Анн Бренон - Нераскаявшаяся

• Название: Нераскаявшаяся
• Автор: Анн Бренон
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2002

Это роман, все герои которого существовали на самом деле. Почти все его события документально зафиксированы. А сам роман состоит из слов, которые действительно были сказаны; из проповедей катаров, которые были произнесены на самом деле; из точных жестов их христианских ритуалов; из цитат допросов инквизиторов; из безжалостного и холодного рвения их приговоров. Роман, где рассказывается об ужасном конце окситанского катаризма в начале 14 столетия через призму живой страсти одной их последних верующих, Гильельмы Маури из Монтайю: молодой женщины, которая, не поколебавшись, пошла против течения, вся, полностью отдавшись своему религиозному и любовному выбору. И это течение унесло ее жизнь…

---

Они же не бандиты, наши добрые люди…

ГЛАВА 47 ЛЕТО 1308 ГОДА РАБАСТЕН, БЕЛЬВЕЗ

Наша Церковь страдает от преследований и гонений, и принимает мученичество во имя Христа, как и Он сам пострадал, желая искупить и спасти Церковь Свою, и Он показал, как делами Своими, так и словами, что до скончания веков Церковь будет сносить преследования, ненависть и злословие, как сказано в Евангелии от Святого Иоанна: «Если Меня гнали, будут гнать и вас» (Ио.,15:20)

Дублинский ритуал катаров на окситан (XIV век).

Гильельма испытывала огромную ностальгию по горам. Недавнее путешествие воскресило в ней все воспоминания детства. Неужели она не сможет больше вдыхать этот ледяной и обжигающий воздух, не пробежится по рыжим и желтым травам высокогорных лугов, не дождется первых, зеленых июньских плодов, не утопит свой взгляд в прозрачных небесах? В небесах, там, высоко, над далекими снегами. Почему Гильельма не может жить там свободно и счастливо вместе с Бернатом? Потом она находила себе утешение, думая и улыбаясь про себя о наслаждениях подпольного существования и этой авантюрной жизни рядом с тем, кто был одновременно ее товарищем и соучастником, и братом, и мужем, и возлюбленным. И она никогда не была так счастлива, как сейчас, укрываясь вместе с ним в ночи, путешествуя вместе с ним по огромному миру, по городам и весям, где единственной звездой надежды сияли несколько тайных огоньков живой веры и братской дружбы.

Здесь, в Рабастен, она вновь почувствовала тоску. В Сабартес, расхаживая, одетая мальчиком, она вновь забеременела. Но на этот раз она уже не верила в счастливый исход. Через несколько недель у нее снова случился выкидыш, но, по крайней мере, она не потеряла так много крови. Да и не время было сейчас долго горевать. Но иногда она спрашивала Берната: как мы будем жить дальше? И он отвечал с немного озабоченной улыбкой: если станет слишком плохо, уйдем в Ломбардию или на Сицилию… А она хотела только вернуться домой, на высокогорье, на плато, на вершины. Бродить вместе с Бернатом по лугам и пастбищам. И еще мечтала о маленьком луче света в горах, в ночи, о том, чтобы она всегда могла встречать добрых людей, видеть их, слушать и чувствовать их благословение, открывать вместе с ними врата небесные, вместе с ними уходить и возвращаться. Но не стало больше в горах путеводной звезды. И она должна была просто скрываться. Снова покрыть голову чепцом, пряча под ним отросшие волосы. И ждать с замирающим сердцем возвращения Берната. Жить, как всякая женщина, которой выпали на долю труды и заботы, то тут, то там. Например, у Кастелляны Дюран.

В Рабастен они не могли уже вернуться в маленький домик, где жили раньше, потому что недоверчивый владелец сдал его новым людям. Испытывая некоторую грусть, они отдали ему ключи. Несколько дней, даже несколько недель они жили в доме у кожевника. Однажды, навестив на короткое время Сен — Жан Л’Эрм, откуда Гильельма решила забрать свое красивое красное шерстяное платье, которое отдала на хранение Боне Дюменк, она застала даму Бону хмурой и озабоченной. Люди начали бежать, сказала она. Костры в Тулузе, эксгумации, все более и более дотошные расследования инквизитора, конфискации домов и имущества, все это усиливало панику. Она видела, как целые семьи, вместе с детьми, выбирали дорогу изгнания, бежали в Гасконь, Аквитанию, и как всегда, в Ломбардию.

После того, как Бернат привел к Мессеру Пейре Отье целыми и невредимыми двоих добрых людей, спасенных в Сабартес, он часто бывал вместе со своим братом Гийомом и своим другом добрым человеком Фелипом. Отныне ему приходилось все чаще быть их проводником и телохранителем, он сопровождал их во время долгих и опасных ночных миссий к верующим, которые нуждались в их присутствии. В Рабастен, в доме Кастелляны, где ждала его Гильельма в обрушившемся на нее всей тяжестью оцепенении, он иногда встречался с Пейре Бернье, сопровождавшего путешественников, которые обычно оказывались беглецами. Тот чувствовал себя затравленно. Он боялся за свою жену Сердану. И боялся за добрых людей. Он говорил о Гийоме Фалькете, заживо похороненном в тайных тюремных застенках Нарбоннского замка. О нем давно уже не было никаких вестей. Он говорил о новых арестах в Сабартес, мишенью которых стали семьи добрых людей. Кастелляна, глядя на испуганное лицо своего младшего брата Гийома, рассказывала о своих отце и матери, которых инквизитор держал под арестом вот уже три года. Гильельма думала о Монтайю, которую покинула в такой спешке, как воровка. О Монтайю, обреченной на гибель.

Но однажды вечером прибыл добрый христианин Пейре де Ла Гарде.

