Юрий Иванов-Милюхин - Драгоценности Парижа [СИ]

• Название: Драгоценности Парижа [СИ]
• Автор: Юрий Иванов-Милюхин
• Жанр: Исторические приключения

Заканчивается война с Наполеоном. По Парижу гарцуют сотни терских казаков, а тут ла филь ком сетре, не хуже станичных скурех…

---

— Хоть назад возвращайся, — произнес про себя Дарган. — Из огня да в полымя.

Спутница за спиной что–то негромко сказала и встала рядом. Между тем, конники подъехали на расстояние в несколько шагов, сняли с плеч ружья.

— Хальт, — крикнул один из них. Щелкнули взводимые курки.

Капрал выдвинулся вперед, нагловато осмотрел нарушителей, вид заросшего черной щетиной воина в папахе, в черкеске с кинжалом за поясом его настораживал. Он задержал долгий взгляд на девушке. И вдруг улыбнулся широкой улыбкой:

— О, господин руссиш казак! — он приложил ладонь к шлему. — У вас есть аусвайс, разрешение на проезд по германский земель?

— Они у меня в порядке, — Дарган вытащил сопроводительный документ, подал пограничнику.

— Гут, — внимательно изучив, отдал тот бумаги обратно. — Битте на германский территорий, ви есть дружественный армия.

— Благодарствую, господин капрал, — неласково отозвался казак. — Нам нужно добраться до дороги, мы едем в Россию.

— Как ви оказались эти места? — развел руками командир наряда. — Здесь нет штрассе.

— Мы возвращаемся из Парижа, сбились с пути.

— Почему с вами три свободных лошади?

— Я их купил для своего хозяйства.

— О, я, я, война капут — хозяйство гут, господин казак, — засмеялся капрал. Смех поддержали рядовые патрули в ядовито–зеленой форме. — Эта фрау с вами?

— Это моя жена.

Заметив, что разговор перевелся на ее персону, спутница выпрямилась в седле, с достоинством вскинула подбородок:

— Парлеву франсе? — надменно спросила она

— Ви, мадемуазель, — немецкий унтер офицер немного опешил, он переводил взгляд с одного всадника на другого, не зная, как отнестись к открытию и на каком языке продолжать разговор. Стать женой недавнего врага для него считалось неприемлемым поступком. Наконец, сказал по французски. — Мадемуазель, это действительно ваш супруг?

— Да, мы являемся мужем и женой, — кивнула женщина. — Нам нужно добраться до какого–нибудь постоялого двора, чтобы мы могли отдохнуть и продолжить путь дальше. Вы не будете так любезны показать нам дорогу?

— Конечно, мадемуазель, я к вашим услугам, — подтянулся капрал. — Но согласитесь, ваш союз с казаком по меньшей мере странен.

— Вы имеете права задавать такой вопрос? — вскинула брови девушка.

Заметив, что обстановка накаляется, Дарган наклонился чуть вперед, положил ладонь на рукоятку шашки. Он приготовился дать каблуками под брюхо жеребца.

— Ни в коем случае, — между тем смешался немецкий пограничник. — Мадемуазель, прошу меня простить.

— Вам должно быть известно, что браки совершаются на небесах, — девушка потеребила повод, снисходительно пояснила. — Мой спутник герой войны, он из древнего рода терских казаков, к тому же, на супружество нас благословили император Российской империи Александр Первый и король Французской республики Людовик Шестнадцатый. Надеюсь, вопрос исчерпан?

— Вполне, мадемуазель, еще раз тысяча извинений за неприличное любопытство.

— Тогда поскорее покажите дорогу к ближайшему постоялому двору, за несколько дней скачек я довольно устала.

И тут случилось непредвиденное, из лесу на полном скаку вылетел поредевший отряд гусар. Размахивая саблей, командир в чине ротмистра устремился к группе всадников, еще издали выкрикивая какие–то слова.

— Задержите их, они гонятся за нами, — девушка прижала руки к груди, с настойчивостью посмотрела на пограничника. — Они ищут каких–то бандитов, а мы обыкновенные путники.

— Разберемся, мадемуазель, — выдергивая саблю из ножен, заверил бравый капрал. — В первую очередь они хотят нарушить границу суверенного государства. — Он вскинул клинок над головой. — Ахтунг, зольдатен!

Наряд на крепких лошадях в полном составе бросился навстречу гусарам, они сошлись как раз рядом с полосатым столбом, тем самым подтвердив не изменившуюся за века незыблимую истину — врагу ни пяди родной земли. Ротмистр сунулся к капралу, угрожающе взмахнул саблей:

— Это разбойники, их надо задержать и предать суду.

— Во первых, они на нашей территории, — отпарировал пограничник. — Во вторых, если это действительно так, то сначала их надо обыскать, потому что документы у них в порядке.

