Владислав Ельников - Рубежи Новороссии

• Название: Рубежи Новороссии
• Автор: Владислав Ельников
• Жанр: Военное
• Год: 2016

Сборник рассказов добровольца, отправившегося в апреле 2015 года в Новороссию. Книга уже была обнародована автором на ресурсе http://www.proza.ru/2016/03/27/2295 под названием «Война за Новороссию». Все права на данное произведение защищены.

От автора:

За время моей службы в армии Донецкой народной республики я писал письма о некоторых событиях того времени и встреченных мною обстоятельствах. Позднее из этих писем я попытался составить что-то вроде сборника рассказов, который и выношу теперь на ваш суд.

---

А на веранде моего шикарного особняка, куда я выхожу на досуге, нередко поют летящие мимо пули

Веранда

После миномётного обстрела я решил послушать с «Захаром» несколько песен моих хороших друзей-патриотов, воспевающих героизм и мужество наших русских воинов. Как хорошо поддержали меня в окопе ваши песни, мои дорогие Александр Харчиков и Ольга Дубова! Окидываешь взглядом бескрайние степные просторы Дикого поля, при этом зная, что вооон в том перелеске притаились нацисты-бандеровцы с пулемётом, а из-за вооон того бугра в любой момент может вылететь их мина. Конечно, на душе неспокойно, здесь невольно испытываешь напряжение, хотя нет ни страха, ни паники. И вот звучит «Смерти нет, ребята»:[12]

СМЕРТИ НЕТ!

Было время: русская рать Александра Невского знала,
За своё могла постоять, в пух и прах ливонцев бивала…
Было время: дрались войска в Куликовской великой битве
И Донским остался в веках ратоборец и князь Димитрий.
Не исчезнет в прошлое след, будет память героев свята.
Смерти нет, ребята, смерти нет. Смерти нет, смерти нет, ребята!

Шёл Ахмат с ордой на Москву, но Иван Васильевич Третий
Над рекой Угрой начеку при оружии татя встретил…
Нас за горло шляхта брала, нам на царство вора сажала,
Но собой бы Русь не была, если б Мининых не рождала!
Не погаснет былого свет, память наших героев свята.
Смерти нет, ребята, смерти нет. Смерти нет, смерти нет, ребята!

Не забудет Бородино день, когда под дробь барабанов
Генерал Раевский сынов вёл в атаку на басурманов.
На виду усталых бойцов, впереди седых ветеранов
С ним шагали двое юнцов в полный рост под картечью рваной!
Не померкнет былого свет, память русских героев свята.
Смерти нет, ребята, смерти нет. Смерти нет, смерти нет, ребята!

Помнят деды: Гитлер к нам лез, на Восток продвигаясь лихо,
Но долбили его с небес наш Гастелло, наш Талалихин.
Но встречали его свинцом сталинградцы и краснодонцы —
Все, кто смерти смотрел в лицо и за нею увидел солнце!
Не сотрётся в прошлое след, память павших навеки свята.
Смерти нет, ребята, смерти нет. Смерти нет, смерти нет, ребята!

За Отчизну, за ВДВ молодая рота Шестая
Полегла, сражаясь в Чечне, на себя огонь принимая.
Ребятишки — мальчишки, мне, вы как дети мои родные.
Вы себя отдали стране, вы — вовеки веков живые!
Не прервётся в прошлое след. Слава вам, России солдаты!
Смерти нет, ребята, смерти нет. Смерти нет, смерти нет, ребята!
Смерти нет, ребята, смерти нет. Смерти нет, смерти нет, ребята!

СМЕРТИ НЕТ!!!

И напряжение уходит, и в душе наступает покой, и в сердце приходит твердая уверенность в правоте делаемого тобой дела, и за спиной словно вырастают крылья, а чувство опасности юркает куда-то в щели меж камней, словно испуганная мышь. Какой тут алкоголь, какой табак!? Песня, и только песня поддерживает тебя, даёт тебе твёрдую почву под ногами, одухотворяет и укрепляет. При этом ты не теряешь головы, ты трезво оцениваешь обстановку и не совершаешь безрассудных поступков. Одно плохо: звук песни мешает слушать звук подлетающих мин, поэтому через некоторое время концерт Харчикова пришлось всё-таки свернуть.

Недавно к нам на позицию пришёл командир нашей миномётной батареи вместе со своими разведчиками. Они показали и рассказали очень много интересного. Вон там у противника блиндаж, вон там — два блиндажа. Тут у них спрятана боевая машина пехоты, здесь стоит крупнокалиберный пулемёт, а вон там укрыт их танк. Здесь может сидеть снайпер, а вот сюда заходят их разведгруппы. Смена в блиндажах у них происходит утром во столько-то, а вечером — во столько-то. В тот блиндаж идут двое, в этот — трое. Вооружены они тем-то и тем-то, их место отдыха находится там-то, от него они идут тем-то путём. Здесь, простите, у них импровизированный сортир, а вон там стоит цистерна с водой. Здесь они стираются, а вон там ихняя кухня. В этом блиндаже сидит двое, а в том — трое бандеровцев. С этой стороны подходы минированы, а с той — свободны….

