Иштван Немере - Сверхзадача [Дело Килиоса. Сверхзадача. Возвращение «Викинга».]

• Название: Сверхзадача [Дело Килиоса. Сверхзадача. Возвращение «Викинга».]
• Автор: Иштван Немере
• Издательство: ЭЯ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5—86892—104—6

Фантастика — это, по сути, моделирование идей, которые не могут найти воплощения в реальной жизни. Так, И. Немере в «Деле Килиоса» пытается понять, что могут дать путешествия в прошлое обычным смертным со всеми их недостатками. Возможность, например, совершить ограбление века. Или же удовлетворить свое честолюбие и стать президентом. А так как полиция времени не дремлет, то роман приобретает черты фантастического детектива. Петер Жолдош в своей «Сверхзадаче» решает, возможно ли на мозг существа другой планеты наслоить личность земного космолетчика и таким образом продлить ему жизнь. А в «Возвращении „Викинга“» ставит человека перед необходимостью существования не только на другой планете, с другими людьми, но и по другим моральным законам.

---

Гилл, задохнувшись, оборвал свою речь, но поток мыслей неудержимо мчался дальше. «Если Эдди будет так же прост и ясен, как оба Максима, это не решение вопроса. Необходимо, чтобы он помог мне держать в узде Сида, подавлять в нем взрывы отчаяния, эмоциональную расхристанность. Он более непосредствен, чем я сам, но в этом-то вся опасность. Нет, Эдди должен быть мудрым, более мудрым, чем я. Разве это возможно? Абсурд, нелепость. Но, во всяком случае, он должен знать больше, а главное, быть смелее, решительнее, не таким рефлектирующим субъектом, как я, и не таким переполненным горечью, как Сид. Он будет совершенен, наш будущий Эдди, и питательной средой для его совершенного разума станет неукротимая агрессивность Гаима. Рэ верно сказал: не право, а закон. А закон требует приказа, жестокого, беспощадного приказа и повиновения И человека, способного отдать этот приказ». С изумлением Гилл поймал себя на том, что в первый раз за всю жизнь, через столько лет после смерти командира «Галатеи», он впервые почувствовал, что понимает Нормана…

Сид, обессиленный, опустился на траву. Карие глаза Тиака смотрели на Гилла грустно и виновато.

— Я опять натворил глупостей, Гилл. Пожалуйста, не сердитесь на меня… Простите. Надо ли объяснять…

Эор вернулся к своему месту и сел возле Рэ.

— Не надо! — Оба Максима сказали это в один голос. Помолчав, Эор добавил:

— Мы понимаем, Сид. Даже тогда, когда ты не предполагаешь. Я тоже виноват перед тобой…

— Только без оправданий! — Сид усмехнулся. — Если так пойдет дальше, в конце концов мы все превратимся в ангелочков, станем в кружок и запоем хором… — Он бросился на траву, потянулся и, увидев приближающегося робота, крикнул: — Шарик, живее! Ты заморил нас голодом!

Никогда не испытывавший, подобно остальным, пустоты в желудке, Сид и теперь не слишком интересовался ужином; он поторопил Шарика только затем, чтобы лишний раз скрыть этот свой недостаток, которого сам стыдился. Гилл по достоинству оценил его грустную попытку, но это отнюдь не изменило принятого решения. Над нами будет властвовать Эдди, самый совершенный из всех. Хотят они этого или не хотят.

Спускаясь по ступенькам трапа из одного отсека в другой, Гилл все более терял надежду разыскать Эдди. Наружный люк нижнего отсека, правда, оказался запертым, но это отнюдь не говорило о том, что Эдди где-то тут, в гигантском чреве «Галатеи». Он мог уйти, поручив автоматике запереть люк спустя несколько минут, а в контрольной памяти Большого Мозга эта автономная команда не отразилась. Но куда он мог уйти и зачем? Вчера после ужина он, как обычно, направился в библиотеку. Помещение библиотеки, заставленное полками, было так узко, что удобно там мог расположиться только один человек. Поэтому договорились, что по ночам будет работать Эдди, поскольку день у него пока еще не так сильно загружен, как у Сида или обоих Максимов, и ему можно спать днем.

