Франсин Риверс - Веяние тихого ветра [A Voice in the Wind]

• Название: Веяние тихого ветра [A Voice in the Wind]
• Автор: Франсин Риверс
• Издательство: Библия для всех
• Жанр: Религия: христианство
• Год: 2006
• ISBN: 978-5-7454-1308-7

После разрушения Иерусалима чудом уцелевшая юная христианка вместе с другими пленниками совершает вынужденное путешествие в Рим, где ее ожидает участь рабыни в одной из богатейших римских семей, проблемы в которой очень похожи на проблемы в современных бездуховных семьях. Испытания укрепляют веру девушки, и даже под угрозой смерти она сохраняет верность невидимому Богу и, искренне любя своих хозяев, старается направить их на путь истины и спасения.

---

Зрители были одеты в красные, белые, зеленые и синие тоги, демонстрируя тем самым свое предпочтение какой–то из школ гладиаторов. Те из них, которые поддерживали императорских гладиаторов, были одеты главным образом в красные одежды. Объявили имя организатора и хозяина церемонии. Когда объявляющий назвал его имя, а сам организатор сошел с колесницы, публика стоя приветствовала его. «Диокл Проктор Фад — друг народа!» Улыбаясь и раскланиваясь, этот человек, одетый в фиолетовую тогу, помахал руками зрителям и выступил перед императором с краткой речью.

Затем императору были представлены гладиаторы, и среди них Атрет. Он поднял руку в торжественном приветствии и вместе со всеми воскликнул: «Славься, император! Идущие на смерть приветствуют тебя!». Эти омерзительные слова застряли в горле Атрета, и он сжал ладонь в кулак и задержал ее поднятой дольше остальных.

Забравшись вместе с Халевом в колесницу, Атрет снова вцепился в нее, колесница проделала последний круг и направилась к воротам.

— Теперь будем ждать, — сказал Халев, спускаясь вниз.

— Сколько? — спросил Атрет, направляясь вместе с ним в те помещения, где им предстояло ожидать, пока их не позовут на арену. В стороне стояли какие–то женщины, которые из–за рядов стражников выкрикивали имена Келера, Ореста и Прометия.

— Никто не знает. Час. День. Главным представлением здесь являются не игры, а зрители. Когда начинаются гонки, они рвут на себе одежду, падают в обморок от восторга, прыгают, как сумасшедшие, ставят целые состояния на тех, кого поддерживают. Я видел, как проигравшие продавали себя в рабство только ради того, чтобы получить несколько монет и сделать ставку. Они это называют иппоманией. Римляне просто помешаны на лошадях.

Атрет горько усмехнулся.

— А мы, значит, развлекаем их между гонками.

— Будь злее. Это придаст тебе силы. Но только старайся, чтобы злость не лишила тебя разума. Иначе не миновать тебе смерти, — с этими словами Халев взглянул на Атрета. — Я видел людей, которые сами переставали себя защищать, чтобы можно было нанести смертельный удар.

— Я свой щит не брошу.

Халев улыбнулся, но без насмешки.

— Я видел, как ты сражаешься. В тебе столько злости, что ты из–за нее ничего не видишь. Посмотри вокруг себя на толпу, юный Атрет. Завоеватели этого мира — рабы своих страстей, и когда–нибудь эти страсти окончательно погубят их. — Стражник открыл в освещенном факелами коридоре одну из камер, и Халев шагнул в нее. На пороге он оглянулся на Атрета и посмотрел ему в глаза. — У тебя много общего с Римом. — Дверь закрылась, скрыв его из виду, затем лязгнул засов.

Атрета вызвали только в середине дня. Когда он выходил из камеры, ему дали меч, который можно держать двумя руками, — это было все его вооружение. Рабы убирали остатки разбитой колесницы и разглаживали песок. Из толпы доносился запах жареной курицы. Многие зрители уже одурели от солнечных лучей и вина, и теперь, развалившись, сидели, поедая принесенный с собой хлеб.

Сорвав с плеч тяжелую медвежью шкуру, Атрет вышел навстречу своему противнику, мурмиллону с галльским вооружением и знаком рыбы на шлеме. Приветствием Атрету были насмешки и оскорбления; когда он появился на арене, в его сторону с трибун полетели куриные кости. Не обращая на это никакого внимания, Атрет остановился возле галла и повернулся к императору, подняв свое оружие в знак приветствия. Затем он повернулся к противнику.

Они стали двигаться по кругу, выискивая друг у друга слабые места. Галл был тяжеловооруженным и первым нанес удар. У него была сильная правая рука, и он воспользовался всей своей массой, чтобы смять Атрета, когда тот отразил его удар мечом. Атрет нырнул под бросок галла и нанес удар кулаком снизу вверх, сдвинув шлем противника набок. Воспользовавшись секундным замешательством, он нанес удар мечом в бок галлу. Потом он вынул меч, и противник упал на колени. Безвольно откинув голову назад, раненый гладиатор упал на спину. Собравшись с последними силами, он поднялся на одно колено, но тут же упал замертво. Атрет отступил назад, а толпа взорвалась недовольными криками; люди сочли себя обманутыми, потому что битва получилась до неприличия короткой.

