Андрей Цепляев - Источник (Долг)

• Название: Источник (Долг)
• Автор: Андрей Цепляев
• Жанр: Приключения про индейцев

Первая часть тетралогии об испанском наемном убийце Альваре Диасе. Волею судьбы и католической церкви он, во главе отряда итальянских рыцарей, должен отправиться на другой конец света в еще неизученную Флориду и закрыть адские врата, которые, по убеждению кардинала, открылись в джунглях Индий.

---

— А на обратном пути ты бы подлил мне в кружку отравленное пойло и сбросил за борт?

— Значит, ты все знаешь. Неужели дон Антонио проболтался? — ухмыльнулся магистр. — Старый плут. Понимаю теперь, почему он так долго упрашивал кардинала сохранить тебе жизнь.

— Дон Антонио здесь ни при чем. Довольно болтать. Ты совершил не одну, а сразу четыре ошибки. Во-первых, ввязался в эту историю. Во-вторых, оставил меня в живых. В-третьих, поддался глупым мечтам. Это не Древо жизни, Синискалько. Если бы ты только знал…

— Теперь уже все равно. Им можно набить очаг.

— И, в-четвертых, я не пытался вступить в сговор с обитателями Сиболы. Диего пришел сам. В этом моя совесть чиста. Тебя же, палача, ждет расплата. Защищайся!

Синискалько с радостью принял вызов. Они сошлись в последний раз. Звон клинков эхом раскатился по залу. Магистр сразу решил взять быка за рога и перешел в наступление. Парируя ремизы и встречные атаки, ему удалось уколом с захлестом лишить идальго кинжала. Альвар отдернул руку и попятился назад. Продолжая напирать, Синискалько заметно воодушевился, не догадываясь, что тем самым удвоил шансы противника на победу. Альвар сконцентрировался на действиях итальянца, уводя длинное лезвие его шпаги все время в правую сторону. Синискалько знал множество смертельных приемов. В этом и заключалась его слабость — он всегда стремился убить.

Альвар отразил новый выпад рипостом и перешел в нападение, но потом сделал вид, что отступает, предоставив противнику полную свободу действия. Итальянец бросился на него, как голодный пес на мясо. Он так хотел победить, что совсем забыл о защите. Альвар этим воспользовался. В нужный момент он остановился и сделал шаг в сторону. Клинок врага рассек пустоту справа от идальго. Альвар молниеносно перебросил шпагу из одной руки в другую и нанес удар. Синискалько глазом не успел моргнуть, как острое лезвие рассекло коленный сустав на левой ноге.

— Проклятый бастард! — в порыве ярости взревел итальянец, метнув в испанца дагу.

Альвар пригнулся, отступил, прицелился и прямым уколом поразил открывшегося противника в живот. Да здравствует «Клык вепря» и благословен будь Хуан де Риверо, впервые показавший ему этот мирный прием.

Синискалько покачнулся, выронил оружие и завалился на спину. Альвар подошел к низверженному магистру и коснулся шпагой его горла. Синискалько стиснул зубы, не отводя взгляда от блестящего клинка.

— Чего ты ждешь? Коли!

— Я хотел убить вас всех, — произнес идальго, глядя на перекошенное от злости лицо итальянца. — У меня был шанс напасть на твоих людей из засады. Потом я понял, что среди них есть только один человек, который заслуживает смерти — это ты.

— Тогда чего тебе еще нужно, выродок?

Альвар вложил клинок в ножны.

— Смерть слишком легкое наказание для такого алчного убийцы как ты.

С этими словами идальго подобрал бесценную толедскую шпагу противника и на глазах у всех преломил ее у него над головой. Затем сорвал с мизинца кабальеро фамильный перстень.

— Ты будешь жить, Синискалько, но дорога в Старый Свет отныне для тебя закрыта. Живи один в лесах, без оружия, без титулов и соратников. Скитайся по болотам подобно дикому зверю, на которого ты стал похож.

Итальянец вперил в Альвара недоумевающий взгляд. Не сразу до него дошло, какой страшный приговор вынес ему победитель. Зал пирамиды огласил дикий рев. Синискалько стал ползать в куче сухих листьев, в бессильной злобе молотя кулаками по камням. Он рвал на себе дублет и волосы. Кусал обветренные губы. Из горла бывшего магистра вырывался клекот.

Праматерь поднялась с трона и приблизилась к обезумившему конкистадору. В руке она держала спелое яблоко. Плод упал в горку сухих листьев неподалеку от Синискалько. Увидев это, итальянец набросился на фрукт и стал его жадно поедать.

— Это слишком жестоко, — пояснила Праматерь, поймав вопрошающий взгляд Альвара. — Он мой сын, так же как и вы.

— Он чудовище.

— Теперь уже нет.

