Коллектив авторов - Как мы пережили войну. Народные истории

• Название: Как мы пережили войну. Народные истории
• Автор: Коллектив авторов
• Издательство: ЛитагентАСТc9a05514-1ce6-11e2-86b3-b737ee03444a
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-097220-3

…Воспоминания о войне живут в каждом доме. Деды и прадеды, наши родители – они хранят ее в своей памяти, в семейных фотоальбомах, письмах и дневниках своих родных, которые уже ушли из жизни. Это семейное наследство – пожалуй, сегодня самое ценное и важное для нас, поэтому мы должны свято хранить прошлое своей семьи, своей страны. Книга, которую вы сейчас держите в руках, – это зримая связь между поколениями.

Ваш Алексей Пиманов

Каждая история в этом сборнике – уникальна, не только своей неповторимостью, не только теми страданиями и радостями, которые в ней описаны. Каждая история – это вклад в нашу общую Победу. И огромное спасибо всем, кто откликнулся на наш призыв – рассказать, как они, их родные пережили ту Великую войну. Мы выбрали сто одиннадцать историй. От разных людей. Очевидцев, участников, от их детей, внуков и даже правнуков. Наши авторы из разных регионов, и даже из стран ныне ближнего зарубежья, но всех их объединяет одно – любовь к Родине и причастность к нашей общей Победе.

Виктория Шервуд, автор-составитель

---

Анна до начала войны успела закончить два курса филологического факультета ЛГУ, одновременно работая в библиотеке факультета, проживала по-прежнему на улице Пестеля, дом 14.

С самого начала блокады работала санитаркой в эвакогоспитале, с 1943 года – сотрудницей газеты «Ленинградская правда» в отделе писем. Вторая волна репрессий 1946–1948 гг., направленная на преследование творческой интеллигенции, коснулась и ее. Из газеты Анну уволили, на работу ее никуда не брали, и только близкие друзья помогли ей устроиться на работу экскурсоводом по историческим местам Ленинграда и пригородов.

Нина, студентка сельскохозяйственного института в городе Пушкине, была направлена в сентябре 1941 года на строительство оборонительных сооружений под Ленинградом, также оказалась в кольце блокады, работала кочегаром в госпитале. Встретила Анну, и сестры жили вместе на улице Пестеля. Были украдены продовольственные карточки и когда, продав драгоценности, Нина эвакуировалась в Ярославль, то она была так истощена, что бабушка А. Ф. подумала, что это не ее дочь, а ее 75-летняя сестра.

Еще о двух дочерях А. Ф.

Варвара была на фронте, служила в одной из дивизий Северо-западного фронта при штабе дивизии. Вернувшись с фронта, много работала, поддерживала родных и близких.

И только Вера, жена офицера Красной армии действующих на фронте войск, жила и воспитывала детей в Баку.

Сохранить традиции

Мне выпало счастье жить с двумя бабушками – Евдокией Ивановной (по линии мамы) и Анной Федоровной (по линии отца). Е. И. была очень статной, полной сил и энергии, в молодости красавицей, в семье ее шутливо называли Екатериной II. Ее любили не только родные, но и соседи. Весь семейный уклад держался исключительно на ней, так как мой дедушка был вечно в работе. Он рано заболел тяжелой астмой – типичной бедой его профессии. Моей бабушке Е. И. пришлось отказаться от своей мечты – получить хорошее образование, и она полностью посвятила себя семье, ухаживала за мужем, воспитывала двоих детей и в довоенные годы в отсутствие моей мамы занималась моим воспитанием. Ее самоотверженность, энергия и любовь в годы блокады спасли нас с мамой.

Вторая моя бабушка – А. Ф. всегда была в центре семьи Сухоносовых, она ее цементировала и объединяла, особенно духовно. Вырастив и воспитав 7 человек детей, она получила государственную награду – орден «Материнская слава III степени». И это в условиях нечеловеческих трудностей послереволюционного периода, периода репрессий, а также тяжелых лет Отечественной войны. У А. Ф. не опустились руки бороться даже в 1937 году за реабилитацию своего мужа, несправедливо осужденного. Именно она в 1956 году написала письмо Хрущеву H. С. с просьбой о реабилитации мужа. В то время эпоха реабилитации только начиналась, не носила массового характера. И А. Ф. уже тогда добивалась для мужа полной реабилитации.

И, конечно же, меня всегда и до сих пор удивляет и восхищает мужество моей мамы – Кружковой Анны Петровны, маленькой, хрупкой, тяжело заболевшей уже в начале войны ленинградки. Ее самоотверженность часто превосходила ее физические силы. Ее открытость, постоянная готовность поделиться последним, ее любовь спасали людей вокруг нее и были также спасением и для нее. И мне есть за что благодарить судьбу.

В истории нашей семьи, как в капле воды из огромного океана истории страны, отразились основные этапы ее непростого развития периода конца 19-го и середины 20-го века. По моему глубокому убеждению наша большая типичная для России этого периода семья в годы тяжелых испытаний выжила и сохранилась только благодаря традициям, заложенным старшими поколениями. Эти традиции мы и стараемся сохранить.