Схватив оружие галла, Атрет поднял его вверх и издал воинственный клич, обращаясь к Тивазу. Положив оружие на песок, он повернулся к императорской трибуне.

— Прежде чем меня схватили, я убил десять ваших легионеров! — закричал он императору и его свите. — Чтобы свалить меня с ног и заковать в цепи, понадобилось четыре человека. — Он поднял над головой меч и обернулся в сторону толпы. — Самый слабый германец стоит легиона желтопузых римлян!

Удивительно, но толпа взорвалась криками одобрения. Аплодируя и смеясь, люди забавлялись его выходкой. Он сплюнул на песок.

— Выпустите против него Келера! — закричал какой–то трибун, окруженный своей охраной.

Атрет направил в его сторону меч.

— Трус! Выходи сюда сам! Или за свою римскую кровь боишься? — Трибун встал и уже направился было к выходу, но руки сидящих рядом усадили его обратно. Атрет засмеялся. — Как за тебя боятся твои люди! — Тут встало еще два человека.

— Келер! Келер! — закричали сотни зрителей, но тут на арену выбежал какой–то молодой офицер, который тут же потребовал доспехи и оружие.

— За честь Рима и всех тех, кто погиб, сражаясь с германцами! — воскликнул он, идя навстречу Атрету.

Физически оба были подготовлены одинаково, поэтому толпа какое–то время молчала, и в полной тишине раздавался звон мечей. Ни у кого из сражавшихся не было преимущества, схватка шла какое–то время ровно. Атрет нырнул под противника и ударил его плечом в грудь, тот отпрыгнул назад. Не давая ему опомниться, германец ударил его по коленям. Римлянин сделал быстрый кувырок назад и снова встал на ноги. Атрет едва успел отпрянуть, когда сверкнул меч римлянина, оставив на груди германца порез длиной около шести дюймов. Поскользнувшись в кровавой луже на том месте, где упал галл, Атрет тяжело рухнул на песок.

Когда офицер устремился вперед и оседлал Атрета, толпа неистово закричала. Атрет увидел, что римлянин уже занес меч для смертельного удара, поэтому, недолго думая, со всей силы ударил кулаком римлянину между ног, заставив того согнуться в три погибели. Отбросив его в сторону, он встал на ноги и нанес своему врагу сильнейший удар мечом, прорубив воротник, который защищал шею офицера.

Обезглавленное тело замерло на песке, при полном молчании толпы.

Атрет гордо выпрямился и поднял свой окровавленный меч, бросая вызов легиону убитого им офицера. Толпа снова взорвалась криком восторга, но в этот момент императорским воинам пришлось удерживать двух легионеров, чтобы не выпустить их на арену. Веспасиан дал знак, и на арену вышел ретарий.

Атрет понял, что теперь ему придется играть роль секутора, или «преследователя», и он должен будет схватить этого воина, вооруженного сетью. Он знал также, что у ретария есть одно немалое преимущество. Его сеть была снабжена кусочками металла, помогающими при броске сразу охватывать большую площадь. Попав в такую сеть, гладиатор становился практически полностью беззащитным. Атрет устал после двух схваток, поэтому у него сейчас не было никакого преимущества.

— Мне нужен не ты, — громко сказал ретарий, цитируя традиционную песню. — Мне нужна рыба! — С этими словами он сделал пробный бросок сети, тут же отдернув ее назад.

Атрет неподвижно стоял, ожидая, когда ретарий направится к нему. Тот вел себя нахально, совершая танцевальные па, кружась вокруг него, называя его трусом и варваром. Толпа призывала Атрета сражаться. Легионеры кричали ему: «Цыпленок!». Атрет ни на кого не обращал внимания. У него не было никакого намерения впадать в бездумный гнев и бросаться на ретария. Он будет наблюдать и ждать своей минуты.

Ретарий тем временем устраивал представление, готовясь совершить решающий бросок. И вот, наконец, он бросил сеть к ногам Атрета, явно намереваясь захватить его, но Атрет отпрыгнул назад.

— Ну что же ты убегаешь? — издевался ретарий, бросая сеть вперед и назад, при этом наступая. Но во время очередного такого броска Атрет схватил сеть, отразил бросок трезубца, и тут же нанес противнику удар в живот. Обмотав сетью голову ретария, он ударом ноги в спину опустил его на колени, а потом нанес мечом смертельный удар в затылок.

Толпа, встав на ноги, неистово кричала. Тяжело дыша, Атрет отошел от убитого ретария. Его руки и ноги дрожали от усталости и потери крови. Упав на одно колено, он тряхнул головой, пытаясь лучше разглядеть, что происходит вокруг.

Веспасиан кивнул головой, и Атрет увидел, как на арену выходит фракиец. Келер. Сжав меч в руке, Атрет встал и приготовился к новой схватке, зная, что теперь его смерть близка.