Альвар посмотрел на место где лежал побежденный враг, но ничего не нашел кроме бархатной моховой лужайки и огрызка яблока на ней. Правосудие свершилось, но то бы один из немногих случаев, когда оно свершилось в пользу большинства. Сколько еще обличенных властью садистов, лжецов-кардиналов, продажных чиновников, алчных грандов обитали в неприступных дворцах, отравляя своим ядом тысячи душ. Дон Синискалько Бароци был отнюдь не самым страшным из них. Тяжелая судьба изгнанника лишенного семьи и дома привела его к такому концу.

— Яблоко несет в себе познание добра и зла, — пояснила Праматерь. — Его может съесть только человек с чистыми помыслами. Любого же, кто вкусит сей плод ради удовлетворения честолюбия или даже из любопытства, ждет суровое наказание. Синискалько Бароци искал вечной жизни, мечтал помолодеть и приумножить богатства. Непостижимо, сколько крови он пролил во имя этой безумной цели. Даже вечность ничто в сравнении с человеческой алчностью. Теперь кровь, которую он пролил, ушла в землю, и он, во имя искупления, последовал за ней, туда, откуда пришел. Отныне его душа и тело будут питать древо, так же как десятки других ему подобных.

Женщина указала на аккуратные лужайки мха, разбросанные по залу. Заметив эти зеленые островки во время своего первого визита в Сиболу, Альвар только теперь понял их происхождение. Страшная участь ожидала захватчиков на вершине пирамиды. Наивные, они поднимались сюда в надежде обрести вечную жизнь, но добровольно лишали себя той, которую имели.

— Зачем же было оборонять пирамиду? Вы могли просто накормить их яблоками.

— Они были частью вашего испытания, сеньор Альвар Диас. Ради этого мы все принесли жертву.

— Какого испытания?

По мановению руки Праматери индеец достал из-за трона блестящую скрижаль и вручил ее Альвару.

— Это последняя услуга, которую вы можете оказать Сиболе. Для этого вас и привел сюда Диего де Вера. Мы должны были убедиться в том, что вы готовы нас защитить, иначе и говорить было бы не о чем. — Женщина выдержала паузу и заглянула Альвару в глаза. — Сможете ли вы теперь солгать представителю римской церкви ради спасения нашей обители?

Альвар задумался. Осмотрел скрижаль. По бокам в нее были вплавлены драгоценные камни. В центре вырезаны диковинные рисунки, на обратной стороне карта материка и семь пирамид. С виду точно такая же, как та, которую ему показали в Валенсии, только красивее и тяжелее. Обратив взор на госпожу, Альвар коротко кивнул.

— Хорошо. Эта копия печати Тотонеака — южного города Сиболы. Вы должны будете передать ее кардиналу Ломбарди и сказать, что источник зла уничтожен. Допускаю, что у кого-то могут возникнуть подозрения относительно подлинности реликвии, поэтому я приказала выплавить ее из золота и подобающе украсить. Это гарантия того, что вам поверят, ибо никто в вашем мире не станет отдавать такое богатство в обмен на две тысячи дукатов, которые вам полагаются.

— Вы обещали назвать имя моего отца.

Госпожа Сиболы кивнула другому индейцу. Тот открыл кожаную мошну, вынул из огрызка яблока семечко и положил его туда.

— После того как поговорите с кардиналом, закопайте это семечко в плодородную землю, а затем наблюдайте. Обещаю, вы все узнаете.

— Что случилось с древом? — спросил Альвар, принимая кожаный мешочек. — Неужели вы погубили его только для того, чтобы Синискалько не смог прежде съесть плод?

— Оно живо и останется живым навсегда. Просто наступила осень, и я попросила его сбросить листву пораньше. Не удивляйтесь. Рано или поздно так делают все деревья. Разве нет?

Альвар хотел добавить, что в реальном мире деревья обычно обнажаются по воле природы, но передумал. В Сиболе он видел много противоестественных вещей, но исказить собственное мировоззрение и узнать больше об этой языческой стране не хотел. Наверное, сказывались азы теологического образования, полученного в юности.

За спиной раздалось покашливание. Альвар и другие индейцы оглянулись. К ним шли два рослых туземца. Оба волокли под руки капитана Бернардо. Конкистадор зажимал окровавленной рукой шею. Ошалелый от боли и изумления взгляд был устремлен на древо.

— Господи всемилостивый, — с трудом выговорил итальянец, когда его опустили на колени перед Праматерью.

— Мы думали они все погибли, — произнес индеец сбоку. — Одно ваше слово и так оно и будет.

— Пожалуйста, — прохрипел Бернардо. — Довольно смертей… Я так устал…

— В этом нет нужды, — согласилась женщина, глядя на бегущие сквозь пальцы итальянца маслянистые капли. — Скоро мой сын обретет покой.

— Я умру?

— Да.

Бернардо опустил взор, приняв приговор, как и подобает настоящему рыцарю с честью и смирением. Индейцы молча смотрели на него. Они знали, о чем тот думает. Альвар не умел читать мысли, но и он это знал. Бернардо думал о том, о чем и любой другой обреченный человек. Он считал вдохи и выдохи. Отныне каждое мгновение для него было бесценным.