Юрий Ефименко - Маленькая повесть о двоих

• Название: Маленькая повесть о двоих
• Автор: Юрий Ефименко
• Издательство: Дальневосточное книжное издательство
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1983

Юрий Васильевич Ефименко родился в 1943◦г. в Приморье. Среднюю школу закончил в Хабаровске, там же работал на заводе «Дальдизель». Служил в армии. Был корреспондентом Хабаровского краевого радио. В 1972◦г. закончил факультет журналистики МГУ, а позже — и его аспирантуру.

Участник зонального совещания молодых писателей Восточной Сибири и Дальнего Востока в Иркутске (1974). Автор книги «Несговорчивые люди», вышедшей в Хабаровском книжном издательстве в 1980◦г.

---

—◦Люся! Да что такого случилось? Наверное, у них сейчас кампания по сокращению посетителей. Смотри, как там тесно — повернуться негде, столько народа! Да я сама бы на их месте не пускала сторонних.

—◦Ты, подруга, в сумасшедшем доме кончишь. Ты кроткая! К тебе что — подошли: извините, пожалуйста, не могли бы вы больше нас не навещать? Знаете ли, тесновато. И санитарно-пожарные нормы, безопасность. А вы все-таки не член ВТО. И родственников у вас там нет. Просто приглашенная. С улицы, так сказать… Так было?

О случившемся Валя думала неотступно и с горьким удивлением, что вот, пожалуйста: машина, электронно-вычислительное устройство, с которым имеешь дело изо дня в день, может быть куда добрее, сострадательнее и доброжелательнее иных людей. Машина просто выдаст «стоп», заставит подумать, найти класс «стопа» и самому поправить свою ошибку. И это прибавляет не боли, а ума.

Нет, всякие настоящие, верные и нужные усилия, действия ради всех должны быть наполнены точным ощущением людей, кого они затрагивают или вовлекают. Они должны быть высокими и умными, как того стоит человек. Иначе их справедливость ложна или всего-навсего забота о собственной голове — абы не болела. Ну а пострадавшие пусть, дескать, как себе хотят: таблетки от душевного шока принимают или же кончают с собой из-за слабой душевной выносливости!

И Валя почувствовала, в ней словно ожила, дождавшись минуты, захороненная тоска. И уже появились первые признаки ее — непонятная тревога, желание молчать и ничего не замечать. И город, казалось, начинал отдаляться, переставал быть своим. На весь мир родным оставался один маленький дом на берегу протоки Чумки, забытой всеми здесь и отгороженной от всех нескончаемым ледоходом.

Но и на третий день, как появилась «плавающая», машина работала кое-как. Электронщики перевернули всю возможную литературу, перебрали все вероятные случаи. («Может, просто выпить требует, намекает?» — сказал наконец Матвеев.) Приглашали коллег из других центров. Только же и они, очень мудро заметив, что этот перфорационно-вычислительный комплекс не такое уж и чудо света, не прибавили ясности.

Программистам слишком скучать не приходилось, разбирались со своими программами, но чувствовали себя словно выбитыми из седла и горевали больше всех, крутились вокруг инженеров, приносили чай с булочками и печеньем и допытывались; долго ли еще.

Спокойной из них выглядела только Мария Васильевна — Маша Новикова. Прилежно и покладисто сидела за столом, просматривала свои расчеты. Поглядишь на нее — беда не казалась такой уж огромной и вечной.

—◦Это она из-за Степы,◦— сказала Мария Васильевна о машине.◦— Обалдела от счастья и потеряла над собою контроль!..

Маша притягивала своим тихим и ровным нравом, терпеливостью и необыкновенной способностью все сносить, принимать как есть. А еще — своим умом по-настоящему, видимо, женским: все подмечает тонко, выучивается на ходу, не приписывая себе ничего выдающегося, и подправляет чужую ошибку так незаметно, деликатно, словно все так и шло само собою. Вале было хорошо известно, что она склеивала свою жизнь из маленьких кусочков, мелких осколков настоящей любви, настоящего женского счастья и настоящей радости, нашивала на них блестки из бесконечных хлопот по дому и забот о близких, сыне и муже, и получался такой ладный ковер — подивишься! Подруги прибегают к ней домой передохнуть от душевных и домашних мытарств.

Валя поглядывала на нее, заходя сейчас в отдел, и благодарила про себя, думала, что вот как раз такие-то и войну вынесли на своих женских плечах без жалоб и истерик.

Трудности с машиной не затрагивали одну Люду. Вернувшись от начальства — за ней прибегала секретарь управляющего,◦— она раскрыла папку с приказами по центру (ей приходилось исполнять и обязанности завканцелярией) и вытащила несколько листков и стала быстро просматривать:

—◦Валь, ты под каким созвездием родилась?

—◦Гороскоп?◦— оторвалась Валя от дел. И только-то сейчас, а уже шла вторая половина дня, заметила: Люда-то сегодня с прической! Слава богу. Значит, дети здоровы, муж не хандрит и у родных все в порядке. Наверное, и праздник какой-то предстоит!

—◦Так не тот. Это буддийский. Ну и ладно. У тебя какой год?

—◦Меня что — вызывают?

—◦Как ты догадалась!◦— расхохоталась Люда.◦— На полдвенадцатого. О тебе будет говорить.

—◦Год овцы.