— Проверяйте немедленно, в сумках у бандитов должно быть полно драгоценностей, украденных из французской казны, — пытался усмирить свой пыл, а заодно и лошадь под собой ротмистр. Гусары тоже осаживали коней назад. — Кроме того, на них лежит кровь невинных людей.

— О-о, это обвинение серьезное, — пограничник оглянулся на Даргана с девушкой, снова уперся жесткими глазами в лицо гусара. — Но, повторяю, документы у них в порядке, господин ротмистр.

— Сначала они получили разрешение на проезд по территориям государств коалиции, а потом совершили преступление, — не унимался гусар, ему очень хотелось проявить свою ретивость, скорее всего в боевых действиях офицер участия не принимал. — Поскорее обыщите и передайте их нам, а мы уж доставим их куда следует.

Капрал резким голосом отдал несколько коротких команд, двое конников из наряда выдвинулись вперед и встали перед гусарами, с остальными он направился к ожидающим разрешения их участи путешественникам. Девушка мельком взглянула на спутника, невольно перевела взгляд на мешки с приданным. Дарган успокаивающе усмехнулся, расслабился в седле, в критических ситуациях он обладал холодным рассудком и железной волей. Даже боль в ране заметно поутихла. Он знал наверняка, что немецкие солдаты вряд ли станут копаться в женских тряпках, это на Кавказе и в дышащей в затылок России азиатской Турции платья с кофточками растерзали бы на мелкие кусочки.

— Попрошу спешиться, — сурово обратился к Даргану командир наряда, вежливо предложил сделать то же самое девушке. — Сумки раскрыть, содержимое выложить на землю.

Дарган молча спрыгнул с седла, сдернув перекинутые через холку жеребца торбы с овсом, поставил их на траву, затем вытряхнул переметную суму с пожитками и отошел в сторону. Мешок с приданным супруги он не снял, лишь развязал на нем горловину. Один из пограничников спешился, концом сабли потыкал в торбы, пошевелил бурку с запасной одеждой и свертками с едой. Заставил казака расстегнуть кожаный ремень на поясе, распахнуть черкеску. Затем подошел к лошади, тем же концом сабли поддел вплетенный в гриву засохший кусок грязи, недоуменно + передернув плечами, отступил назад. После чего покосился на мешок с торчащими оттуда принадлежностями женского туалета и указал Даргану место подальше от коня. Сам помог девушке спуститься на землю, взялся за ее поклажу. Но как только дело дошло до чепчиков с трусиками, стыдливо потупил глаза, обернулся на своего командира.

— Мешок на загривке лошади моего супруга тоже моя собственность, — обратилась к капралу путешественница. Пояснила. — Это приданное, врученное мне моим дядей господином Месмезоном, мэром города Обревиль.

— Мадемуазель, мой брат женился на девице из городка Обревиль, ведь мы живем в приграничных населенных пунктах, и я не раз бывал в тех местах, — подбирая поводья, разоткровенничался капрал. Отдав команду подчиненному, огласил результаты проверки по русски. — Обыск закончен, господин казак приношу вам и вашей супруге извинения за причиненные неудобства. Вы можете продолжать путь.

— Мы свободны? — переспросил Дарган.

— Вы и ваша супруга свободны, — сухо повторил пограничник.

— А как вы поступите с гусарами? Они станут преследовать нас до тех пор, пока между нами не произойдет стычка. Сдаваться им добровольно мы не собираемся.

— Мы не допустим никаких насилий, я постараюсь уладить конфликт.

Подождав, пока Дарган со спутницей управятся с вещами и вскочат в седла, капрал отдал честь и заспешил к пограничному столбу, возле которого приплясывали от нетерпения гусары. Но не успел он проехать половины расстояния, как ротмистр повел свой отряд напролом, он был уверен в безнаказанности, ведь на его плечах красовались погоны армии победителей, занявших половину Европы вместе с ее столицей. Одного не учел командир отважных гусар — немецкой педантичности. Хоть мирные договора и были подписаны, немцы считали себя нацией избранной, не позволяющей кому бы то ни было диктовать ей условия. Капрал выхватил похожую на палаш саблю, направил коня наперерез сорвавшемуся с привязи отряду русских. Прозвучали первые выстрелы, сделанные немцами в воздух, кони противных сторон завертелись в дикой карусели, из которой стало невозможно вырваться.

— Зачем вы их отпустили, капрал, это преступники, — брызгал слюной ротмистр. — Их давно ждет виселица.

— Вашего казака я бы препроводил в комендатуру сам, — старательно подбирая слова, рычал капрал. — Но французскую женщину никто не имеет права подозревать в преступлении. Как и немецкая фрау, мадемуазель вне подозрений.