Майкл Салливан - Полый мир

• Название: Полый мир
• Автор: Майкл Салливан
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2016

В скучной и обыденной жизни Эллиса Роджерса наступил переломный момент. Узнав, что смертельно болен, он решил поставить на карту всё, и отправиться в необычное путешествие — на машине времени, которую собрал в собственном гараже. И если она в самом деле сработает, его ждёт мир будущего, который поставит под сомнение всё, что ему известно: что значит быть человеком, насколько тяжела любовь, и какова цена всеземного рая. И возможно, он найдёт не только исцеление, но и ответ на вопрос, который человечество задаёт себе с самого начала времён…

Но только если ему удастся выжить… в Полом мире.

---

— Простите, я не думал, что вас это так потрясёт.

— Нет-нет… то есть да, но не в этом дело. Просто мне нехорошо. Я лучше прилягу. — Эллис опустился на траву.

— Что с вами? — спросил Ча.

— Говорю же, больные лёгкие, — повторил он, уставившись в небо. — «Идиопатический лёгочный фиброз» называется. В моё время никто не знал, чем он вызван и как его лечить. Для меня, считайте, смертный приговор.

Ча подошёл ещё ближе и осмотрел Эллиса.

— Сейчас вам лучше?

— Лёжа — да. Получше.

— Встаньте.

— А надо?

— Да, — настоял Ча.

Эллис глянул на посредника, тот кивнул.

— Ча — очень хороший врач.

Эллис поднялся на ноги и пошатнулся. Мир перед глазами отправился в плавание.

— Хорошо, хорошо, садитесь. — Ча совсем отбросил страх и прикоснулся к его шее. — Кожа сухая и горячая. Когда последний раз что-нибудь пили?

— Вроде утром, так, пару глотков.

— И вы говорили, что шли сюда из леса? Миль пять или шесть, верно? Так вы сказали?

— Да.

— А потом потеряли сознание и лежали здесь на солнце?

— Ага, — кивнул Эллис.

— Больные лёгкие или нет, но сейчас у вас симптомы солнечного удара и обезвоживания.

— Правда?

— Поверьте, уж я знаю. Люди то и дело выходят наверх и даже не задумываются, как опасно настоящее солнце.

— Настоящее?

Но Ча уже обращался к Паксу:

— Дарвина нужно перевести в прохладное место и восстановить уровень жидкости и электролитов.

Врач стянул с шеи Эллиса флягу, отвинтил крышку и понюхал.

— Обычная вода, — пояснил Эллис.

— Тогда пейте, — приказал Ча.

— Меня сейчас вообще-то тошнит.

— Разумеется, вас тошнит. А если мы ничего не сделаем, скоро станет тяжело дышать. Пейте. Не большими глотками — по чуть-чуть.

Пакс встал и вытащил что-то из кармана сюртука.

— Ты куда? — удивился Ча.

— Домой. Вызовешь ИСВ? Подождёшь их?

— А ты уверен? Ты ничего об этом дарвине не знаешь.

— Предлагаешь забрать Эллиса Роджерса к себе?

— Всё, молчу.

Вспышка — и в воздухе загудел новый портал. Через него Эллис увидел комнату, а в ней — кровать, подушки и одеяла.

— Бери их, — сказал Ча и вместе с посредником взял Эллиса под руки. Всё вокруг закружилось в страшной пляске. В ушах зазвенело, и на полпути через портал Эллис вновь провалился в темноту.

Глава 5 Время перемен

Эллис проснулся с настоящим похмельем, хотя выпивкой его вчера никто не угощал. Его подмывало сразу выбраться из постели, но он себя пересилил. Не зная толком, что случилось и куда его забросило, он был рад побыть наедине после безумного полёта на торнадо в страну Оз. Сколько же он проспал? И сколько времени прошло после разговора с пульмонологом? С одной стороны, не больше суток, с другой — больше двух тысяч лет.

«Две тысячи! Как же так? Да Хоффман на целый порядок просчитался!» Неужели он просто забыл где-то ноль? Эллис до сих пор не мог поверить в то, что совершил. Наверное, то же чувствуют олимпийцы, когда с удивлением получают золото, и актёры, когда с потрясением выходят за «Оскаром», хотя в кармане уже лежит подготовленная речь; в глубине души все до конца сомневаются и не могут принять такое чудо. Но Эллис справился. Он попал в будущее. Только из-за ошибки Хоффмана — в очень далёкое.

Он собирался прыгнуть вперёд на два столетия — чуть меньше возраста США. Жизнь была бы другой, но не слишком чуждой ему, и, пожалуй, в целом мир остался бы прежним. Вместо этого Эллис преодолел столько же веков, сколько разделяли рождение Христа и интернета. Он был древним римлянином, привыкшим к рабам, роскоши конного транспорта и походам за водой, который вдруг очутился в эре компьютеров и сахарозаменителей. И с такой переменой лучше свыкнуться не спеша.