По-прежнему мы часто общаемся, вместе переживаем беды и радости, помогаем друг другу, несмотря на территориальную разобщенность – ведь отдельные «веточки» нашей семьи проживают в Москве, Санкт-Петербурге, Выборге, Севастополе, в Польше и США. Конечно же, нашу большую семью составляют не только родные по крови, но и те, кто помогал нам в годы больших потрясений, и те, кому помогали мы. Им всем низкий поклон и огромная благодарность.

Наталья Владиславовна Переломова (Сухоносова)

Несколько слов об авторе

Окончив среднюю школу в Сочи в 1953 году, я поступила в Московский государственный университет, окончила его и была распределена на работу в конструкторское бюро С. П. Королева, генерального конструктора космической техники страны (занималась материалами для защиты космических объектов). Потом работала в Московском институте стали и сплавов на кафедре кристаллографии. Стала профессором, выпустила многих специалистов-материаловедов, была руководителем более десяти кандидатских диссертаций, написала ряд учебных пособий по кристаллографии и кристаллофизике, некоторые их них переведены на иностранные языки. Внесена в индекс Международного Союза кристаллографов.

Подснежники смерти

Как это было! Как совпало –
Война, беда, мечта и юность!
И это все в меня запало
И лишь потом во мне очнулось!

Д. Самойлов

У ленинградцев, переживших 900-дневную блокаду, остановивших фашистские дивизии буквально на окраинах города, потерявших более полумиллиона жителей только от голода, навеки сохранилось чувство гордости за Ленинград, которому было присвоено звание: Город-герой!

«Но в эвакуацию мы отправились не сразу, остались в Москве до середины октября. Прекрасно помню 14 октября. В ЭТОТ ДЕНЬ В МОСКВЕ ЖДАЛИ НЕМЦЕВ, И ПОЧЕМУ-ТО ОТКРЫЛОСЬ МНОГО КАФЕ. (Выделено мною – Автор.) Невероятно, но мы с актрисой Лебедевой сидели и пили настоящий кофе». (Из беседы актрисы МХАТа – Киры Головко с И. Зайчик. Журнал «Караван истории», май 2003 г.)

В сентябре 1941 года в Ленинграде сгорели Бадаевские продуктовые склады (бомбежка), а в конце октября кто-то съел нашу Забияку – лайку, а вы про кофе.

* * *

А теперь я расскажу об одном из тех, кто прошел всю войну солдатом.

В 50-е годы я с другом Юрой были молодыми, амбициозными стилягами. В один из майских дней мы завернули в шашлычную на Литейном и, пробираясь между пьющими, дымящими и орущими компаниями, обнаружили столик, за которым восседал мужчина средних лет. Я только открыл рот, чтобы попроситься за стол, как «хозяин» жестом пригласил присоединиться. Официант принял заказ и удалился, а мужчина разлил «свою» водку в три стакана и сказал:

– Молодые люди! Сегодня десятилетие со дня Победы. Давайте помянем тех, кто уже никогда не выпьет, не полюбит, не…

Тут он крякнул и опрокинул стакан. Мы тоже выпили и скорбно молчали. Я исподтишка рассматривал воина, который совсем не походил на былинного богатыря, не напоминал покалеченного солдата и не выглядел умудренным офицером.

Ранее я уже насмотрелся на пьяных «героев», которые рвали на груди рубаху с криком: «Я за тебя, сволочь, кровь проливал!» (Позднее, в милиции выяснялось, что «раненый» всю войну прослужил в похоронной команде или возил на машине командира части, стоявшей у Берингова пролива.)

Внешне наш «сографинник» на героя не походил. Я, чтобы «попасть в тему» и прервать молчание, спросил:

– А где вы воевали?

– Начинал на «Невском пятачке».

– Ого! Там же совсем было плохо?

Он уставился на меня немигающим взглядом. Я уже решил «пошутить»:

– Извините, я что-то не то сказал? – но осекся – его тело начало содрогаться, глаза наполнились слезами, которые тут же потекли по щекам.

– …что ты знаешь про «плохо»? – он говорил, рыдая. – Плохо – это когда соседу, с которым ты только что доел пшенку из одного котелка, сносит осколком мины голову. Плохо – это когда ты достаешь документы из кармана убитого командира и находишь письмо: – «…папочка, мы тебя очень любим и ждем. Твои – Люба, Миша и Настя». Плохо – это когда там же фотка…

Он уронил голову на руки, но я расслышал:

– …это когда полгода в воде по грудь, а кухне до нас не добраться…

Я не помню, чем окончилась встреча. Наверное, мы сопереживали, но…

Из тех, кто вернулся в 1945-м с войны, ныне остались немногие, но как им «приятно» слышать, что льготы отменяются, зато… А я вспоминаю: «Плохо – это когда…»

Совсем плохо нам, ленинградцам, было в течение 900 дней блокады. Невозможно, казалось бы, выдержать все испытания, выпавшие на нашу долю.

Однажды, после моего публичного выступления, ко мне подошел мужчина средних лет и поблагодарив, сказал:

– Мне понравился ваш рассказ. Вот только зря вы добавили для драматизма некоторые тяжкие подробности.

Его замечание загнало меня в тупик, потому как я не рассказал и о половине бедствий и лишений, выпавших на нашу долю.

Разве можно передать постоянное чувство голода и холода, когда день за днем лежишь под теплым одеялом в пальто, ушанке и варежках и мечтаешь о хлебе, и никаких других желаний не испытываешь. Мама строго наказывала: