Иштван Немере - Дело Килиоса

• Название: Дело Килиоса
• Автор: Иштван Немере
• Жанр: Научная Фантастика

И. Немере в «Деле Килиоса» пытается понять, что могут дать путешествия в прошлое обычным смертным со всеми их недостатками. Возможность, например, совершить ограбление века. Или же удовлетворить свое честолюбие и стать президентом. А так как полиция времени не дремлет, то роман приобретает черты фантастического детектива.

---

— Что вы знаете о хроноклазмах, инспектор? — спросил шеф наконец и откинулся в кресле. Спинка кресла тут же мягко выгнулась, приспосабливаясь к его новой позе.

Вопрос меня удивил. Но, в конце концов, я был не новичком в этом заведении и работал именно в отделе времени, поэтому ответить не составляло мне никакого труда.

— В научной и криминалистической терминологии хроноклазмом именуется явление, когда злоумышленник или группа злоумышленников, пользуясь методом, открытым в 2811 году, и соответствующими техническими средствами, отправляется в прошлое и там вмешивается в исторические события, вследствие чего наступают серьезные и необратимые изменения в ходе исторического развития человечества. Продолжать или не надо?

Шеф задумчиво глядел перед собой, казалось, он забыл о моем присутствии. Но нет — едва я замолк, он поднял на меня свои зеленые глаза.

— Часто такое бывало?

— Хроноклазмы? Науке известны два случая. К счастью, ни тот, ни другой не повлекли за собой слишком опасных последствий. Один из них, собственно, можно назвать «кораблекрушением». В 2814 году молодой исследователь времени Чан Легран отправился в конец 15-го века. Техника возвращения не была тогда достаточно отработана, и он застрял в прошлом — обычная техническая неисправность. Ему пришлось провести в Европе 15-го века 19 лет. Исследователь был художником-любителем, поэтому, чтобы заработать на пропитание, он рисовал: на фоне фантастических пейзажей изображал создания, открытые в 26-м веке на Каллисто, мутантов-людей, чьи гены были искалечены радиоактивным излучением, и микстантов — результат скрещивания людей с животными. Свои картины он продавал местному живописцу по имени Иероним Босх. В конце концов Леграну в этих исключительно примитивных условиях удалось раздобыть необходимые для ремонта материалы и вернуться.

— А что вы знаете о втором случае?

— 2997 год. Пользуясь халатностью взрослых, двое несовершеннолетних пробрались в один научно-исследовательский институт и отправились в 15-й век. Старший, известный под именем Леонардо да Винчи, стал знаменитым художником и изобретателем, а младший, по имени Мальци, выступал сначала в роли ученика Леонардо, а после кончины друга пытался обнародовать изобретения Леонардо.

— Следовательно, эта вторая катастрофа отличалась от первой? — спросил шеф тоном экзаменатора.

— Решительным образом. Инженерные проекты беглецов на уровне той эпохи были неосуществимы. Наверняка, основываясь на памяти будущего, Леонардо изобрел движущийся тротуар, танк, броненосец, самолет и вертолет, парашют, скорострельную пушку и подводную лодку. «Открыл» законы перспективы, рисовал карты в проекции Меркатора, описывал сражения будущего, «предсказывал» колониализм, загрязнение окружающей среды… Следует обратить внимание вот еще на что. Во-первых, Леонардо и Мальци не собирались возвращаться в будущее, в свою родную эпоху, в свое время. Во-вторых, живопись Босха не повлекла в свое время изменений в сознании, а на исключительное своеобразие его живописи обратили внимание гораздо позже. А «дело Леонардо» имело громадный резонанс в течение многих веков. Еще в 20-м, и даже в 23-м веках было непонятно, каким образом удалось этому человеку предвосхитить технические достижения будущего и угадать принципы их действия, не говоря уже о его пророчествах…

— Вы упомянули 20-й век, — остановил меня шеф. — Ведь вы специализировались именно на этой эпохе, не так ли?

— Да. Я изучал вторую половину двадцатого и начало двадцать первого века, до двадцатых годов, — ответил я.

— А какова ваша географическая ориентация? Ваш лингвистический интерес?

— Латинская Америка, испанский язык.

— Превосходно! — шеф достал пластиковую папку, положил на стоя и раскрыл ее.

— Теперь прошу внимания, инспектор. Мы долго колебались, кому доверить это задание. И выбор пал на вас.

Прислонясь к стене, Баракс наблюдал, как двое рабочих, составляющих весь технический персонал, краном устанавливают на рельсы машину и вывозят ее из закамуфлированного под деревенское бунгало ангара. Посреди чистого поля рельсы неожиданно обрывались. Не прошло и получаса с тех пор, как мы прибыли сюда, а майор уже явился доложить, что машина готова.

— Разрешите согласовать данные? — спросил он.

