Катрин Панколь - Новое платье Леони

• Название: Новое платье Леони
• Автор: Катрин Панколь
• Жанр: Современная литература
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-091356-5

Новая трилогия Катрин Панколь – о прекрасных женщинах, которые танцуют свой танец жизни в Нью-Йорке и Париже, Лондоне и Сен-Шалане. Мужчины?.. Они тоже есть. Но правят бал здесь женщины. Пламенные, изобретательные, любящие, они борются за свою судьбу и не хотят сдаваться.

Долгие годы Рэй Валенти, бравый пожарный из городка Сен-Шалан и по совместительству мелкий мошенник, тиранил Стеллу и ее мать Леони, на людях притворясь любящим отцом и мужем. Но Стелла выросла и намерена дать ему отпор. Пусть и кажется, что силы неравны, она полна решимости разоблачить махинации Рэя и помочь матери вырваться из-под его гнета. Тем более что недавно Леони, для которой Стелла – последняя надежда, открыла дочери страшную тайну: Рэй на самом деле ей не отец.

---

– И поэтому мы опоздали. Не сердись на нас за это, Стелла, – сказал Бубу.

– Я не сержусь.

– Нет. У тебя на лице написано, сердишься.

– Это не на вас.

– А на кого злишься? На них? Да они мудаки. Видят не дальше своего носа.

– Достало меня все. Хочется все остановить, лечь и не проснуться.

– Это на тебя не похоже.

– Я знаю. Мне не нравится человек, в которого я превращаюсь.

Она вздохнула. Пожала плечами. Взгляд ее упал на Леони.

– Вот мы тут совсем рядом с ней разговариваем, а она не просыпается. Это как-то странно, нет?

– Она измучена, – сказала Амина. – И ты тоже. Иди домой. А мы с парнями тут побудем.

Стелла посмотрела на них. Они участливо склонились к ней, словно желая пощупать ее пульс.

– Я и правда так плохо выгляжу? – спросила она.

– Амина права, – сказал Бубу. – Иди спать. Это больше не повторится, обещаю тебе. Будем бдеть.

Стелла улыбнулась. Бубу обожает книжные слова. «Бдеть» они будут.

– Спасибо. Пойду тогда немного посплю.

– Это не представляется мне излишним, – заключил Бубу, попытавшись улыбнуться ей, но тут же скривился от боли.

Жозефина оглядывала комнату, служившую библиотекой «Миконос Гранд-отеля». Хорошая комната, высокий потолок, полуприкрытые жалюзи, побеленные стены, длинные дубовые полки, на которых стояли оставленные клиентами книги. «Люди все-таки еще читают!» – сказала она себе, вспоминая разговор с издателем буквально сегодня утром. Он разбудил ее на заре. Ему хотелось, чтобы она вновь начала писать, чего она, собственного говоря, ждет? Последняя книга вышла два года назад. Она ответила: «Когда человек счастлив, он не пишет». Он сказал: «Ага, тогда я поговорю с Филиппом, пусть заставит тебя немного пострадать!» – «Нет уж, спасибо, – прошептала она, вспоминая свое недавнее отчаяние, – это слишком болезненно».

Она подняла голову, выискивая книгу для Филиппа. На ней был белый приталенный корсаж, красные брючки по колено и сандалии-абаркасы от Кастель, которые Филипп привез ей из Лондона. Он утверждал, что на Ноттинг-хилл это последний писк моды.

Он видел их на витрине, потом заметил на прохожих, представил их на ножке Жозефины, зашел в магазин. Оглядел их со всех сторон – в фас, сзади, в профиль, выбрал модель, где перед представлял собой полосатую черно-белую ленту, а сзади ногу охватывал тоненький розовый ремешок. Словно для нее созданы! И все это он сделал ради нее.

А потом он встал перед ней на колени. Надел на нее сандалии, застегнул ремешки, погладил ее ноги.

Она зажмурилась от счастья.

«Сложно даже представить, что совсем недавно я погибала с тоски в отеле Лиона в компании Дю Геклена».

Она похудела на шесть кило, изменила прическу: укоротила волосы и сделала челку, стала выглядеть как юная девушка. Ей нравился свой новый облик, свое новое стройное тело, нравилось спрашивать: «Неужели эта девушка – это я», когда ловила ненароком свое отражение в зеркале. Она посылала себе утром в ванной воздушные поцелуи. Ей так обидно и больно было, когда она считала, что теряет Филиппа, что телеса с горя улетучились. Она выглядела тонкой и стройной, ей это очень шло.

Жозефине нравились эти библиотеки в гостиницах, где постояльцы оставляли прочитанные книги. Она воображала, что люди делают это специально, передавая по цепочке то, что им понравилось, но Филипп уверил ее, что это всего лишь затем, чтобы не занимать место в чемодане.

День был жаркий и ветреный. Середина мая. Синее небо прочерчено тонкими перистыми облаками и линиями электропередач. Такое впечатление, что на Миконосе выращивают провода на бетонных столбах. Они пышными букетами цветут везде – на дорогах, в деревнях, на перекрестках, даже на пляжах.

Они целыми днями сидели на море. Зонтики хлопали на ветру, их едва не уносило в небо, но Жозефину и Филиппа это не волновало. Они читали, плавали, порой целовались. Она изо всех сил думала: вот оно какое, счастье, и вновь погружалась в чтение книги «Воспоминания профессионального злодея» Джорджа Сандерса.

