Екатерина Лесина - Тайная страсть Гойи

• Название: Тайная страсть Гойи
• Автор: Екатерина Лесина
• Жанр: Детектив
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-87967-0

Любовь к легендарному Франсиско Гойе не принесла Каэтане, герцогине Альба, ничего, кроме слез. Она, состоятельная и знаменитая, славящаяся красотой на весь Мадрид, так и не сумела стать счастливой. И в момент разрыва предпочла уйти из жизни, отравившись красками. Правда, далеко не все верили, что смерть ее была самоубийством. Слишком много врагов было у прекрасной Каэтаны. И спустя годы история повторилась… Богатая вдова Марина ушла из жизни после презентации своей картины в образе «Махи обнаженной». Состояние свое она завещала молодому жениху и живописцу Стасу. Вот только родственники Марины не согласны с подобным раскладом. Они уверены, что именно Стас убил невесту, опасаясь разрыва, и готовы на многое, чтобы оспорить его право на наследство. Алине же предстоит разобраться не только в том, виновен ли ее бывший муж, но и какие тайны прячет прошлое…

---

— Хорошо, ты забрался. — Макс поднял руки, успокаивая приятеля, — а знакомы эти двое были явно давно и разговаривали именно как старые приятели. — И что ты увидел? Только подробно. Давай, закрывай глаза и вспоминай в мелочах. Даже если ерундой покажется, все равно…

Егор кивнул.

Он встал возле окна, уперся в подоконник. Глаза послушно закрыл.

Сделал глубокий вдох. И заговорил отнюдь не сразу.

День выдался солнечным, и солнце проникало сквозь тонкие занавеси. Гостиная выглядела не бирюзовой — белой, но это оптический обман, Егор знал точно. Он бывал здесь не раз. И прекрасно помнил, какой должна быть комната. Бледно-голубые обои в тонкую полоску. Белая мебель, обтянутая васильковой тканью. Правда, привычный порядок оказался нарушен, что тоже было странно. Эта комната никогда не относилась к числу тех, куда допускались гости, но вот…

Сдвинули к стене низенький диванчик. И стулья выстроили в ряд. Белым пятном выделялся камин, зев которого был стыдливо прикрыт ширмой. И в глаза сразу бросались две подставки с картинами.

Да, именно на эти картины Егор и обратил внимание.

Они приковывали взгляд, хотя ничего-то особенного в них не было.

Альков. Кровать. И женщина, лежащая на кровати. Она не то чтобы красивая, завораживает отнюдь не красота, а яркая внешность. Белая кожа. Темные волосы. Глаза почти черные… Марина была блондинкой, но в чертах женщины проглядывалось несомненное сходство.

На первой картине она была одета в тонкую сорочку, на второй — обнажена, но нагота эта не выглядела неприличной. И все-таки Егор отвел глаза.

Тогда-то и заметил Марину.

Это было странно, не то, что он заметил, а то, что не увидел ее сразу. Как можно было не заметить? Она, лежала на полу, скрутившись калачиком, подтянув ноги к животу и обняв живот руками. А еще Егор ощутил резкий кисловатый запах, смутно знакомый.

Так пахнет рвота.

И еще кровь.

— «Скорую»! — закричал Егор, где-то осознавая, что вызывать врача уже поздно. — «Скорую»…

Марина была мертва.

Он все равно попытался ее поднять, удивляясь тому, до чего тяжела она сделалась. Перетащил на кушетку, а потом убрал стул, открыл двери.

— «Скорую» вызывайте, — сказал он Варваре, которая тянула шею, пытаясь разглядеть, что же происходит в комнате. — И полицию.

Егор сунул пальцы под галстук, потянул, точно желая избавиться от петли.

— Потом сказали, что она давно была мертва… Отравление мышьяком… А мышьяк в красках содержался… И самоубийство, скорее всего. Кто в здравом уме станет есть мышьяк? А когда про ссору узнали и про то, что она нервная была… В их логике все просто. Марина поругалась с любовником и решила, что жизнь окончена. Рядовой случай. Так мне объяснили.

— Но ты не поверил?

— Марина любила себя. Я не могу представить, как она решилась бы на такое…

Руки он убрал и галстук поправил.

— Откуда в доме взялись краски? Она была пьяна. И расстроена. И спала. А потом вдруг проснулась и решила умереть? И, вместо того чтобы взять снотворное, что и проще, и не так болезненно, Марина пошла искать какие-то там краски? Ей нужно было выйти из дому. Пройти к мастерской, а там Стасик… И быть может, они вновь бы поругались. Хотя Стасик утверждает, что больше ее не видел. Не верю… И вот она пришла к нему, незаметно проникла в дом. Он говорит, что спал. И крепко. А дверь не запер. Так что, теоретически могло быть и такое. Но все равно не верю!

Егор упрямо мотнул головой.

— И главное, среди всего развала, который там царит, Марина выбрала нужные краски. Там же далеко не все ядовиты! А она нашла, потом вернулась домой… Да если бы самоубийство было под влиянием момента, она бы десять раз одуматься успела! Но нет, она вернулась. Вошла в комнату. Заперла дверь за собой. И съела краски… И вот как она их ела?

— Не знаю, — сказал Макс. — Обыкновенно?

