Ричард Адамс - Шардик

• Название: Шардик
• Автор: Ричард Адамс
• Издательство: Азбука-Аттикус
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-389-08023-2

Ричард Адамс покорил мир своей первой книгой «Обитатели холмов». Этот роман, поначалу отвергнутый всеми крупными издательствами, полюбился миллионам читателей во всем мире, был дважды экранизирован и занял достойное место в одном ряду с «Маленьким принцем» А. Сент-Экзюпери, «Чайкой по имени Джонатан Ливингстон» Р. Баха, «Вином из одуванчиков» Р. Брэдбери и «Цветами для Элджернона» Д. Киза.

За «Обитателями холмов» последовал «Шардик» — роман поистине эпического размаха, причем сам Адамс называл эту книгу самой любимой во всем своем творчестве. Изображенный в «Шардике» мир сравнивали со Средиземьем Дж. P. Р. Толкина и Нарнией К. С. Льюиса, и даже с гомеровской «Одиссеей». Действие начинается на острове Ортельга — дальней окраине могущественной Бекланской империи. Ортельгийцы поклоняются богу в медвежьем обличье и верят, что когда-нибудь Шардик Сила Божья вернется вызволить их из многолетнего изгнания. И вот однажды молодой охотник Кельдерек по прозванию Играй-с-Детьми находит исполинского медведя. Уверенный, что зверь этот не кто иной, как Шардик, он решается на, казалось бы, невозможное. Впереди у него — битва за империю, и трон короля-жреца, и неожиданная любовь, и мучительный поиск себя…

Перед нами разворачивается не просто панорама вымышленного мира, продуманного до мельчайших деталей, с живыми и дышащими героями, но история о поиске человеком бога, о диалоге с божественным, о вере и искуплении.

Современная классика — впервые на русском.

Знак информационной продукции 16 +

---

— А его спаривали?

— Иногда спаривали, но необходимости в этом не было. Появление нового Шардика всегда зависело от знаков и знамений, от божьей воли, а не человеческого умысла. Да, время от времени тугинда понимала, что ей с девушками надо покинуть Квизо и найти в горах или лесу медведицу для Шардика. Но обычно он просто доживал до своей видимой смерти, а они находили и приводили на священный остров возрожденного Шардика.

— Но как?

— Древние жрицы знали способы, которые знаем и мы — вернее, надеемся, что знаем, ведь они уже очень давно не применялись: дурманные зелья и разные тайные приемы, позволяющие усмирить Шардика, хотя и ненадолго. Но ни одно из средств не было верным. Божью силу, воплощенную в земном теле, не погоняешь туда-сюда, как покорную корову, иначе разве внушала бы сила эта восторг и благоговейный трепет? Когда имеешь дело с Шардиком, всегда остается неизвестность, опасность и угроза смерти — вот единственное, в чем можно не сомневаться. Владыка Шардик требует от нас все, что у нас есть, а у тех, кто не желает отдать по доброй воле, может и силой отобрать.

Тугинда умолкла и устремила отсутствующий взгляд в темноту, словно вспоминая былое могущество и величие Шардика, обитателя Ступеней. Наконец Кельдерек нарушил молчание:

— Но… те славные времена закончились, сайет?

— Увы, да. Подробности произошедшего мне неведомы. Свершилось святотатство столь гнусное, что о нем избегали говорить и даже думать. Знаю лишь, что тогдашняя тугинда предала Шардика, предала свой народ и себя саму. Там был один человек — нет, он недостоин зваться человеком, ибо только отверженный богом дерзнул бы пойти на такое! — один странствующий работорговец. И она… с ним… ах!..

Тугинда задохнулась и несколько мгновений молчала, крепко прижимаясь к стволу квиана, дрожа от ужаса и отвращения. Немного успокоившись, она продолжила:

— Он… он убил Шардика и вместе с ним многих священнослужительниц. А остальных взял в рабство, и женщина, прежде звавшаяся тугиндой, уплыла с ним вниз по Тельтеарне. В Зерай они сбежали или в какие другие края — я не знаю, да это и не важно. Бог видел все, что они сотворили, но у него дней много, и с мщением он порой не торопится… Потом враги Бекланской империи восстали и напали на нас, но у нас не осталось отваги и мужества сражаться с ними. Они захватили столицу. Верховный барон погиб от руки неприятеля, а немногие уцелевшие подданные бежали через равнину и Гельтские горы к берегам Тельтеарны в надежде спасти хотя бы свою жизнь, укрывшись на островах. Они переправились на Ортельгу и разрушили за собой насыпную дорогу. Враги оставили их там копаться в земле да рыскать по лесу, поскольку уже завладели Беклой и всей империей и не считали нужным тратить время на штурм последней твердыни, последнего прибежища отчаявшихся людей. Захватчики отдали нам и Квизо, потому что остров — даже оскверненный и опустошенный — вселял в них страх. Но они поставили одно условие: Шардик никогда впредь не должен вернуться — и долгое время, пока не отпала необходимость, пристально следили, чтобы такого не произошло.

С течением лет мы превратились в невежественный, бедный народ. Многие ортельгийские ремесленники в поисках лучшей жизни подались в края побогаче, а оставшиеся утратили мастерство за неимением добротных инструментов и состоятельных заказчиков. Теперь мы совершаем осторожные вылазки на Большую землю и обмениваем единственные наши товары — канаты да шкуры — на все, что удается выторговать. А бароны роют ямы и расставляют по берегу шендронов, чтобы выжить на клочке леса, никому и даром не нужном. И все же тугинда на своем пустом острове трудится изо дня в день — поверь мне, Кельдерек, у нее тоже есть работа, и очень тяжелая. Ее работа — ждать. Каждое мгновение быть готовой к возвращению Шардика. Ибо все знаки, приметы и знамения, известные тугинде и ее жрицам, снова и снова предсказывали со всей ясностью: однажды Шардик вернется.

