Юрий Ефименко - Маленькая повесть о двоих

• Название: Маленькая повесть о двоих
• Автор: Юрий Ефименко
• Издательство: Дальневосточное книжное издательство
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1983

Юрий Васильевич Ефименко родился в 1943◦г. в Приморье. Среднюю школу закончил в Хабаровске, там же работал на заводе «Дальдизель». Служил в армии. Был корреспондентом Хабаровского краевого радио. В 1972◦г. закончил факультет журналистики МГУ, а позже — и его аспирантуру.

Участник зонального совещания молодых писателей Восточной Сибири и Дальнего Востока в Иркутске (1974). Автор книги «Несговорчивые люди», вышедшей в Хабаровском книжном издательстве в 1980◦г.

---

—◦Явлюсь я,◦— бубнил солдат, прогоняя картинку,◦— баба заждалась. На стол сразу метать, гостей звать. Постой-ка, скажу, собирать погоди, давай наглядимся, давай пообвыкнусь. Отмыться дай, да… На крыльцо выйду, постою. Плечи расправлю, чтобы до хруста!..

—◦Эх ты!◦— запальчиво закричал Медведкин и погрозил ему.◦— Дармоед ты для мировой революции! Тебе война кончится, чтобы к бабе вернуться! А если все так? Кто в поруганную Испанию вернется? Кто добьет последних фашистов? Кто придет ко всем голодным и угнетенным? Кто?.. Пока весь мир не станет Республикой?..

«— Сегодня и кончим, товарищ лейтенант,◦— заверил появившийся Дымба.

—◦Правильно, Дымба!◦— обрадовался Медведкин, обнял его за плечи, и они пошли рядом с оружием в руках.◦— Гитлеру — капут, Франко — крышка! Берлин возьмем — Мадрид даешь! Э, Спиридон, а где наш самолет?

—◦Сегодня точно кончим, товарищ лейтенант!◦— отозвался Дымба.◦— А, товарищ лейтенант?◦— повторил Дымба и, наверное, несколько раз.

Медведкин очнулся, оттолкнулся от земли, посмотрел на Дымбу, как тому показалось, задумчиво. В действительности, со сна не вполне понимая, о чем его спрашивают.

—◦Что?

—◦Ну кончим сегодня.

—◦Тревоги не было? Меня искали?

—◦Тишина. И что вы: прошло-то — недолга минута.

—◦Тревоги не те,◦— сказал солдат.◦— Наступаем — то-то! А раньше: бежишь туда, сюда! Горит, бомбы сыпятся. Все орут. На тебя орут. Продсклад — начисто! Как жить?

—◦Пойду,◦— встал Медведкин.◦— Я в клубе буду.

—◦Товарищ лейтенант, фуражку поправьте немного, пожалуйста.

—◦Курносый. Мальчишка,◦— вслед тихо сказал солдат.◦— Не строит из себя?

—◦Не строит,◦— сурово ответил Дымба и оборвал его следующий вопрос: — Подай. Вон лежит рядом».

Савскому нацедили капель. Сказав, что хуже дряни не бывает, он проглотил безропотно. Коль надо, так надо.

—◦Только ты иди,◦— отпросился он у жены.◦— Не карауль, все будет нормально. Честное слово…

И не заговорил дальше, заставив и нас подождать, пока она не вышла.

—◦Был я тогда летчик-истребитель Савский лихой летун. Ну, конечно, молодой и красивый. А для женского полу — казаться проницательным и необъяснимо таинственным. Самое бедствие по мне — сидеть на земле; ремонты и всякие там вынужденные простои. Раз тебя научили летать, летай, душа! Стремись в небо! А в этот день мы оба и застряли.

Сижу на крыльце клуба. За клуб у нас сарай служил. Ветеран части. Разбирали и возили со всем аэродромным хозяйством… Сижу. Что делать — жду обеда. Солнце из меня зиму выпекает. Напротив меня — девушка самого лучшего вида. Хоть и в кирзовых сапогах — Афродита. Красиво сидит: в тени, и воздух вокруг нее голубой, переливается. У меня гитара, гриф на солнце посверкивает. Тоскливо пою веселый романс. Что-то о поручиках, пламенной любви, страстных женщинах и удали русского солдата… И тут Медведкин замаячил. Я-то старше Тараса на пять лет. И на войне куда больше его. Кое-что значит!

Тараса мне ведомым дали. Ведущий и ведомый — два сапога пара! Без того у нас не навоюешь! Я его натаскивал, как заходить, как увернуться и по соплям фашисту!.. Он меня прикрывал. И все у нас с ним дискуссия — не соглашался, сколько ни твердил ему, что дурак: войну кончим, и все тут! А он — надо и другим помочь! И начать это — с Испании. Там же ведь, дескать, проиграли фашистам. Справедливость сама требует — трахнуть перво-наперво по ним. На Испании я-то и привязался к нему. Я же — из Одессы. Видел пароходы оттуда, с детьми…

Вообще-то у нас о Медведкине знали мало. Даже я. О Дымбе не говорю. Тут не то важно, что пробыл с нами мало или был бы молчун. Я думаю, есть люди, сто лет с ними работай, живи рядом — всего не узнаешь. Они душу не прячут. Просто у них столько души, такая глубина — не вычерпать!.. Сам-то по себе какой он был? Спокойный, твердый, не суетится. Читает книжки. С механиками в моторах повозится. Что ни попроси — не задержит помочь.

Писал часто. Вот те самые листки. Письма ему не приходили… Нам-то важнее, что воевать учился хорошо. Поначалу на рожон лез, но это со всеми было, кто долго на фронт рвался. Страха не боялся. Да, и Дымба точно заметил: у него головной убор иногда в сторону получался. Рассеянный. Я даже привык — молча поправлял, как замечу. А он за это извинялся… Что, Дымба?