— Я никогда краски не пробовал, но… это неудобно, по меньшей мере. Вряд ли вкусно. Хотя, конечно, если она все-таки сама отравилась, то я допускаю мысль, что вкус значения не имел. У нее лицо было чистым, почти чистым, ее вырвало, но… То есть краски стойкие, а на губах ничего не осталось… Как такое получилось? Я спрашивал. Мне объяснили, что смерть наступила бы не мгновенно, что она успела бы и зубы почистить… Бред! Зачем закрываться в комнате, а потом уходить чистить зубы? Он ее отравил!

— Ты про Стасика?

— Больше некому. Он теперь наследник. И да, мы будем судиться, только это дело долгое, и не факт, что мы суд выиграем. — Егор поморщился, видно, воспоминание о судах за наследство к числу приятных не относилось.

— Было бы проще, если бы он оказался убийцей?

— Намного, — спокойно ответил Егор. И на Алину посмотрел с вызовом, точно опасался, что она станет спорить и ринется оправдывать бывшего мужа.

Не станет.

Стасик всегда хотел денег. И не просто денег, а денег больших, желательно, чтобы достались они без труда. Наследством. И говорил, что ради такого наследства наизнанку вывернется.

Выходит, что и выворачивался, не раз и не два, и это наверняка ранило его самолюбие… А потом Стасик сорвался. Наверняка пожалел о ссоре, и о словах, вырвавшихся в запале. Вот только вернуть их назад было невозможно, да и Марина наверняка не забыла бы об оскорблениях.

И Стасик осознал, что все зря.

Что эти годы, которые он ломал себя ради будущего состояния, потеряны напрасно. И что хорошо, если Марина окажется достаточно благородной, чтобы не пакостить, но ведь она могла бы сломать Стасикову карьеру. Ей достаточно было шепнуть паре подруг, и те бы все уверяли, что портреты, создаваемые бывшим любовником Марины, вовсе не так уж и хороши… Нет, этого Стасик не мог допустить. Тогда получается…

— А если все-таки это самоубийство? — поинтересовался Макс.

— Что ж, если ты найдешь убедительные, — Егор тоном подчеркнул слово, — доказательства того, что Марина совершила самоубийство, я смирюсь.

— Или не самоубийство, а, скажем, убийство… Но убил не тот, на кого ты думаешь. Такое частенько случается. Ты действительно хочешь знать правду?

Хороший вопрос.

Если не Стасик, то кто? Варвара? Или вторая сестра, которую Алина пока не видела? Или… сам Егор? У него, если подумать, много накопилось обид. Но достаточно ли, чтобы убить?

Алина не знала.

— Да, — чуть промедлив, ответил Егор. — Я хочу знать правду. Какой бы неприятной она ни была…

Глава 5

Он ушел, и Алина вздохнула с немалым облегчением. Почему-то этот человек, который не сделал лично ей ничего дурного, вызывал глубокое отторжение.

— Что скажешь? — поинтересовался Макс, закидывая ноги на круглый столик. К счастью, хотя бы ботинки снял.

— Прекрати, — попросила Алина. — Ты ведешь себя, как… Как не знаю кто!

— Как человек наглый, невоспитанный и недалекий. — Макс похлопал по диванчику. — Садись, Алинка-малинка. И успокойся. Егор знает, кто я, а остальные… Пусть видят во мне хамоватого дебила. Таких никто не принимает всерьез. Они здесь все на нервах, и это хорошо. Чем сильнее человек нервничает, тем хуже контролирует себя.

— И поэтому ты будешь их раздражать?

— Мы, дорогая. Мы с тобой будем их раздражать и провоцировать. Так что ты о Гошке думаешь?

— Он кажется мне взволнованным. — Алина присела на край дивана. — И обеспокоенным.

— Ну, если б у меня из-под носа собирались увести пару-тройку миллионов, я бы тоже выглядел взволнованным. Не обольщайся, Линка. Он, может, и относился к мачехе по-человечески, но сейчас ему важно, чтобы твоего бывшего лишили права на наследство. Он просто не верит, что грохнуть Марину мог кто-то другой…

— Кто?

— Яд всегда считался исконно женским оружием. Мужику проще шею свернуть. Придушить. Организовать несчастный случай с машиной. Гошка вот великолепно в машинах разбирается. Но возиться с красками… Зачем?

На этот вопрос у Алины ответа не было.

У нее вообще не было ответов, и поэтому она молчала. И Макс молчал, а молчание становилось все более и более неудобным.

— Знаешь… — Когда молчание стало невыносимым — на Алину давила тишина, — она заговорила: — А ведь получается, что история повторилась.

— Какая?

— Почему она выбрала именно эти картины? «Маха одетая» и «Маха обнаженная»? — Алина прикусила губу. Она не считала себя великим специалистом ни в искусстве, ни в истории. И не получится ли так, что сейчас она своими замечаниями направит Макса по ложному следу? Но если начала говорить, то стоит договаривать.

— Оригиналы созданы Франсиско Гойей, конец восемнадцатого — начало девятнадцатого века. Испания. Испания всегда отличалась особой религиозностью, и даже в девятнадцатом веке за изображение обнаженной женщины художника могли отправить на костер. Тем более что у Гойи уже случались столкновения с инквизицией…