Мирослав Немиров - 164 или где-то около того

• Название: 164 или где-то около того
• Автор: Мирослав Немиров
• Издательство: немиров
• Жанр: Поэзия
• Год: 2011
• ISBN: ISBN 978-5-9903123-1-9

"Книжка довольно важная — в первый раз я издаю такой сборник «Зе Беста». То есть, тут собрано не знаю, лучшее или не лучшее, но то, что я считаю важным по разным причинам и достойным натурального восхищения. Чем могу гордиться. И горжусь." — Мирослав Немиров, 2011

---

Душу пряча поглубже за пазуху, ибо она — всё равно, что обрез

Партизану; только одно тут и скажешь, являясь психопат:

«Всё охуительно, братцы!» — так только и скажешь.

Одно только жалко — что жизнь коротка.

1986, декабрь, Новый Уренгой

Помпезный месяц май, жара и лень

***

Помпезный месяц май, жара и лень, —

Уходит в июнь, как поезд в тоннель;

Выходишь на улицу — там так

Солнце хуярит, что аж в глазах — темнота.

Выходишь на улицы скорбеть по ушедшей весне.

Осуществлять деяния, которое делать нудно,

Ибо являют собою сплошное одно только “не”:

Не говорить — не встречать — не вспоминать — не думать.

Выходишь на улицу думать о том и о сём.

Стих сочинять дабы миру хоть как отомстить.

Модная тема — изобличать ментов.

Но мне никогда не мешали особенно жить менты.

Мне никогда не мешали особенно жить менты.

Мне никогда не мешало особенно жить кэгэбэ.

Мне если чего и мешало, так это одна только — ты:

Во всех своих падежах: тойсть — тебя (р.); тебе (д.); тобой (т.); и (п).: о тебе.

Выходишь по улицам, бродить по руинам весны.

Заходить в заведенье пить кофе, глазеть на девчонок,

Которые свитер — надели, но раз — и забыли штаны.

И так теперь из них растут очень ноги;

и проч., и проч.; Тюмень, конец мая 1987

Сначала весна, весна, весна

***

Сначала весна, весна, весна.

Так много весны, что кажется, ну, вот и все:

Теперь вот так вот и будет, конечно, всегда,

А прежние сколько-то лет, это просто — ошибка, случайность, и то есть, короче, не в счёт.

Весна, которая, ну, как его? Ну это!

Которая идёт по нарастающей!

Которая вперёд и вверх, все выше, больше, дальше,

Потом однажды просыпаешься — а это уже лето.

Да, всё-таки лето, да, всё таки лето опять.

Да какое притом замечательное!

Только всем жировать, лишь тебе пропадать,

Лишь тебе — пропадать. Обязательно!

А тебе пропадать, а тебе утопать

В гуще медленно густеющего вечера,

Мутно-желто-красного, точно пески Магриба,

А тебе пропадать, и притом наблюдать,

Как со всех сторон плывут, сияют и светятся

Женщины — опасные и узкие, как рыбы,

Женщины — прохладные и гладкие, как рыбы,

Женщины — мерцающие, скользкие, точно, говорю же, — рыбы,

А ты есть весь пересохший при этом, так что аж трескаешься.

Женщины в шелковых майках с голой спиной,

Женщины в кожаных черных сверкающих юбках, ой ой ой ёй,

Женщины в браслетах под видом часов,

А некоторые есть, наверно, так и вовсе без трусов!

Только это всё — ни к чему.

Ибо это другому кому.

Ибо всем жировать, только мне пропадать, —

Одному!

Одному!

У-у-у!

У-у-у!

1987, лето, Тюмень — Ростов-на-Дону

Троллейбус мне мил зимой — передвижное тепло

***

Троллейбус мне мил зимой — передвижное тепло —

Но летом троллейбус являет собою колёсный ад.

Чего ж они, сволочи, так и не строят метро?!

Явлений своих негативных не прекратят!

Отдельные руководители кое-йщё где на местах

Не уделяют вниманья достаточно нуждам граждАн, —

Козлы блять, мудилы, ёбаная пидарасня!

Бюрократы ебучие, просто блядь зла не хватает!

Не зря меж собою давно уж повсюду гутарит народ:

Блядь хватит уж нянчиться, нужно уже с занесением им выносить!

В газете пора пропесочивать, ёбана в рот!

Уж нету терпения недоработок всех этих сносить!

Ростов-на-Дону, лето 1987

Душа, как известно, — дурман, и туман, и попытка диверсии

***

Душа, как известно, — дурман, и туман, и попытка диверсии.

Поскольку она есть — движение токов, электро- тойсть -химия.

Как здорово, дарлинг, что всё-таки — осень! Сырая, просторная, серая!

