Ольга Ларионова - Подсадная утка

• Название: Подсадная утка
• Автор: Ольга Ларионова
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1976

Братья по разуму с планеты Альфа запретили землянам вмешиваться в войну с космическими паразитами, но в сложных для высшей цивилизации обстоятельствах люди, чтобы спасти «чужих», готовы на подвиг самопожертвования.

Сокращенный, журнальный вариант рассказа.

---

И вдруг С. Cere Д почувствовал то, что в данной ситуации никак не могло происходить: кто-то тронул его за плечо. Он вскинул голову — над ним стоял коренастый черноволосый землянин с хищным, напряженным лицом. Ошеломленный альфианин попытался подняться, но в этот момент жесткий и короткий удар сбоку по шее отключил его сознание, и он уже не увидел, как с завидной синхронностью четверо его соплеменников, сидевших за столом, были захлестнуты веревками, прикручены к креслам и задвинуты в угол.

Кончанский, Ван Джуда, парапсихолог Юнг и Руогомаа встали у стола. Они выжидали секунды, за которые Рычин должен был оттащить обмякшее тело к люку, из которого выглядывал уже бывший наготове Брюнэ, корабельный врач космолета.

— Давай прямо на катер, — свистящим шепотом, словно их мог кто-нибудь подслушать, приказал Рычин, втискивая С. Сеге Д в узенький люк. — И не торопись приводить его в себя. Ну, пошел…

Он захлопнул ногой крышку люка, побежал назад, на бирюзовую полянку, и, догадываясь, какие тексты принимает сейчас фонотайп лайнера как с Земли, так и с Альфы, закричал на бегу:

— Руби канаты, ребята! — и увидел на экране, как широченная ладонь Кости Руогомаа легла на вторую клавишу.

Он знал, что человеку не дано чувствовать пси-процессы, но ему все-таки показалось, что потянуло пронизывающим холодом, словно где-то распахнулась гигантская дверь в ледяную пустоту, и чтобы никто не догадался о его ощущениях, он заговорил:

— Пока со мной ничего. Может, мне что-нибудь почитать, чтобы нам было заметнее, когда я… А? Да вот хоть это: «Это было в праздник Сант-Яго, и даже нехотя как-то, когда фонари погасли…» Ломятся в дверь, да? Правильно сделали, что заперли. «…И песни сверчков разгорелись…» — он поискал глазами то место, где совсем недавно трава была примята, но она уже распрямилась, словно минуту назад тут и не сидел альфианин. Ужас пустоты улетучился, и было Рычину спокойно, и впервые за долгое время впереди не маячило никаких дел, и можно было валяться на траве и читать то, что он любил больше всего на свете, и желать только одного: чтобы дверь в кают-компанию открылась и вошла Ана.

— «…Я поступил как должно, как истый цыган: подарил ей…» — он поперхнулся и замер, потому что увидел Ану Элизастеги, и вовсе не на экране, а здесь, в каких-нибудь десяти шагах от себя.

Она стоила и смотрела на него, не шевелясь, и по тому, как были напряжены ее плечи, можно было угадать, что заведенные назад руки ее стиснуты намертво и ногти впились до крови в темные ладони, и так она будет стоять до тех пор, пока это не случится — с ней или с ним, все равно. Он бросился к Ане, совсем не зная, что он будет делать, когда добежит до нее — добежит, спотыкаясь и цепенея, что-то крича сквозь несусветный обезьяний гам, и леденея от того единственного нечеловеческого ужаса, каким бывает ужас не за себя.

— Нас же видят, — проговорила Ана. — Нас видят, Рычин…

Они стояли, держась за руки, и смотрели друг другу и глаза, каждый миг ожидая, что вот сейчас эти глаза не закроются, нет — они опустошатся мгновенным беспамятством, и каждый беззвучно молился, чтобы это произошло с ним, только с ним…

— Вот прошел год… — прошептала Ана, едва шевеля полиловевшими губами, и прошел не год, а бесконечность, когда ее губы снова разжались и по одному их беззвучному движению Рычин понял, что она прошептала: «вот прошло два года…»

И тогда он подумал, что если она скажет «вот прошло три года», — он задушит ее собственными руками, потому что так будет легче и ей, и ему. Но она больше ничего не успела сказать. Глаза ее широко раскрылись, и в них был не страх — недоумение.