Кельдерек с минуту молчал, глядя на озаренные луной тростниковые заросли, потом спросил:

— А сосуды, сайет? Вы сказали, что мы сосуды.

— Много лет назад меня научили, что бог благословит всех людей, открыв великую истину через Шардика и два избранных сосуда, мужчину и женщину. Но сосуды эти он сначала разобьет вдребезги, а потом воссоздаст для своей цели.

— Как это понимать?

— Не знаю. Но в одном можешь быть уверен, Кельдерек Зензуата. Если тебе и впрямь предстал владыка Шардик, значит есть веская причина, почему именно ты, и никто другой, избран, чтобы найти его и служить ему, — да-да, пускай сам ты ведать не ведаешь, что это за причина такая.

— Но ведь я не воин, сайет, а…

— Нам никогда не предрекалось, что с возвращением Шардика ортельгийцы непременно вернут былое могущество и господство. Недаром поговорка гласит: «Бог не повторяется».

— Тогда, сайет, что мы будем делать, если найдем Шардика?

— Просто исполнять волю божью, — ответила тугинда. — Если наши глаза и уши будут отверсты, он подскажет нам, как поступить. Посему приготовься, Кельдерек, и внемли велению свыше с сердцем смиренным и чистым: от этого может зависеть осуществление божьего замысла. Он не скажет нам ничего, коли мы не будем слушать. Если мы с тобой правы, скоро наша жизнь перестанет принадлежать нам.

Тугинда медленно двинулась обратно к костру, и Кельдерек зашагал с ней рядом. Внезапно она схватила охотника за руку:

— Ты умеешь выслеживать медведя?

— Это очень опасно, сайет, поверьте…

— Нам остается лишь положиться на веру. Твоя задача — найти медведя. Что же до меня, я долгие годы постигала тайные искусства тугинды, но ни я сама, ни какая-либо другая женщина из ныне живущих никогда не применяла свои умения в присутствии владыки Шардика. Да исполнится божья воля.

Тугинда говорила шепотом, поскольку они уже обошли костер и стояли возле спящих женщин.

— А сейчас тебе надо хорошенько выспаться, Кельдерек. Завтра нам предстоит трудный день.

— Как скажете, сайет. Наверное, лучше разбудить сразу двух девушек? В одиночестве скорее поддаешься страху.

Тугинда посмотрела на ровно дышащих во сне служанок, чье спокойствие казалось нездешним, мимолетным и зыбким, как спокойствие чутких рыб, недвижно зависших в толще воды.

— Пусть бедняжки спят, — промолвила она. — Я сама посторожу.

10. Шардик найден

Когда солнце поднялось выше и сместилось к югу от скалистой гряды, блеск воды в тростниковых зарослях, слабо отражавшийся на стволах прибрежных деревьев, просочился вверх сквозь листву, чтобы наконец встретиться с прямыми солнечными лучами, пронизывающими кроны, и раствориться в них. Бледный зеленый свет, дважды отраженный, исходил от изнанки листьев, испещряя размытыми бликами голую землю между стволами, намечая чуть видные тени под каждой хворостинкой и веточкой, тускло поблескивая на макушках мелких окатышей. Из-за пляшущих отсветов воды чудилось, будто листья шевелит легкий ветер, но на самом деле в воздухе не было ни дуновения, деревья не шелохнутся под знойным солнцем, и все вокруг словно застыло — кроме реки, несущей свои воды мимо острова.

Кельдерек стоял неподалеку от берега, прислушиваясь к звукам леса. С момента приключения, произошедшего с ним два дня назад, — и даже с момента их высадки накануне вечером — волнение в лесу заметно стихло и тревожная сумятица улеглась. Реже раздавались испуганные крики, реже взметывали всполошенные птицы, реже проносились по деревьям мартышки. Несомненно, многие из животных-беженцев уже стали добычей хищников. Большинство выживших, скорее всего, двинулись в глубину острова, на восток, в поисках пищи и безопасности. Некоторые, похоже, пустились вплавь через пролив, к южному берегу Тельтеарны: там и сям охотник видел отпечатки лап у самой воды и узкие дорожки, проложенные в тростниковых зарослях. «А что, если он тоже покинул остров? — мелькнуло у него в голове. — Что, если его здесь нет?.. Тогда мы останемся целы и невредимы, — подумал Кельдерек. — И моя жизнь, как река после ливня, вернется в прежнее русло, по которому текла до позавчерашнего дня. — Он покосился на тугинду, стоявшую поодаль среди деревьев, рядом с Бель-ка-Тразетом. — Но мне никогда уже не стать тем человеком, что совсем недавно убегал от леопарда. Всего два дня прошло, а я будто два года прожил. Даже если бы я точно знал, что Шардик убьет меня, — а он наверняка убьет, — я бы все равно не стал молиться о том, чтобы его здесь не оказалось».

Чем дольше Кельдерек размышлял, однако, тем больше склонялся к мысли, что медведь где-то поблизости. Он вспомнил, какой неуклюжей усталой поступью зверь шел через кусты и как весь дернулся от боли, когда задел боком за дерево. Несмотря на чудовищные размеры и грозный вид, он почему-то вызывал жалость. Если медведя действительно мучает боль, приближаться к нему не просто опасно, а смертельно опасно. Пока что лучше оставить всякие мысли о Шардике — силе божьей и заняться трудным делом, которого вполне довольно для нынешнего дня: поисками Шардика-медведя.