И мы два — живых, и поэтому — розовых, и — резонируем.

И вот мы стоим посреди (прямо так и скажу) — Вавилона,

Который и мчит, и несёт, и грохочет, и прочая, прочая;

Но мы вот стоим, в нём являясь отдельные — уединённые!

Что хоть невозможным и кажется, но оно — оно именно очень — так.

И в этих сумерках, как ни верти, а все равно — сиреневых!

И в дымчато еще прозрачно серо-голубых!

И, ясно дело, — перламутровых, а и ещё — серебряных,

И содержание состоянья нас и мира, щазз происходящего средь них,

Есть таково, его центральный пункт, о, дорогая Ольга, —

Оно есть то, что мы интерферируем, — а потому, что мы вибрируем!

В плывущем мареве муаровом, в слоисто-сизо-алкогольном,

Как буквы «б» и «р» в слове «вибрируем», вот как мы вибрируем!

— и проч. в таком духе — осень 1987, Ростов-на-Дону.

Февраль,................................

***

Февраль,................................

......................................

........................................

...............................................;

Февраль, его самый последний день,

………………………………….

…………………………………..

………………………………………

Февраль, когда город насквозь

Весной из будущего весь уже просвечен, как рентгеном,

А ты, в него вколочен, чёрный, непрозрачный точно гвоздь,

Стоишь, и смотришь, и вот что ох сильно понимаешь:

— А что до того, как вернее всего тебе отомстить,

Это — не делать этого вовсе никак:

Быть всячески милым, при встрече дарить цветки, —

Зачислить, короче, в различные прочие, много которых, которые — так.

— Вернее всего и точнее всего тебе отомстить —

Это вовсе никак не хотеть отмщать:

Не то что, конечно, простить,

А — отнести к мелочам.

И вот сегодня как раз такой, darling, день.

День сознавать с изумленьем такой очевиднейший факт:

Так, значит, darling, ты — не более, чем — тень?

Плохая иллюстрация к моим стихам?

— февраль 1988, Ростов-на-Дону, Буденновский проспект. 

Это февраль ещё только время самое

***

Это февраль ещё только время самое

Тихое, и самое белое, и самое сонное,

Оно, пожалуй, можно выразиться, водолазное —

Предобморочное, звонкое оно, кессонное.

— Пойдём прогульнемся-ка, что ли, по Сити.

Глядеть, какой вечер этот

Узкий, морозный, но — долгий, но — синий,

И розовый! И фиолетовый!

«Рубин тьюздей» из Роллинг Стоунзов.

Гляди, какие прохожие!

Как, если разговаривают, то вполголоса,

А чаще замолкают настороженно.

А чаще замолкают, оборачиваются,

Оглядываются, будто их окликнули, —

Лица бледные у всех, усталые, одутловатые

Лица все такие в смысле зимние;

Ну так что же. Такого в честь вечера

Формулировать ща будем истины.

— Это время, когда очень здорово — весело! —

Оскорбленным быть и униженным.

Хорошо говорю, весело!

Погодите, мусью и дарлинги,

Погодите же, суки! Всего-то два месяца

До апреля — возмездия и воздаяния.

Февраль 1988, поезд Ростов-на-Дону — Тюмень.

Необитаемые расстояния зимы как тьма меж звёздами

***

Необитаемые расстояния зимы как тьма меж звёздами.

От тепла до тепла хрен знает сколько ехать промёрзлым насквозь троллейбусом.

Зима хоть, действительно, вой, останавливает лишь, что поздно —

Поперебудишь соседей.

………………………………………..

……………………………………………..

……………………………………………………….

………………………………………………………..

Я знаю что делать: оденься и выйди на улицу.

Я знаю, что это смешно, как нелепо, что в мире,

Все вымерло нафиг, а именно способом «вымерзло»,

Но именно это заставит тебя, наконец, сформулировать,

Чего ж ты не валишь отсюда, чего ж ты так долго здесь мучишься.

А все дело в том, что в ночи этой обледенелой,

В вымерзлой этой отчизне, на северный полюс заброшенной,

Живётся не лучше, возможно, но точно — понятней и проще:

Здесь точно понятно, как следует жить и чего в жизни делать.

— Выгадывать маршрут, чтобы пореже против ветра.

— На всякий случай обходить подальше встречных милиционеров.

— Ну и другие ещё можно привести различные примеры, —

Но суть не в них. А в главном. Ну, а главное — всё это

Сосредоточенно, не отрываясь, не пропуская ни единой мелочи,

Своего рода вдохновенно даже, как машинистка, видел —

Вымарывает опечатки лезвиецем, —

Всё это ненавидеть.