— Почему? — крикнула она. — Почему? И кто смог?..

Рычин ошалело повертел головой, и вдруг понял, что ад кончился, огни затухают, вой сирен переходит на басы, и только перепуганные змеями охрипшие обезьяны продолжают верещать.

Но почему опыт прекратили, и главное — как это удалось сделать? Ведь перекрыть вход в «раковину» после того, как туда попадут десмоды, должно было специальное устройство, не подчиняющееся ни людям, ни альфианам. Он обернулся к экрану — там размахивали руками, прыгали, а главное — пытались перекричать друг друга по меньшей мере человек пятьдесят, то есть вдвое больше, чем могла вместить кают-компания.

— Вниз! — только и понял из всего этого хаоса Рычин. — Они кричат — немедленно вниз. Случилось что-то экстремальное!

Ана упрямо покачала головой.

— Это приказ!

И видя, что Ана добром все равно не сдвинется с места, он схватил ее за плечи, как когда-то (ах да, два года назад!) тащил обмякшее тело альфианина. И Брюнэ уже отчаянно махал им, высунувшись из люка, и вот они уже все вчетвером (а С. Сеге Д — на полу, как самый крупный и непоместительный) медленно подруливали на малокаботажной ракетке к борту космолета.

— Восемнадцать обезьян разом! — захлебываясь от восторга, повторял Брюнэ. — Этого ж никто и представить не мог. Может, это вся популяция десмодов, а? Тогда просто счастье, что механизм перекрытия «раковины» работал не только от ваших пси-спектров — мы просто из профессионального любопытства засадили на его вход и биодатчики от обезьяньих клеток. Никто не выполз обратно!

— А, ерунда, — устало проговорил Рычин. — Ты не был на «Лесной лилии», не знаешь. Десмоды, напавшие на людей, не смогли преодолеть даже такой преграды, как шоссе. Можно представить себе, как они деградировали, с голодухи польстившись на обезьян!

— Логично, — сказал Брюнэ. — Ну, подходим — вы бы хоть руки свои пожалели, а то держитесь друг за друга, как…

Ана и Рычин, не сговариваясь, подняли нерасцепленные руки и весьма ощутимо опустили их Брюнэ на шею.

— Вот-вот, — мрачно заметил с пола потерявший былую экспансивность С. Сеге Д. — Вот этого-то мы и не учли — у нас на Альфе такого просто не бывает… — он задумчиво гладил неправдоподобный, чернильно-лиловый вздувшийся рубец. — Шею не повернуть…

— А мы вот такие, — сказал Рычин, у которого зубы еще полязгивали от нервного возбуждения. — Мы такие, со всеми нашими страхами и рукоприкладством, и некоторой технической смекалкой, и неподчиняемостью высшему командованию… если, конечно, всерьез предположить, что высшее командование ни о чем не догадывалось. Люди, в общем. Среди всех известных нам гуманоидов — не сахар, и думаю.

— И все-таки, — задумчиво проговорила Ана, — почему десмоды выбрали обезьян, а не людей?

— Да потому, — с некоторым мстительным злорадством пояснил С. Сеге Д, — вы настолько боялись друг за друга, что среди тридцати тысяч пси-спектров такого же нечеловеческого ужаса вас отыскать не смогли даже десмоды. Не разобрались. Обезьяны должны были дать только сигнал, а оказались приманкой.

— Ну, спасибо, — шутливо поклонился Рычин, — приравняли.

— Пожалуйста, — расплылся альфианин, все еще поглаживая шею.

Ракета подошла к причальному кольца, покачалась и замерла.

— Приехали, спасители Вселенной, — сказал Брюнэ. — Вылезайте.