—◦Вы сидели возле клуба,◦— тихо напомнил Дымба.

—◦Ну да, сижу… Терплю жару. И стараюсь вида не подать, что раздражен. Сидеть на мели — массу сил, нервов занимало. Тарас рядом присаживается. А девушка ушла сразу.

—◦Сидим,◦— говорю и бренчу понемногу,◦— а война не ждет.

—◦Муть-тоска у тебя на душе,◦— отвечает и ясно, симпатично улыбается.

—◦Чего-то? Стой-ка, друг! Все об Испании думаешь? Что твой Тумба сказал?

—◦Дымба,◦— вежливо поправляет.

—◦Тымба,◦— говорю, будто ослышался.

—◦Дымба. Сегодня.

—◦О! Это дело! А мой зампотех мычит, слова точного не выжмешь. Копаются. У них там своя Испания на уме — моторная. Да, хороши-то: отличились — сидим! Люди за победу бьются, а мы!..

Слышно было нам, как улетели наши: убегал звук, уносились свобода и сила, боевая ярость и стреляющая ненависть! «Кукурузник» вдруг выскочил, покружил, прицелился, куда приткнуться. Не ахти какая боевая машина, а ведь везет: воюет!

—◦Кручинушка кручинная без крыльев!◦— говорю.◦— Вот послушай: раскинулось небо широко, механик остался вдали… Что бы дальше?.. Товарищ, летим мы дале-око за счастье родимой земли!..

Давно у нас назревал серьезный разговор. Хоть ты и молод, и мечтаешь, а жизнь наперед нужно знать точно.

Как старший товарищ я должен был ему втолковать. Сели мы обедать, я и говорю:

—◦Давай-ка решительно: нельзя так — в башке у тебя одна Испания! Тебе после войны — учиться! Что тебе объяснять — ты же не беспризорный пацан! «Гаудеамус» слышал слово? Хорошее слово! Готовься учиться, потому что у тебя — способности. Я умею отличать, где способности. Уж поверь! Не хочешь на ученого — на поэта выучишься. У тебя — воображение! Об Испании вон как ладно рассказываешь, а не был там.

—◦Так и ты — не был. Что трудного?◦— улыбается так спокойно, будто не ему все говорю.

—◦Не был!.. Да я-то уже был! А ты еще и под стол не ходил тогда… Слушай, я уже обдумал: вместе поступим!◦— Эту идею я сам от себя впервые услышал, и чтобы Тарас не заподозрил чего, прибавил поскорей: — Вот увидишь: фронтовиков, как заслуженных, будут первыми брать.

Он освоился быстро понимать меня, раз в паре летаем, ну и, конечно, понял, что я совершенно серьезно и твердо. Согласись, так и будет: победим — учиться! И отнекивается:

—◦Спасибо. Только я для начала — в Испанию. Сразу, как добровольцев спросят. Ты все не веришь? Да главное-то не Испания. Ты знаешь, в одной Европе еще сколько всяких королей и королев, разных правящих особ! А возьми Азию, где народ еще темней. А раз пережиткам феодализма еще можно быть, то и всему другому. Надо очистить мир.

—◦Чудной ты, Тарас! Да что эти короли значат? Даже империалистам плевать на них. Для театра держат. И потом: давай раньше за Родину отомстим!

—◦Ты воюешь ради мести? Ради свободы,◦— наседает на меня Тарас, будто не я его, а он меня хотел поучать.◦— А свободой надо делиться и с другими, раз можешь дать.

—◦Очумеешь с тобой,◦— сержусь я.◦— Да что тебе-то?

Без нас есть люди, которые думают об этом. Прикажут — все дружно пойдем. Ясное же дело. А пока жди.

—◦А ты подумай: что враги — ждут? Ну и насядут на нас, только ослабься. Надо, чтобы республик становилось на земле все больше и больше. В прошлом почему республика гибла — островки среди варварства, единицы в мире угнетателей. А теперь за нами кроме своих республик сколько! Интернационал трудящихся! Какую силу гнем! Надо, чтобы весь шар земной стал одной Республикой! Пока не добьемся, так и будут люди от голода умирать, нищета захлестывать, дети в школу не ходить!.. Фашизм голову поднимать!.. Испания будет наш первый шаг. Как думаешь, а могут разрешить прямо на своей машине туда?

Вот такой был у нас друг. Я ему говорю напоследок, мол, и откуда в тебе все это? А он отмахнулся. Ну, тут Дымба заявился, что идет докладывать — машина готова к вылету. И ко мне такие же новости поступили. Мы и заспешили.

Савскому потребовалась передышка. Жена предложила нам чаю — принесла на подносе налитые чашки, заварной чайник. Спросила, к которому часу собрать обед. Вторым заходом принесла печенье и сахарницу. И переспросила об обеде. В третий раз заглянув, поинтересовалась, не долить ли кому еще. Конечно, это она специально нас остановила. В который раз сталкиваюсь: жены фронтовиков лучше профессиональных медсестер.

Мы добросовестно капитулировали перед ней.

—◦Вот посмотрите пока. У меня осталось,◦— достал Дымба из внутреннего кармана партбилет и вынул из-за корочек листок. Тетрадный. Почти не пожелтел. И там написано: «Все очень просто: вчера, садилось солнце и село прямо за часового с винтовкой. Я и говорю себе — борьба! Утром сегодня просыпаюсь, разговаривают рядом: отец погиб, мать убили, сестру угнали… А я говорю себе — Республика! Дымба пришел, доложил, что все в порядке, летите, товарищ лейтенант, хоть на край света. Я и говорю себе — Испания!»