Владислав Чупрасов - Orchid Vita

• Название: Orchid Vita
• Автор: Владислав Чупрасов
• Жанр: Фэнтези

---

— Я еще не майор ближайшие десять минут.

— Не скромничайте, майор Саарт, и катитесь уже в главный зал, вас там ждут, — Ида усмехнулась, похлопала его по здоровому плечу и вышла в ту дверь, из которой пришла. Значит, она просто пришла позвать его, и не собиралась куда-либо еще. Лестно. — Кшиштоф, пойди со мной! Она знала весь свой гарнизон по имени. Или по фамилии, кого уж как чаще зовут. Ординарец кивнул, подхватил на наруч птицу, все это время просидевшую на балке над столом, и вышел следом. Майор Джок Саарт остался один, немного нервно и неуклюже потеребил ленту шарфа, накинутую на плечо, прикоснулся к оставленному для эполета крючку, пригладил волосы, и толкнул иссохшую дверь, ведущую в главный зал. Там его уже ждали. То, что с первого взгляда могло показаться храмом, таковым не являлось. Это было здание местной администрации, размещенной в бывшем монастыре. Тот, в свою очередь, появился здесь благодаря усыпальнице Орла Востока, одного из духов-хранителей острова, в которых, конечно, верили не все, но факт оставался фактом: усыпальница была. В ней лежал саркофаг, а в нем — тело человека, которого крестьяне с восточного берега считали своим покровителем. А уж если им так удобно — пусть себе считают на здоровье. Сам Саарт в Хранителей верил постольку поскольку. Он знал эти легенды наизусть, потому что в детстве очень ими интересовался, запоем читая соответствующую литературу. Но любовь к реализму подсказывала: вряд ли в тот день, когда на остров придет беда, давно почившие герои прошлого поднимутся из своих гробниц и с мечом (луком, алебардой, топором) наперевес станут защищать свою родину. Зал для выступлений администрации и судебных процессов был длинный, как прямая кишка, и установленные у стен ряды скамеек создавали широкий проход. Шагая под внимательными взглядами сослуживцев, майор чувствовал себя невестой, которая спешит к алтарю. Он не спешил, просто переставлял ноги, держа руки по швам — едва зажившая рана в плече отдавалась пульсацией на каждый шаг, отчаянно садня из-за идиота-ординарца. Там, где должен был стоять алтарь и священник, была лишь кафедра, как в Академии, и перед ней стоял генерал с загадочно улыбающейся женой, и его ординарец, держащий закрытую красную коробку. Церемония награждения (а заодно и повышения в звании) началась. Слегка загудели, входя в раж, музыканты. Их на весь гарнизон было от силы человек пять, понадерганных из разных родов войск: два скрипача были от артиллерии, пианиста прислали с поклоном от связистов, был еще переводчик с флейтой, а вот тубу для медика так и не нашли, пришлось вручить ему саксофон. Стоило думать, что музыкальное сопровождение было то еще, но к счастью, особенно музыкальным слухом никто из высших офицерских чинов не страдал. Словом, церемония была нудной ровно настолько, насколько должна была быть: с заунывной классической музыкой, исполняемой на расстроенных инструментах, с постными и скучающими лицами (первые принадлежали завистникам, а вторые — младшим чинам и всем, кто хотел поскорее попасть назад), и каменным лицом генерала, как будто ему ровным счетом было все равно, кого награждать: стоящего перед ним Саарта или же каменную колонну, подпирающую потолок. Вполне возможно, что так оно и было. Торжественная речь специально обученного для этого человека затягивалась, кто-то начал откровенно зевать, когда полковник фон Лейн решила взять все в свои руки. Она осторожно толкнула локтем мужа, тот встрепенулся, кашлянул и заговорил, мигом заглушив тонкий голос чахоточного глашатая от администрации.

— Джок Саарт, в чине майора, награждается Звездой Востока на ленту за проявленный героизм, мужество и верность долгу и государству. Подойти. Пытаясь сделать так, чтобы уголки губ не уползли в скептичную гримасу, майор сделал шаг вперед, подставляя грудь под награду. Он никак не мог понять, как старшие офицеры вообще могут проявлять «героизм, мужество и верность государству». Все, кто старше капитана, не допускались в зону боевых действий, и им только и оставалось, что отрабатывать свою подпись единым взмахом кисти — большего им в штабе делать не доводилось, планы сражений, и те продумывали исключительно генералы. Впрочем, Саарт таким командиром становиться не собирался. Он опустился на одно колено, немного топорно, держа спину идеально прямой, дождался, пока на плечо плотно ляжет эполет с пышной бахромой и двумя золотыми звездами, после чего незамедлительно поднялся на ноги.

