Гарольд Роббинс - Властелины удачи

• Название: Властелины удачи
• Автор: Гарольд Роббинс
• Издательство: ТКО ACT
• Жанр: Любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-88196-537-Х

Продолжение самого популярного романа Гарольда Роббинса “Ловцы удачи”, выходившего в русском переводе также под названиями “Карпетбеггеры” и “Охотники за удачей”.

---

Так что у Бата все определилось.

7

— Мы можем купить дом, — как-то весенним днем сказал он Тони. — Или снять квартиру в Бостоне. — Он улыбнулся. — Не можем же мы и дальше жить с Дэйвом. Я собираюсь поднажать, позаниматься летом и получить диплом на шесть месяцев раньше. А потом… Нью-Йорк. Или ты предпочтешь Коннектикут?

— Бат… А как же моя работа в Вашингтоне? Я же говорила тебе, что меня почти наверняка берет в помощники сенатор Спессард Холланд.

Бат насупился:

— Ты хочешь сказать, что, даже став моей женой…

Она кивнула:

— Конечно. Я хочу работать. Ради этого я и учусь. Вашингтон — то самое место, где человек может проявить себя.

— А как же дети?

— Пока я не хочу иметь детей. Я хочу посмотреть, на что я способна. Тогда… Время еще будет. Мне только двадцать два.

— Отличный возраст для того, чтобы рожать.

— Я же не собираюсь тянуть еще десять или пятнадцать лет. Но я поступала в колледж не для того, чтобы становиться домохозяйкой. Как мои мать и мачеха. В мире есть более важные вещи, чем покупка продуктов, стирка белья и игра в гольф. Мы с тобой должны найти взаимоприемлемое решение, Бат. Одно из условий — в течение нескольких лет детей у меня не будет.

— Так, значит, — в его голосе появились резкие нотки, — все уже определено? Ты решила!

— Обсуждать тут нечего, — ответила Тони.

— Кроме того, что нашу семейную жизнь ты готова принести в жертву своей карьере? — прорычал он.

— Ну… а разве твой отец не приносил свою семейную жизнь… и вообще все в жертву своему бизнесу?

— Нет. Я тебе не какой-то паршивый Norteamericano!

— Правда? И в чем ты собираешься быть другим?

— Мой… отец… во мне лишь его гены, и ничего больше. Хорошо. Из того, что я знаю о нем, он действительно приносил все в жертву своему бизнесу: любовь к моей матери, любовь к своей жене, дом, дружбу… В «Тайм» написано, что он впервые увидел дочь, когда той исполнилось четырнадцать лет. У него есть сын, о существовании которого он не подозревает до сих пор. Он не женился на моей матери. Он женился на другой женщине, затем ушел от нее, и она развелась с ним… А потом он вновь женился на ней. Я люблю тебя и…

— И я люблю тебя, Бат, — прервала его Тони. — Но я также и личность. Если мы поженимся, тебе придется это признать.

— Я уже это признаю.

— Тогда не проси меня переселяться в дом или квартиру в Массачусетсе и каждый вечер жарить бифштекс, ожидая, пока ты вернешься с работы. Я собираюсь в Вашингтон. И поеду туда.

Он вздохнул:

— Тогда нам лучше отложить свадьбу. На какое-то время. Пока я не окончу Юридическую школу. Пока ты… не сделаешь того, что, по твоему разумению, должна сделать.

— Если бы я так сильно не любила тебя, то послала бы к черту, — пробормотала Тони. — Я просто должна это сделать. Но не могу, потому что люблю.

— Я тоже тебя люблю.

Тони кивнула:

— Так может, мы найдем выход. Слушай, я должна быть в Вашингтоне шестнадцатого июня. И весь уик-энд буду там одна, скучая по тебе. Приезжай ко мне на тот уик-энд. Пообещай, что приедешь.

— Конечно. Я попытаюсь.

Она поняла, что его слова означают отказ. Он не приехал.

Глава XII

1

— Бат? Почему Бат? Потому что ты выбрал фамилию Батиста?

Джонас и Бат сидели в «Порше-356» Бата. Тот убедил отца, что переезжать на последний этаж отеля в Акапулько глупо, если он может снять комфортабельный дом в Мехико, заплатив в пять раз меньше. Кроме того, обеспечить безопасность и надежную связь с Америкой в Мехико гораздо проще, чем в Акапулько.

Джонас согласился. Он пришел к выводу, что гораздо быстрее наладит отношения с вновь обретенным сыном, если последует его предложению в столь важном деле.

Используя свои связи среди торговцев недвижимостью, Бат нашел, как ему показалось, подходящее место. И теперь вез туда Джонаса.

— Видишь ли, от меня это не зависело. Здесь, в Мехико, меня зовут Корд. В Штатах же не понимают испанской традиции использования фамилий обоих родителей. И Батистой я стал потому, что эта фамилия стояла последней.