—◦Ага! Ну-ка посмотрим… Про замужество пока не надо. Потом… Вот: в делах тебе нужна особая осторожность и осмотрительность. Остерегаться предложений блондинов… Дурость какая-то! При чем тут блондины! У нас управляющий лысый.

Управляющий имел свою некоторую странность: любил, чтобы к нему приходили абсолютно точно и никогда не принимал в назначенный час, всегда оказывался занят чем-то неотложным. Он справлялся по селектору у секретаря, явился ли такой-то (такие-то), и просил обождать («Дайте-ка там журнальчики посмотреть, почитать»), никогда не говоря, хотя бы примерно,◦— сколько. Его своеобразная привязанность к точности нередко оборачивалась долгим сиденьем впустую. И Валя отправилась туда со вздохом, но сегодня была затребована в его кабинет без промедления.

—◦Что будем делать, Валентина Андреевна?◦— Перед ним на столе были веером разложены учетно-кадровые листки.◦— Кто у нас будет начальником центра? Тяните.

Валя присмотрелась к вискам управляющего и улыбнулась: бывший брюнет!

—◦Я в такие опасные игры не играю, Николай Степанович. Вы же все равно о ком-то уже думаете.

—◦Мне что — думать? Я распоряжаюсь,◦— хитровато сказал он.

—◦А я — подчиняюсь.

—◦Ну-ну! Подчиняюсь… Я вот сколько раз наказывал замуж выйти. Как об стенку горохом!

—◦Степанида Афанасьевна должна была оставить свои рекомендации.

—◦Степанида Афанасьевна — оно, конечно, известное дело,◦— управляющий глянул на нее с непонятной придирчивостью.◦— Ознакомился… А вы что считаете? Посмотрите. Вот кандидатуры, все, какие есть.

И пока Валя пробегала бумаги, приглядывался к ней: умненькая — вон какой крутой лобик! И характерец есть — колко разговаривает. С виду-то мягкая, уступчивая, а по упрямству мужиков перетянет. Такой не навяжешь ничего. Повелось ныне у молодых женщин: и что-то от девочек сохраняется (вот сидит — прямо куколка!), и столько зрелости сильных женщин — непокорны, несговорчивы. И окриком не возьмешь — нетерпимы к нему, так ответят — сам рад не будешь потом. Будто какое-то женское восстание идет! Потихоньку даже побаиваешься таковских!

—◦Я, Николай Степанович, считаю: центру нужен хороший руководитель.

—◦То-то! Молодец! И я — так же! Стало быть, договорились — назначаем вас!

—◦Нет, Николай Степанович. Нет-нет. Я не подхожу.

—◦Это что за странный разговор!◦— начал хмуриться управляющий.◦— Я вас не на свидание приглашаю. И не на танцы!

—◦На танцы — пожалуйста. Пойду с вами.

—◦Вот еще! Так и поверил!.. Понимаете ли, Валентина Андреевна, мы все заинтересованы в по-настоящему твердом руководстве — в знающем руководстве!

—◦А по-моему, все заинтересованы — в точном! Я думаю, когда начальник посредственный специалист — хуже врага.

—◦Ну это уж вы, пожалуйста, полегче, с чувством меры!

—◦Николай Степанович, я всего-то — бывший экономист.

—◦А я — бывший тракторист. Так что — на трактор возвращаться?

—◦Это уже ваши личные трудности, Николай Степанович,◦— тихо и примирительно сказала Валя.

—◦Да? Мои? Хорошо!..◦— А трудности центра вас интересуют? Прикажете вот этих брать?◦— он приподнял и бросил опять на стол листки.◦— Мне тоже нужны отличные специалисты, а не организаторы с черт знает каким опытом!

—◦Они нужны всему государству,◦— по-прежнему негромко, чтобы успокоить его, сказала она.

—◦Ну так вот и давайте подумаем…

—◦Я думала, Николай Степанович. Давайте начальником сделаем Бориса Михайловича. Закончил в Новосибирске институт связи со специализацией по машинам. Устройство и эксплуатацию знает как никто другой. И человек хороший. С ним легко работать.

—◦Хороший! Легко работать! Что за мерки!.. Посмотрим, посмотрим, конечно. Авторитет у него в центре есть? А вот это главное. Вас там целых тридцать человек. Только распусти — милиция не поможет!

—◦И потом, Николай Степанович,◦— центром должен руководить только мужчина. Я не иду — хочу остаться женщиной. Руководитель — уже наполовину не женщина.

—◦Это как же?◦— притих от удивления управляющий.

—◦Да вот так: дело поставлено пока так. За все отвечай. Сами же знаете: за производство отвечай, за людей отвечай, за общественную работу отвечай, и за народную дружину, и за спортивные мероприятия, и за стенную печать тоже — за все отвечай. Все делай, за всем следи. А думаете, быть женщиной — так легко, не надо сил и времени? И магазины, и ателье, и парикмахерская, и косметический салон. А только выйди замуж! Кто отвечает за дом — за еду, за порядок в квартире и чистоту, за детей — их здоровье, накормлены ли, хорошо ли одеты, да и успокоены ли, если что случилось? Вот видите, сколько всего, и лишь самое простое, за женщиной. А кто сидит на бюллетенях из-за того, что в садиках плохо смотрят за детьми? А кому чаще приходится ходить в школу на родительские собрания? Да я у вас в хороших работниках, как вы считаете,◦— это ведь только до замужества. А уж там!..