Добрый человек пришел в сопровождении серьезного и стеснительного юноши, служившего ему проводником, которого он с доверительной улыбкой представил всем как своего ученика: Пейре Фильс из Тарабель, что в Лантарес. Церковь живет и крепнет, говорил он, устремляя на них прямой и ясный взгляд. Церковь Божья не может исчезнуть…Отец Небесный не оставит своих заблудших овец пропадать в царстве зла. Есть молодые и мужественные добрые люди, посвятившие себя служению Богу в разных уголках страны. Пейре Фильс тоже готовится исполнять свою миссию. Старший, Пейре из Акса, обучает Санса Меркадье. Фелип де Кустаусса стал товарищем Гийома из Кубьер. Арнот Марти и Рамонет Фабре ушли в Сабартес — и говорят, что Андрю де Праде и Амиель де Перль тоже хотят последовать за ними. Что же касается Жаума из Акса, то он в Лаурагэ, где вера еще очень сильна. Верующие должны хранить мужество…

Бернат вернулся глухой ночью, и казалось, что силы его на исходе. Сначала он сидел и молчал, опустив руки на колени и сотрясаясь от нехорошего кашля. Потом поднял голову и мрачно сказал:

— Итак, Монсеньор Бернард Ги заинтересовался каммас в Фергюс. Госпожа Бланша Гвиберт получила вызов к инквизитору в Тулузу, как и ее сын Виталь, и даже ее внук Пейре. А еще ее дочь Бона Думенк, которая живет в Сен — Жан Л’Эрм.

Дюменк Дюран стоял и молчал. Ему нелегко было говорить. Он долго обдумывал то, что скажет. Он озабоченно глянул сначала на доброго человека Пейре Санса, потом на Берната.

— Бернат, я считаю, что для вас, тебя и Гильельмы, очень неосторожно оставаться здесь так долго. Вас уже слишком хорошо знают в Рабастен, и если начнутся расследования, будет очень опасно. Может быть, вы пойдете к моему брату, в Бельвез, вместе с добрым христианином и его учеником…

— Конечно же, это более безопасное место, оно мне известно, — вмешался Пейре де Ла Гарде. Он слегка улыбнулся очень светлой и печальной улыбкой. — Ведь именно в доме твоего брата, Дюменк, Раймонда Дюрана, меня и крестили несколько лет назад, наш Старший и орден святой Церкви… И для меня он стал убежищем мира, куда я часто возвращаюсь. Там я чувствую себя словно над миром, и в то же время мир — совсем рядом: Борн, Тауриак, Верльяк, Монклер, где у нас есть столько добрых верующих. В Бельвез все дороги ведут в дома друзей, на которых мы можем положиться…

Под конец лета среди верующих распространились вести, что Бону Думенк больше не держат в доме Инквизиции. Она очень умело отвечала на вопросы инквизитора, стараясь говорить как можно меньше. Она не выдала ничего, или почти ничего, из своих еретических связей. И возможно также, что против нее не было никаких дополнительных показаний. Она вернулась в свой дом, в Сен — Жан Л’Эрм, чтобы ожидать нового вызова для выслушания приговора, который должен был быть в принципе не очень суровым. Но ее мать, старая Бланша Гвиберт, содержалась под стражей в Тулузе, в распоряжении инквизитора, как и ее сын Виталь. Только внук Бланши, юный Пейре, вернулся в Фергюс, к своим дядьям, кузенам и убитой горем матери. Все верующие скорбели о несчастной Бланше, такой достойной и уважаемой даме, которая угодила в тюремные застенки в таком почтенном возрасте. И каждый со страхом ожидал следующего удара.

Теперь Гильельма жила в Бельвез. Здесь мужество вновь вернулось к ней. Бельвез был расположен на холме, а она любила возвышенности. Отсюда было далеко видно, а горизонт расширялся. Огромный остров бледной земли и прозрачных рощ, тенистые и раскидистые деревья, низкие дома, построенные из кирпичей, обожженных из этой самой бледной глины. В этом неопределенном пейзаже до самого горизонта была та же белизна, как и во всем этом воздухе конца лета. Когда садилось солнце, то первые холмы Кверси, к северу, вечерами казались фиолетовыми и голубыми. Здесь, в Бельвез, горизонт был таким открытым, что не верилось в то, что он может таить в себе какое–то зло. Не верилось в то, что здесь может скрываться и прятаться какая–то опасность. Словно здесь, в Бельвез, не могло пробиться ничего, кроме чистого света.

Следует сказать также, что присутствие в Бельвез доброго человека Пейре де Ла Гарде, регулярно туда наведывавшегося, привносило в это место какой–то очень ясный мир и покой. Даже когда он удалялся от своего укрытия вместе с Пейре Фильсом или Бернатом Белибастом, а иногда и с Пейре Бернье, чтобы нести утешение больным, укреплять в вере сомневающихся, или ходил в Верльяк к своему Старшему, Пейре из Акса, которому всё труднее и труднее становилось перемещаться с места на место; то есть, даже когда добрый человек физически отсутствовал, всякая вещь в Бельвез словно хранила в себе присутствие обитающего в нем Духа. Духа, который снизошел на него из рук добрых людей во время его крещения. Всякая вещь хранила в себе его доброту. И это порождало в Гильельме надежду. Отражение его взгляда, задумчивого и испытующего. След его мимолетной, немного печальной улыбки. Свет его непоколебимой воли, несущей в мир силу добра. Когда Бернат уходил, чтобы сопровождать Пейре де Ла Гарде, она совсем за него не боялась. Сюда, в Бельвез, она принесла свой красивый, но уже потертый мужской камзол. Она ждала дня, когда сможет снова надеть его, чтобы однажды вечером она тоже смогла бы уйти вместе с ним, к бледному свету, сияющему до самого горизонта.