Кровать под Эллисом была очень удобной, судя по всему, без пружин. Наверное, это тот «космический» матрац, который вечно по телевизору рекламировали. К нему прилагались и подушки с простынями, причём явно не из хлопка — гораздо мягче. Впрочем, постельные принадлежности он разглядывал недолго: комната заслуживала куда большего внимания. Эллис смотрел «Комическую одиссею» и «Бегущего по лезвию», «Звёздный путь» и «Бегство Логана». Он знал, как должно выглядеть будущее: либо сплошь стерильный пластик, либо грязь да ржавчина. В этой комнате не было ни того, ни другого.

Громадную кровать с балдахином окружало резное дерево и роскошные занавеси. Будто в готическом замке, нижнюю половину стен покрывали квадратные панели тёмного дуба, а верхнюю — красочные фрески со средневековыми дамами и всадниками. В узорах на дереве повторялись короны и лилии, а в лепнине — львы и лебеди. Сводчатый потолок изображал голубое небо с пушистыми облаками, которое окаймляли зелёные холмы. Солнечный свет лился через высокие островерхие окна и, разбиваясь о решётки, повисал снопами над изножьем кровати. Лёгкий ветер шелохнул края портьер, и Эллис услышал щебет птиц и далёкий шёпот воды. Он уловил запах цветов и чего-то пряного: то ли корицы, то ли мускатного ореха. Издали сквозь трели птиц и шум воды долетали чьи-то возгласы и смех.

Наконец он опустил ноги. Стопы встретил мягкий персидский ковёр, устилавший паркет из широких досок. Эллис, совсем голый, обернул вокруг пояса простыню. На полу возле кровати лежал его рюкзак, а на кресле — сложенная одежда. Нож и пистолет остались на ремне.

— А, доброе утро, Эллис Роджерс! Любишь же ты поспать. Как мы себя чувствуем, лучше?

Эллис аж подскочил. В спальне он никого не увидел, но голос был высокий, явно женский, поэтому он затянул простыню потуже.

— Кто здесь? — позвал он и заглянул через арку в другую комнату.

— Я хранительница Альва, глас Пакса. Мне сказали поберечь твой мохнатый ум и быть помягче, если ты не сразу в себя придёшь. Ну Пакс и учудил, я, признаться, просто в восторге!

Эллис ещё крепче стянул простыню.

— Где вы?

— Что, дорогой?

— Где вы? Я не вижу…

— Ах, они не шутили, ты просто рвёшь воздух. Восхитительно! Разумеется, ты меня не видишь. Я же сказала — я Глас Пакса.

— В смысле, его голос?

— Ха! Магнитно! Правда, ты и не представляешь. А как ты говоришь! Ты и впрямь из мохнатых веков: вы, небось, с луками да копьями бегали, да? Я даже не уверена, могу ли объяснить тебе, кто такой Глас — мне и сравнить не с чем. Ты меня, наверное, за духа принял. Вы же поклонялись рекам и горам? По богу на каждый камень? Вот, считай меня духом этого дома. Но не бойся. Я добрый дух. Зови меня просто Альва, хорошо?

Эллис продолжал крутить головой, пытаясь понять, откуда идёт звук. Казалось, будто отовсюду разом.

— Я не так давно жил.

— Что, прости?

— Позже, говорю, жил. Мы не бегали с копьями. У нас были машины, самолёты, компьютеры и…

— Компьютеры! В яблочко.

— А, так ты компьютер?

— Нет, но это же лучше, чем быть духом? По сравнению со мной компьютер — простые счёты. Я смотрительница Пакса. Я хлопочу по дому, веселю и берегу всех. Готовлю завтрак, передаю сообщения, устраиваю встречи, поливаю цветы, развлекаю, приглядываю, учу и помогаю советом. Больше, конечно, Паксу. Они всегда хотят новому учиться. Вину и так, похоже, известны все науки в мире. — Это её замечание было пропитано сарказмом. — Я веками о Паксе забочусь. Чудесный, замечательный человек, и совершенно здравый ум, уверяю тебя. Лучше это запомни, если хочешь здесь остаться — не то я случайно переперчу тебе еду или наберу ванную чуть горячее или холоднее, чем надо. Извини. Самой неприятно так жестоко грозить гостю, но я Пакса в обиду не дам!

— А можно спросить, где ты?

— Ах, где я? Мои системы встроены в фундамент здания, под землёй.

— То есть ты вроде… печки в доме или бойлера?

— Ха! Да ты чудо! За семьсот восемнадцать лет меня ещё никто не называл ни бойлером, ни печкой. Очень остроумно. Ты даже не представляешь, как сейчас ценится новизна. А уж ты у нас оригинален, верно? Даже больше, уникален. Другого и не сыщешь. Просто изумительно. Ты же как дерево, только ещё и говорить умеешь!

— Альва, я как раз хотел спросить…

— Спрашивай! Я на что угодно могу ответить.

— Как мы друг друга понимаем? Я думал, за две тысячи лет язык больше изменится. И почему английский?

— А, за это скажи спасибо Британской империи. Потому что её гегемония в восемнадцатом и девятнадцатом веках сделала английский главным международным языком, как до того — латынь при Римской империи. Затем экономическое господство англоговорящих стран и, в частности, США вынудило все народы признать английский мировым языком торговли, что…

— Хорошо-хорошо, я понял, почему английский выжил, но почему он до сих пор такой же? В Средние века тоже ведь на английском говорили, но совсем по-другому.