Владимир Юрков - Марк Исаевич Волькенштейн

• Название: Марк Исаевич Волькенштейн
• Автор: Владимир Юрков
• Жанр: Современная проза
• Год: 2015

Несколько моментов из жизни вполне обыкновенного советского еврея, который навсегда останется в моей памяти милым отзывчивым человеком. Здесь нет вымысла, лишь небольшое лакирование действительности. 

---

И тут Марк Исаевич вспомнил зачем он, собственно, стал искать свои брюки - ему захотелось вынуть из заднего кармана портмоне с очками! Портмоне! Конечно! Воришка заметил красивое кожаное портмоне и решил, что оно набито деньгами. А если денег там и немного, продать такое портмоне, в бедной товарами Москве, было как раз плюнуть.

Что делать? Брюк нет, надежды, что вор, вынув портмоне, вернет или бросит их поблизости - никакой. Хотя Марк Исаевич, для вящего спокойствия прошелся туда-сюда вдоль пруда, пару раз, заглядывая в кусты, но... тщетно...

Нигде! Ничего! Тьфу...

Марк Исаевич с растройства искупнулся еще пару раз и, надев соломенную шляпу, отправился вовсояси в «типично советском виде», как он замечательно выразился - «без порток, но в шляпе».

Я задал ему вопрос - ни оглядывался ли кто-нибудь на него, когда он шел домой в этом странном одеянии? А идти ему было неблизко - более получаса. Не знаю - ответил он, - я и так маленького роста, а еще эта шляпа... Я шел, как на ошупь, лишь иногда приподнимая поля, чтобы перейти через улицу.

Прошло несколько дней и Марк Исаевич, сидя на своей любимой лавочке у подъезда, курил и рассказывал соседке Ольге о том, что с ним произошло.

Та охала-вздыхала, жаловалась на нечестность народа, на развращенность нравов и на все то, на что любят ругаться люди, давным-давно пережившие свою молодость. А в довершении сказала: «Ну и сраму вы, наверное, натерпелись, пока шли домой?»

Марк Исаевич от такого даже чуть было не выронил сигарету себе за воротник.

- Сраму? - переспросил он - сраму... интересная у вас логика, Ольга Ивановна! Я - ограбленный должен еще и срамится, краснеть за то, что я, честный, немолодой уже, человек, вынужден не своей воле в одних трусах топать по городу. Вот вор пусть и краснеет!

Марк Исаевич сказал это с такой страстью, с таким пафосом, что даже покраснел, о чем заметил по охватившему его лицо жару. Он замолчал, глубоко вздохнул пару раз, чтобы вернуться в равновесное состояние и промолвил, как бы вскользь - «хотя он и так красный...»

Христопродавцы

Как-то, зайдя к Марку Исаевичу в гости, я застал у него одного из своих коллег по МАДИ, именем Владимир, который был руководителем моей студенческой практики. (Здесь, в скобках, замечу, что Марк Исаевич, в свое время тоже закончил МАДИ, хоть и не с отличием, но все равно очень успешно). К описываемому времени, я уже стал дипломированным инженером, а Владимир - защитил кандидатскую диссертацию и...

...вот в этом-то и заключалась вся проблема - Владимир никем не стал! Он, по-прежнему, оставался в должности ассистента, хотя, по званию, должен был быть, по крайней мере, старшим преподавателем.

Но должности ему не давали - один год это объясняли тем, что нет свободных ставок. А, когда ставка появилась, потянули с документами так, что ставка ушла. Потом возникли еще какие-то осложнения... А Владимир так и оставался ассистентом уже, в общей сложности, четыре года. И вот опять освободилась ставка старшего преподавателя, но... Опять возникло некое странное «но»..

И об этом Владимир, как раз, жаловался Марку Исаевичу - о том, как ходил из кабинета в кабинет, писал одно заявление за другим, но дело с места не сдвигалось. С одной стороны ему не говорили «нет», с другой стороны - не говорили и «да». Заговор молчания...

Сначала он решил, что надо дать взятку. Стал крутиться ужом, подъезжать с намеками, где шуточкой, где на полном серьезе, но... его никто не хотел слушать.

И тогда до него стало доходить - в чем же дело...

Еврей, «презренный еврей», по меткому выражению великого Пушкина. Вот кто он такой! И не место ему в преподавателях МАДИ, (хотя этот институт законно именовался Московской Ассоциацией Детей Израиля). Радуйся, что ассистентом оставили. Конечно, в те годы, лозунг «Россия для русских» еще не выкристаллизовался в народном сознании, но все предпосылки для него были налицо. И, как это водится на Святой Руси, первыми, от кого пытались очистить Землю Русскую, были евреи.