— Так может быть, подобраться к ним тихонько, и… — не выдерживаю я. Но… без приказа нельзя! А ведь руки прямо чешутся от стремления нанести врагу удар. Чешутся не только у меня, но и у всех остальных наших бойцов. Но армия есть армия, а приказ есть приказ, поэтому всё, что можно сделать — это ответить на их миномётный огонь нашим миномётным огнём.

Раньше враг чувствовал себя свободно и вёл себя нагло, открыто прогуливаясь и разъезжая на своей технике. Однако наши миномётчики в один прекрасный день нанесли им такой удар, что те потом замучилась вывозить трупы и раненых. С тех пор бандера зарылась в землю, попрятала технику и передвигается лишь по ходам сообщений, либо глухой ночью.

Все мы полны боевого духа, все хотим идти в наступление. Я осваиваю гранатомёты, изучаю премудрости этого дела. Меня очень занимает вопрос о применении нами гранатомёта у телецентра Останкино 3 октября 1993 года. Раньше я не имел представления о гранатомётах, поэтому не мог ничего сказать в ответ на эти обвинения, теперь же начинаю понемногу прозревать и кое-что подозревать.

* * *

— Зайди в штаб, тебя вызывают — как-то вечером окликнул меня Толик, один из наших бойцов.

Раз вызывают в штаб, значит есть что-то существенное. Захожу, сидят командир роты носивший позывной «Ялта» со старшиной.

— Ты, — медик? — спрашивает меня командир, уточняя и без того исполняемые мной обязанности.

— Так точно!

— Где работал? Кем? Когда? Первую помощь оказать можешь?

После выяснения необходимых подробностей командир распорядился старшине:

— Пиши его фельдшером.

Ммммм….. сказать честно, не хотелось мне расставаться с должностью гранатомётчика, ведь я ехал сюда воевать и мыслил себя в первую очередь бойцом. Но будучи на четвёртом месяце службы в армии ДНР, я уже хорошо знал, что белый халат мне не грозит. На передовой, тем более в боевых условиях, нет места формальностям вроде штатного расписания, здесь невозможно делить обязанности на «моё» и «не моё». Тут каждый делает то, что необходимо именно сейчас: надо стоять на позиции — стоишь, надо простреливать подозрительные заросли — стреляешь, появилась техника противника, или в степи заметил какое-то шевеление — бей из гранатомёта!

Поэтому я не стал спорить и возражать: фельдшер, так фельдшер, всё равно я такой же боец как и все. И кто бы мог знать, что буквально через несколько часов эта должность штатного расписания окажется востребованной на все сто!

…Прекрасный летний вечер закончился жестокой перестрелкой с киевскими ворами, затянувшейся до глубокой ночи. Огонь был настолько плотным, что выходить из дома было очень опасно, и тут наш ротный, бросившись бегом к телефону полевой связи, упал и сломал руку, споткнувшись обо что-то в темноте нашего шикарного особняка. Темнота же была из-за невозможности светить фонариками даже внутри дома, в котором располагался штаб нашей роты. Любой свет, любой, даже на краткое мгновение мелькнувший в ночной тьме огонёк, мог выдать нас противнику.

Невдалеке раздавались длинные пулемётные очереди, им вторили автоматы, сухой треск которых перекрывали гулкие разрывы воспламенительно-осколочных гранат (ВОГов), выпускаемых короткими очередями из автоматических гранатомётов. Пули так и свистели за окнами, некоторые из них цокали в стоящие перед домом деревья, другие же на лету сбивали ветки.

Тут зазвонил телефон полевой связи, «Ялта» бросился к нему, но споткнувшись обо что-то, с тяжёлым грохотом упал на пол. Раздался глухой стон с зубовным скрежетом. Мы поняли, что с ротным случилось что-то серьёзное. С большим трудом перебравшись в относительно безопасное место, мы включили фонарики. «Ялта» сломал руку, перелом оказался очень серьёзным: кости предплечья прорвали кожу, с руки текла кровь. Пришлось искать доску для шины, что оказалось нетрудным благодаря множеству всевозможных беседок, летних домиков и прочих приусадебных строений. В одном из них я быстро нашёл подходящую лёгкую и тонкую досочку. Оторвать её от стенки не составило никакого труда, так как стенка уже была прошита осколками и пулями, потеряв от этого свою прочность. Отпилив часть досочки ножовкой, я получил из неё вполне подходящую шину, позволявшую надёжно обездвижить сломанную руку. Теперь скорее назад, к пострадавшему! Вбегаю в дом, легко преодолевая ступеньки и терраски. Какая удивительная лёгкость тела обнаруживается на шестом десятке лет, когда над головой поют пули и грозят ВОГи, готовые прилететь и разорваться над тобой в любое мгновение…