Мы возвратились в дом. Где-то вскрикнула птица. Не верилось, что сейчас мы покинем этот мир тишины и покоя.

Гуров расстелил на столе большую, ярко разрисованную карту и мрачно произнес:

— Двойная датировка сегодняшнего вторжения: три тысячи сорок четвертый год, десятый день месяца мая… Я правильно говорю, м-а-я? — повторил он по буквам незнакомое слово.

— Да, верно, так раньше назывался пятый месяц.

— Ага, поехали дальше. — Гуров заглянул в свои бумажки. — После долгих колебаний руководство решило срок возвращения пока не устанавливать, мы можем позволить себе только одно, самое большее два вмешательства, не забывайте об этом, инспектор. И будет лучше, если вы уведомите нас о своем возвращении хотя бы за сутки.

Я закусил губу. Шеф говорил, что на проведение операции у нас должно уйти десять-пятнадцать дней, ни сутками больше. Хватит ли?

— А как с географическими координатами? Достаточно ли легко определить место, куда нас забрасывают, или нам придется его искать?

Майор постучал пальцем по карте.

— Это здесь. Ступенчатая пирамида со срезанной вершиной, построена в четырнадцатом веке. Ритуальное сооружение. Местность называется Сан-Фернандо, это в двадцати пяти километрах восточнее столицы, города Боливара, административного центра с 1992 года. Этих данных достаточно, инспектор?

— Думаю, да, — ответил я задумчиво.

— Возьмите одежду, — он сунул мне в руки два пакета. — Это для вас, это для Баракса. Сшито по мерке, изготовлено из материалов того времени, в соответствии с тогдашней модой и климатическими условиями. Здесь еще пачка банкнот, тоже подлинные. Члены других экспедиций привезли деньги из девяностых годов двадцатого века. Естественно, мы отобрали выпущенные раньше мая 1992 года. Ну и документы, удостоверяющие личность, также напечатанные на бумаге того времени, их сделали лучшие специалисты. Еще вопросы есть, инспектор?

— Все в порядке, можно отправляться.

Баракс дожидался перед домом. Я отдал ему сверток с одеждой. Машина посреди поля походила на темный блик. Гуров открыл дверь. Чтобы войти, пришлось наклониться. Подобные аппараты для меня не в диковинку. В конце концов, в такого рода «путешествия» я отправляюсь не впервые.

— Мундиры сложите в эти сундучки, — распорядился Гуров и склонился над пультом. — Через десять минут отправляемся…

Шеф подошел к окну. За броневым стеклом купался в солнечных лучах город. Над голубыми озерами городского парка поднималась туманная дымка.

— Имя: Килиос. Дипп. Историк. Сорок восемь лет. Вот его фотография. Это трехмерная, но вы, конечно, получите двухмерную, черно-белую. Ее и возьмете с собой. Килиос в течение двадцати одного года работал в Дахарском историческом институте. Специализировался на автократиях. На эту тему писал дипломную работу. Позднее опубликовал несколько трудов о политических течениях 19-го и 20-го веков. Вы знаете, инспектор, что такое политика?

— Знаю, так назывались в период с 10-го по 23-й век теоретические и практические взаимодействия различных заинтересованных групп, ответил я.

— Хорошо. Итак, Килиос всю жизнь интересовался политикой. Неоднократно получал лицензии на осторожное проникновение в прошлое с целью исследований. Продолжительность этих посещений никогда не превышала нескольких часов. Никто ничего не подозревал, даже когда Килиос исчез навсегда.

— Исчез? Не может быть!

— И тем не менее, — кивнул шеф. — В наше время для этого есть множество способов. Индивид, желающий исчезнуть, может, к примеру, полететь на какую-нибудь из планет Солнечной системы и оттуда отправиться в прошлое.

— Но ведь машины для путешествия во времени неизменно под строжайшим контролем, — возразил я.

— До сих пор мы тоже так думали. Именно дело Килиоса показало, что с этим не все в порядке. Дипп Килиос с удивительным долготерпением выжидал удобного случая. Ему выдали законное разрешение на проникновение в последнюю четверть 20-го века. Точные временные и географические координаты он выбрал по своему усмотрению. Отправился в прошлое и прислал оттуда пустую капсулу.

— Значит, это преднамеренное бегство? — спросил я. Шеф кивнул.

— Мы тоже это так расценили. Однако тогда мы еще не подозревали, что он намеревается совершить хроноклазм. В прошлом романтические исследователи минувшего или историки не раз «убегали» в интересующую их эпоху и проводили там по нескольку недель или даже месяцев, чтобы лучше познакомиться с жизнью того времени. Были среди них такие, что оставляли записки — куда и когда следует прислать за ними машину. Однако общеизвестно, что риск хроноклазма в подобных случаях велик, поэтому закон об Охране Времени 2812 года строго запрещает подобные экспедиции. Тех, кого удалось вернуть в современность, строго наказали.