Эдди хотел знать больше каждого из экипажа «Галатеи» даже по их узким специальностям, но признался в этом только Гиллу, причем однажды и с глазу на глаз.

— Мне не хотелось бы их обидеть, Гилл. Ты понимаешь меня? — добавил он заговорщическим тоном. Все верно. Эдди удался на славу, он был совершенен, даже лучше, чем Гилл мог себе представить. Составляя репрограмму для Эдди, он затягивал ее окончание под всевозможными предлогами на долгие недели. Оба Максима вслух выражали нетерпение, но были не в состоянии проверить, насколько основательны объяснения Гилла. Когда же наконец он разрешил им отправиться в лес и доставить Гаима, Гилл твердо был уверен, что с появлением Эдди в «Галатее» начнется новая жизнь; пусть не сразу, не с первого дня, но наступит непременно. Гаим пришел на собственных ногах, не получив даже порции снотворного. Он был свиреп и любознателен, как прирожденный искатель приключений. Его давно уже интриговали сначала загадочное исчезновение Эора и старшего брата, а потом их не менее таинственные визиты. Эору достаточно было сказать, что он может пойти с ними и посмотреть, чем они занимаются, как Гаим через час уже поднимался с ними в лифте «Галатеи», и, хотя руки и ноги у него тряслись, эту дрожь вызывало скорее любопытство, чем страх. По-настоящему испугался он лишь в тот момент, когда над ним, усаженным в кресло, опустился гигантский колпак консоциатора. Но Рэ успокоил его, объяснив, что и они с Эором тоже испытали это.

— Зачем?

Таков был последний вопрос, заданный Гаимом. Эдди донимал их уже совсем иными вопросами, да и то лишь на первых порах. Ориентировался и адаптировался в новой обстановке он невероятно быстро, и Гилл сожалел, что никто из экипажа, кроме него, не отдает себе в этом отчета. Было ясно, что репрограмма Эдди, безусловно, лучшее творение всей его жизни. Гилл позаботился даже наделить его лукавством и актерскими способностями, чтобы при случае умел изобразить любовь, сочувствие и энтузиазм, равно как возмущение или гнев…

— Поверь мне, Гилл, — признался Эдди однажды, — я все это изображаю, а на самом деле не испытываю никаких чувств. У меня нет эмоций. Мне одинаково смешны важность Максимов, упрямство Сида и твоя вечная озабоченность. По правде говоря, я принимаю всерьез только одну-единственную вещь, во мне еще надо поразмыслить, прежде чем я назову ее тебе.

— Эта вещь — сверхзадача, не так ли? — позволил себе догадаться Гилл.

Эдди с улыбкой кивнул утвердительно. Это тоже относилось к совершенству, о котором мечтал Гилл, создавая Эдди. Мимика Гаима была ближе к партитуре человеческого лица землян, насколько ее помнил Гилл, чем у кого бы то ни было из остальных.

— Конечная цель предельно ясна, Гилл! — уже не с улыбкой, а смеясь подтвердил Эдди. — Все дело лишь в способе и средствах… И тут, кажется, даже ты бессилен помочь.

Но куда все-таки исчез Эдди? Оглядев еще один пустой коридор очередного отсека, Гилл готов был биться головой о стену. «Ты хотел наделить его хитростью, а он стал еще и скрытным». Он не знал еще, что скрывается за внезапным исчезновением Эдди, но одно воспоминание о его лукавой улыбочке бросало в дрожь. Теперь этот мошенник водит за нос не только других, но тебя самого, Гилл.