Она кашлянула и прочла вслух:

– «Моя злобность была нового толка. Я был омерзителен, но ни в коем случае не груб. Такой аристократичный мерзавец. Если по сценарию от меня требовалось убить или, скажем, искалечить кого-то, я делал это максимально изящно, я бы даже сказал, сообразно правилам хорошего тона. Я был тем типом негодяя, который терпеть не может пачкать одежду кровью не потому, что это потом может меня выдать, а просто мне нравилось быть в чистой одежде».

– Вот этот человек мне нравится, – заметил Филипп. – Мне хотелось бы с ним подружиться.

– Слишком поздно, он уже умер!

Было так, он позвонил ей из Японии и сказал: «Ты получишь три конверта с номерами, ты имеешь право открыть только один из них, а остальные отдашь мне запечатанными, а потом безоговорочно следуй написанным в письме инструкциям, не задавая никаких вопросов».

Она выбрала письмо номер два, ей больше нравились четные числа, и прочла: «Встреча в Орли, 13-й терминал. Взять купальники, крем от солнца, ласты и словари».

На этот раз она ушла из библиотеки с книгой «Дьявольские повести» Барбе д’Оревильи. Густо накрашенная девушка в дверях расхохоталась ей прямо в лицо. Ее пронзительный смех разорвал умиротворенную тишину библиотеки.

Они должны были встретиться в баре и потом поехать ужинать в город. Она уселась на террасе и стала любоваться заходом солнца. Филипп сейчас разговаривал по телефону в их номере. Подчинившись внезапному порыву, она набрала номер с бумажки, которую нашла на ветровом стекле, послушала гудки, услышала ответ оператора: «Оставьте сообщение». Не стала оставлять. Вспомнила высокий тонкий силуэт незнакомца в дверях аудитории. Кто этот человек? Может ли такое быть, чтобы он действительно знал ее отца? Сколько ему тогда лет? Папе сейчас было бы семьдесят восемь.

– Ты видишь, он не отвечает, – прошептал ей на ухо Филипп.

– Ох! – она так и подскочила. – Ты тут?

– А почему ты не оставила сообщения?

– Не знаю, что говорить.

– Мне хочется тебя поцеловать.

– Ну давай, поцелуй!

– Нет. Меня не так-то просто добиться.

Она улыбнулась ему и вновь поглядела на бумажку с телефоном, которую положила в кошелек. «Мы могли бы увидеться сегодня вечером? Нужно поговорить с вами о Люсьене Плиссонье. Она не стала просить капитана Гарибальди узнать о владельце красного «Кангу». Это ее личные взаимоотношения с прошлым. Она ни с кем не хотела это обсуждать. Об этом знал один Филипп.

– Странно это как-то все же! Человек хочет поговорить о моем отце спустя столько времени!

– А ты помнишь своего отца?

– Я помню, что он меня очень любил. Он заботился обо мне, когда был рядом, мне не было страшно. Я помню его теорию про маленькую звезду в небе, которая нас соединяет, помню песенку, которую он пел Ирис и мне. Он брал нас на колени, подбрасывал и напевал: «Почтальон из Санта-Круза».

– А про что эта песня?

– Анриетта ее ненавидела. Она считала ее вульгарной.

Филипп расслабил объятие, Жозефина вдохнула и начала:

Почтальон из Санта-Круза,
На коне его шатает,
Он уже, как та медуза,
На палящем солнце тает.

Она глубоко вдохнула и пропела пронзительным голосом:

Ohé, las muchachas,
Я газетки вам принес.
Ohé, las muchachas,
Кому письма, вот вопрос.

Мучачас были мы с Ирис, мы хохотали, подлетая в воздух. Он пел эту песню до тех пор, пока мы уже больше не могли и просили его остановиться.

– Да, Анриетте явно такое не могло понравиться!

– Они плохо ладили. Постоянно ссорились. Анриетта орала на него, папа не обращал на нее внимания. Он часто уезжал в командировки, она привыкла жить без него. Она называла его: это человек, чье отсутствие так восхитительно, и мечтательно потягивалась. Папа любил читать, она говорила, что это пустая трата времени. Папа обожал Рильке, она говорила, что Рильке – слабак. Папа читал нам Рильке большими кусками. Ты помнишь историю из писем молодому поэту про дракона, который в последний момент превращается в принцессу?

– Нет.

– Очень красивая история. Он переписал ее на листочки, и у меня в школьной сумке тоже долго лежал такой листочек, написанный его собственной рукой. Беленький листочек, подписанный Люсьеном Рильке. В один прекрасный день я положила его в папку и больше не перечитывала.

– Он занимался строительством, да?

– Он работал директором проектов, инспектировал процесс, осматривал стройки. Он постоянно ездил в командировки. Два последних месяца своей жизни он провел в Сансе на стройке. Это, видимо, был счастливый период его жизни, поскольку он постоянно насвистывал что-то, когда возвращался на выходные. Он помолодел, постоянно приговаривал: «Ах, эта жизнь, эта жизнь, эта жизнь» – и широко улыбался. Но в тот вечер, 13 июля, когда он пришел домой, что-то у него явно пошло не так. Вид у него был озабоченный.