Отодвинувшись к самой дверце, Джонас наблюдал за сыном. Загадочный парень. Прожитое не оставило на нем следа, и он смотрел на дорогу и идущие рядом автомобили с невинностью юноши, делающего первые шаги в этом мире. Джонас искал отметины, оставленные войной, ранами, и не находил. Он искал проявления любопытства, может даже негодования, которое незаконнорожденный сын мог испытывать к своему отцу, бросившему мать, но и здесь его поиски не приносили результата.

— Понимаешь, я не знал, что твоя мать беременна.

Бат коротко глянул на него.

— Разве от этого что-то изменилось бы? — спросил он.

— Да… Да, черт побери, изменилось бы! Еще как изменилось бы.

— Рад это слышать. — Спокойствие его не поколебали ни «черт побери», ни повышенный тон отца. Машину он вел уверенно, петляя меж другими, менее мощными автомобилями.

Джонас сменил тему:

— Ты, разумеется, знаешь, почему я в Мехико.

— Да. Я читаю газеты.

— Я скрываюсь не от правосудия.

— Скорее, не хочешь предстать перед неправедным судом, — усмехнулся Бат.

— Причины политические.

— В газетах так и пишут.

Джонас кивнул:

— Значит, тебе с этим все ясно?

— Я, естественно, не располагаю полной информацией. Но из того, что мне известно…

— Многое из того, что обо мне говорят, соответствует действительности, — оборвал его Джонас. — Но я не преступник. Даю тебе слово, я не преступник.

— Тебе нет нужды убеждать в этом меня.

Минуту-другую Джонас смотрел прямо перед собой.

— Я дурно обошелся с твоей матерью. И теперь радуюсь, видя, что она счастлива. Со мной ей было бы хуже. Ты понимаешь? Ты достаточно много знаешь обо мне, чтобы это понимать. Так?

— Не пытайся оправдываться. — Бат не отрывал глаз от дороги. — В этом нет необходимости. А если бы была, оправдаться бы тебе не удалось. Насчет тебя она все решила давным-давно. Даже теперь ты нашел ее лишь потому, что хочешь использовать, надеешься, что она поможет тебе в переговорах с ее дядей.

— Я вижу, что и ты все решил. И я могу не оправдываться перед тобой. Я знать не знал о твоем существовании. Но этот факт во внимание не принимается.

Бат вновь взглянул на отца:

— Именно так.

Джонас прислонился спиной к правой дверце и мрачно смотрел на сына. Да уж, в нем чувствовались гены Кордов.

— Вернемся к нашим баранам. Мне нужно… спрятаться.

— Зачем? — спросил Бат. — Официально правительство Мексики не знает о твоем присутствии. Неофициально оно закроет на это глаза. За очень маленькие деньги. Кроме того, я чувствую, что и американским властям надоела эта погоня. Я прочитал несколько передовиц, в которых прямо говорилось, что у государства есть дела поважнее охоты за тобой. Кстати, во сколько обошлись тебе эти передовицы?

— Джонас… Бат. Ты слишком много знаешь.

Бат наконец-то улыбнулся:

— Человек может пройти по жизни, так ничего и не узнав. Правда, я не уверен, что попытаться узнать все это — хорошо.

Джонас кивнул:

— Как я и сказал, ты знаешь слишком много. Я не покупал эти передовицы. Я лишь поделился с редакторами кое-какой информацией.

— Информация для газет дороже денег.

— Ты еще и циник.

— Циник — это тот же реалист.

Джонас широко улыбнулся:

— Что-то ты унаследовал от меня… и от твоего деда. Ты… ты пользуешься фамилией Корд?

— Здесь, в Мексике, я — Корд. Только в Америке они все запутали.

— И все знают, что ты — мой сын?

— Все.

Джонас на мгновение закрыл глаза:

— Все, кроме меня. Я не знал, что у меня есть сын. Ты… ты женат?

— Нет.

— А девушка у тебя есть? Невеста?

— Возможно. Впрочем, скорее, нет. Я думал, что есть, но она выбрала карьеру.

— Как так?

— Я предложил ей стать моей женой, и она согласилась. Затем сенатор Соединенных Штатов взял ее в помощники, и она уехала в Вашингтон. Три года тому назад. За это время мы виделись раза два.

— Я рад, что хоть в чем-то ты показал себя круглым дураком.

— В каком смысле?

— То ли твоя дурость проявилось в том, что ты предложил ей стать твоей женой, то ли о ней говорит твое возмущение ее стремлением сделать карьеру. Я прав?

— Это сугубо личное дело, — пробурчал Бат.

— Что должны обсуждать отец с сыном, как не личные дела?

— Для меня это внове.

— Для меня тоже, — кивнул Джонас. — Мой отец никогда не говорил со мной о личном, только устраивал мне разносы то за одно, то за другое. Только после его смерти мне сказали, что он меня любил.

Бат оторвал взгляд от дороги, посмотрел на Джонаса. Нахмурился, покачал головой.