— Теперь разрешите моим людям и мне вернуться в часть? Генерал фон Лейн кивнул и махнул рукой. Тут же утих оркестр, толпа «зрителей» смешалась и потекла к выходу на волю, к солнцу, береговой охране и переправе. Паром собирался уже отходить, когда на него загрузилась толпа военных при полном параде: бряцали давно уже вышедшие из использования в бою сабли, кто-то держал даже инкрустированную поблескивающими камешками алебарду, сверкали эполеты и аксельбанты, и еще очень много разных слов, которых молодой паромщик не знал, и мог описать только как «такие штуки бессмысленные». Переправа заняла ровным счетом двадцать минут, и еще минут сорок они шли до гарнизона, беспокойно переговариваясь: перемирие перемирием, но было ли разумно оставлять на пограничье всего лишь два десятка солдат?

3.

Стоило мне выйти за ворота Академии, как настроение тут же упало до отметки «мне никак». Да по сути, все мои довольные ужимки были исключительно напускными, чтобы позлить бывших коллег. Я огляделся, перехватил коробку поудобнее и поспешил перейти через дорогу, чтобы очутиться на шумной главной пешеходной улице. Академия находилась практически в центре города — вот, в двух шагах от главной аллеи, по которой периодически прогуливались целыми семьями, особенно на городские праздники. Все рядом: и остановки трамваев, и единственный на весь город закуток кинотеатра, и главный рынок. Везде рукой подать, не то что мне теперь. Я живу в районе, из которого одинаково неудобно добираться что в центр, что на окраины. Но сейчас я собирался совсем не домой. Сегодня с утра я получил записку от дяди, которая теперь уютно устроилась во внутреннем кармане моего жилета. С дядюшкой мы практически не общались. Я — так точно, причем уже много лет. Когда мы были совсем мелкими, матушка возила нас к нему по праздникам, чтобы мы могли изъявить почтение и понадеяться на наследство. Потом родительница почила, а вместе с ней и добрая праздничная традиция. У дяди была отвратительная привычка, которая, сколько себя помню, повергала меня в ужас. Он копил. Всю свою жизнь он только и занимался тем, что работал и откладывал деньги. А сейчас, давно уже не работая, сидел на своем достатке, как дракон на золоте. Какая-то часть, конечно же, уходила на содержание дома и на жизнь. Но все остальное, на что можно было бы, скажем, купить картину подающего надежды художника-импрессиониста, как это было модно сейчас, или же отправиться в отпуск, он копил, копил, откладывая в известную одному ему коробочку (книгу?). Банкам он принципиально не доверял. Шагая вдоль дороги, я думал о библиотеке дяди, которой не было.

Книги прошлого века сейчас стало приобретать так же модно, как и картины художников, это было вроде бы как долгосрочным вкладом. Так вот, у дяди книг не было. А если я и видел когда-либо у него на столе книги, то можно было побиться об заклад — книги взяты из библиотеки. В общем, наши взгляды на накопление богатства никогда не сходились, поэтому ни я, ни братья к нему в гости не спешили. И вот теперь я получил записку. Хм, интересно — только ли я? Или же будет некое семейное собрание? Я протерся сквозь толпу восторженных студентов, то ли прогуливающих пары, то ли радующихся «окну», несколько раз кивком ответил на приветствие, и направился дальше, когда ко мне вдруг подошла и плотно уцепилась за локоть высокая девушка в черном платье. На волосах у нее была повязана красная лента. Я осторожно отнял руку, стараясь не уронить коробку. Красная лента у нас обозначала, что женщина ждет мужчину с войны. Или со службы, зависит от ситуации в стране. Руби же относилась к этому философски: ну ждет и ждет, кому какое дело, с кем это она идет под руку? Может, это ее брат? Я подумал примерно в том же русле: может, она отца ждет? Или брата? Никто же не знает. Я вздохнул и выставил локоть в сторону, позволив девушке за него уцепиться. Руби тут же подхватила пажом край юбки, приподняла его, и засеменила рядом своим мелким шажком. Мы некоторое время шли в молчании, пока девушка, наконец, не подала голос.

— Я слышала, ты к дяде? Что случилось?

— Все-то ты слышала, — я удивленно покачал головой: иногда это даже раздражало. Впрочем, мне с Руби не жить, пусть ее жених с этим мучается. Впрочем, всегда может оказаться, что несчастный почил на войне, а отдуваться придется мне.

— Ну, слышала, — кивнула она, пытаясь успевать за моим шагом и одновременно заглянуть мне в лицо. Милое личико всячески изображало дружескую заинтересованность. Ну, конечно, так я и поверил.