Продолжая поиски, он одну за другой отодвигал двери различных кабин в складском отсеке. Распахнув предпоследнюю, замер на месте. От ужаса редкая растительность на загривке Юму встала дыбом — на полу кабины, где хранились лучевые пистолеты, валялся пустой футляр. Между тем Гилл отлично понимал, что только он один заглядывал сюда, когда, проснувшись на рассвете, отправился на охоту в сопровождении Шарика; он взял пистолет, а потом, возвратившись, спрятал его вместе с футляром в одном из шкафов возле выходного люка в нижнем отсеке.

Прежде чем к нему вернулась способность соображать, портативная рация, вмонтированная в пояс, вдруг ожила. Хриплым голосом кто-то вызывал его, Гилла. Он стремглав выскочил из кабины, захлопнул дверцу и помчался со всех ног, не отдавая себе отчета, куда и зачем. Он только тогда узнал голос Сида, когда тот, повторив вызов, нетерпеливо, как всегда, завопил:

— Почему не отвечаешь, Гилл? Ты слышишь меня? Где ты? Слушай меня, слушай меня…

Но Гилл был в состоянии представить себе только одно: как Эдди выходит из какой-то двери с пистолетом в руке. Он сам хотел, чтобы именно Эдди взял в свои руки верховную власть в «Галатее», чтобы выполнить сверхзадачу, чтобы он выбрал для этого наиболее верный путь! Вот теперь Гилл и окажется первой жертвой на этом пути к единоличной власти…

— Отвечай, Гилл! Куда ты пропал? — Маленький динамик рации, казалось, разрывался от негодования Сида. — Или ты тоже сошел с ума?

— Я здесь! Чего ты хочешь? — Гилл с трудом выдавил из себя ответ. Теперь его голос наверняка укажет, где он находится.

— Поднимайся скорее! Мы нашли!

— Что? — у Гилла перехватило дыхание, потом он заорал: Берегитесь, Сид! Не подходите близко…

— О чем ты? Мы нашли кассету с приветом от Эдди, он оставил ее в библиотеке! — Гилл пошатнулся и вынужден был опереться плечом о стенку. — Иди скорее, мы ждем!

Огромными прыжками, припадая на короткую ногу, он бросился к лифту.

Небольшой магнитофон был в полете принадлежностью дежурного штурмана, в библиотеку его перенесли для того, чтобы упражняться в технике речи. Емкость его позволяла делать трехчасовую запись, но звуковое письмо Эдди оказалось сравнительно коротким.

«Я ушел, не ищите меня. Почему я стал таким, как есть, Гилл знает, пожалуй, лучше меня. Мне известно лишь, что единственная цель моей жизни в том, чтобы стать вождем у красных охотников. Я полюбил их, еще будучи Эдди, — и этим я обязан Гиллу, — а воплотившись в теле Гаима, обрел необходимую для этого энергию и силу. Задача вернуть „Галатею“ на Землю, доставив людям все результаты исследований, прекрасна, но не имеет ко мне никакого отношения. Вы все убийцы, ибо сможете осуществить эту задачу, только убив Юму, Тиака, а затем Эора и Рэ, одного за другим. Главным виновником всего этого является Гилл, но я не имею права обвинять его. Я хочу лишь заявить вам, что не хочу принимать участия в этом преступлении, а также позабочусь о том, чтобы в жертву сверхзадаче не были принесены новые жизни. Я мог бы поодиночке уничтожить всех роботов, окружающих племя, если те попытаются удержать его с помощью инфразвуковых лучей. Но я не хочу причинять вам ущерб, роботы понадобятся для других дел. Поэтому я просто выключил их с центрального пункта управления, и мы сможем беспрепятственно уйти. Теперь я ухожу, чтобы убить Дау и увести охотников от „Галатеи“ так далеко, как смогу. Не пытайтесь нас настигнуть, у меня лучевой пистолет. Я хочу стать Первым, совершенным и мудрым вождем, у которого будут знания и разум Эдди и не будет ограниченности Дау. Вот так я хочу жить! И мне жаль вас всех, ибо однажды вы тоже поймете, что мой выбор был правильным».