любовнице, приглашая ее пересесть к ним. Толстуха встает, делает несколько шагов, потом возвращается за своим мороженным и с ним подходит к столику Феллини.)

Джульетта встает и радостно, приветливо говорит:

— Идите сюда… Присаживайтесь… Как поживаете, синьора? Вы тоже приехали полечиться?

Любовница: — Ах, нет… Я приехала потому, что здесь он… Я тут уже целую неделю. А вы как поживаете? Вы прекрасно выглядите… Вы ведь приехали вчера вечером? Ну да, мне же это сказал ваш муж… Он всегда мне так много о вас рассказывает…