Владимир, поняв, что этот вопрос в низших инстанциях решить невозможно, обратился с вопросом «быть или не быть» ему старшим преподавателем к самому Ректору. А тот ответил, что «да», но только не в МАДИ и предложил ему уволиться. Просто и элегантно. «У нас вы - ассистент - это не подобающая должность для кандидата наук, поэтому увольняйтесь и найдите себе достойное место» - заключил он, красноречиво махнув рукой, как бы показывая - какая огромная у нас страна, где полно достойных мест для кандидатов технических наук. А может быть пытаясь объяснить назойливому еврею, чтобы тот пошел прочь.

Но почему - взъярился Владимир. Почему я не могу здесь стать старшим преподавателем - я учился здесь, аспирантуру заканчивал здесь, защищался тоже здесь. А теперь - увольняйтесь! Почему???

Ответ был прост: так складываются обстоятельства.

Задохнувшись от гнева, Владимир, понимая, что разговор фактически уже закончен и его просьба отклонена, спросил Ректора прямо в лицо: "Потому что я - еврей? Да?"

Нет, - последовал ответ - конечно, нет, просто у института нет возможности предоставить вам должность старшего преподавателя. Нет возможности... - повторил еще раз Ректор и поглядел в сторону, давая понять Владимиру, что этот разговор не имеет смысла. Правды он все равно не услышит, а бесконечные отговорки, хождение вокруг да около, ни тому, ни другому не нужны да и не интересны.

Высказав все это Марку Исаевичу, Владимир продолжал горячиться и пыхтел, бегая по кругу, вокруг слов «еврей», «бей», «погром», «черная сотня», «зажимают» и так далее...

Марк Исаевич слушал его с отсутствующим выражением - он был уже не то, чтобы стар, но и не молод. Скажем так - умудрен жизнью. Ему неоднократно приходилось сталкиваться с этой постыдной практикой: и в школе, и в институте. Поэтому, наверное, и работал он на этой богом забытой автобазе, поскольку там ему не выпадали подобные унижения. «Спокойствие и только спокойствие» - этот карлсоновский девиз, Марк Исаевич мог бы запросто поставить на свой герб, если бы он у него был.

Но Владимир был не таков...

Он продолжал кипятиться...

Я тоже слушал его в полуха , хотя бы потому, что знал эту историю слово в слово и был тем, кто, сразу же, после первого отказа, предложил Владимиру уволиться. «Тебя, как жида, гонят отсюда» - констатировал я - «Биться об антисемитскую стену бесполезно!» Но Владимир, учитывая мою относительную молодость, не только не прислушался к моим словам, но даже не удостоил мои слова хоть каплей внимания. Хотя события, к его сожалению, развивались именно так, как я и предсказывал.

Владимир говорил, говорил, и говорил. Так долго и так много, что мне подумалось: такому краснобаю, надо не старшего преподавателя давать, а сразу доцента или, вернее, профессора. «Во как льет! Вития!» - усмехнулся про себя я...

И Владимир произнес слово «христопродавцы». Он повторил его дважды, а может быть даже и трижды, сводя разговор к тому, что евреи - христопродавцы, поэтому принимать их на работу не следует. Все продадут! Ненадежный народец!

Может быть, продолжи он свою речь дальше, ничего бы не случилось. Марк Исаевич все также слушал бы его с тем же безразличным лицом, но Владимир неожиданно для нас, замолчал. Фонтан его красноречия иссяк. Похоже ему уже нечего было сказать.

Марк Исаевич поерзал в кресле, как бы усаживаясь поудобнее и произнес:

- Не христопродавцы, а христопродавцЫ...

- Что???

- ХристопродавцЫ - повторил он - от слова продавец - профессия такая.

- Марк Исаевич, вы это о чем? - застонал Владимир.

- О том, что мы... (здесь он сделал большую паузу - такую большую, что Владимир завертелся от ожидания) евреи... (тут он тоже сделал паузу, но уже поменьше) - христопродавцЫ, ибо - продать Христа мог любой дурак, но надо быть именно евреем, чтобы выручить за НЕГО неплохие деньги. Поэтому нас и не любят...

- Хотите сказать, что нам завидуют? - неуверенно вымолвил Владимир.

- Нет - чувствуют разницу - закончил разговор Марк Исаевич.

Национальный долг

Я заглянул в комнату к Марку Исаевичу чтобы попрощаться. Тот сидел перед телевизором, тупо уставившись в экран, и курил очередную сигарету. Я было открыл рот, чтобы сказать: «До свидания», Марк Исаевич», но меня опередил голос из телевизора, который бодро докладывал о выполнении нашими солдатами интернационального долга в Афганистане.

Выдержав паузу, до окончания дикторской тирады, я снова открыл рот, чтобы сказать: «До свидания», но... теперь меня опередил уже Марк Исаевич

- Почему долг - это всегда кого-нибудь бить! - повернувшись ко мне, неожиданно, спросил он. - Не строить, не растить, а именно бить... - задумчиво продолжил он.

Я молчал, поскольку не не то, чтобы не был готов к такому вопросу, а вообще, не был готов рассуждать. Сорответственно, пауза затянулась...