Ричард Адамс - Шардик

• Название: Шардик
• Автор: Ричард Адамс
• Издательство: Азбука-Аттикус
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-389-08023-2

Ричард Адамс покорил мир своей первой книгой «Обитатели холмов». Этот роман, поначалу отвергнутый всеми крупными издательствами, полюбился миллионам читателей во всем мире, был дважды экранизирован и занял достойное место в одном ряду с «Маленьким принцем» А. Сент-Экзюпери, «Чайкой по имени Джонатан Ливингстон» Р. Баха, «Вином из одуванчиков» Р. Брэдбери и «Цветами для Элджернона» Д. Киза.

За «Обитателями холмов» последовал «Шардик» — роман поистине эпического размаха, причем сам Адамс называл эту книгу самой любимой во всем своем творчестве. Изображенный в «Шардике» мир сравнивали со Средиземьем Дж. P. Р. Толкина и Нарнией К. С. Льюиса, и даже с гомеровской «Одиссеей». Действие начинается на острове Ортельга — дальней окраине могущественной Бекланской империи. Ортельгийцы поклоняются богу в медвежьем обличье и верят, что когда-нибудь Шардик Сила Божья вернется вызволить их из многолетнего изгнания. И вот однажды молодой охотник Кельдерек по прозванию Играй-с-Детьми находит исполинского медведя. Уверенный, что зверь этот не кто иной, как Шардик, он решается на, казалось бы, невозможное. Впереди у него — битва за империю, и трон короля-жреца, и неожиданная любовь, и мучительный поиск себя…

Перед нами разворачивается не просто панорама вымышленного мира, продуманного до мельчайших деталей, с живыми и дышащими героями, но история о поиске человеком бога, о диалоге с божественным, о вере и искуплении.

Современная классика — впервые на русском.

Знак информационной продукции 16 +

---

— Мои люди уже готовы напасть на верховного барона. Они проложат для Шардика путь через «пояс» — вдоль этого берега, здесь проще всего. Если владыка Шардик придет в Ортельгу, все до единого люди присоединятся к нам — да-да, присоединятся к нам с тобой, Кельдерек! А как только это случится, мы сразу двинемся на Беклу, пока весть о возвращении медведя не дошла до столицы.

— На словах-то все просто получается, но повторю еще раз: я не могу гонять владыку Шардика туда-сюда, точно корову. Он подчиняется божьей воле, а не моей. Если бы вы хоть раз видели его лицом к лицу, вы бы понимали, о чем я говорю.

— Так отведи меня к нему! Я встану перед ним и буду молить о помощи. Я нисколько не боюсь. Говорю тебе, Кельдерек, вся Ортельга готова служить владыке Шардику. Он подаст мне знак, коли услышит мои мольбы.

— Хорошо, пойдемте со мной. Вы поговорите с тугиндой и предстанете перед владыкой Шардиком. Но если он убьет вас, Та-Коминион…

— Кто много отдает, тот много и получает. Я пришел предложить Шардику свою жизнь, и если он ее заберет — что ж, значит, я умру молодым, не успев познать разочарований. А если он оставит мне жизнь, я посвящу ее преданному служению владыке.

Вместо ответа Кельдерек поднялся на ноги и двинулся через подлесок. Однако ночь была такая темная, что он не мог взять в толк, в какой стороне находится лагерь. Ощупью пробираясь через заросли, они то и дело спотыкались и оступались, а один раз Та-Коминион едва не лишился глаза, напоровшись на острый сук. Кельдерек не понимал, идут они по прямой или по кругу и какое расстояние преодолели: но наконец, спустя долгое время, он различил далеко впереди огонек костра и крадучись направился к нему, каждую минуту ожидая услышать оклик одной из девушек или даже натолкнуться на Шардика, голодного и злого, рыскающего по лесу в поисках добычи. Но они никого не встретили, и вскоре Кельдерек, недоуменно озираясь вокруг, сообразил, что они уже достигли лагеря. Плечом к плечу мужчины вышли на прогалину, где валялись срубленные ветки и предметы одежды, и приблизились к угасающему костру.

Недоумение Кельдерека переросло в замешательство. Стоянка казалась покинутой: ни души вокруг.

— Ранзея! Шельдра! — позвал он и, не получив ответа, крикнул: — Где вы?

Эхо замерло, и несколько долгих мгновений охотник не слышал ничего, кроме кваканья лягушек да шелеста листвы. Потом наконец раздался ответ.

— Владыка Кельдерек! — донесся со стороны берега резкий голос Ранзеи. — Идите скорее сюда, владыка!

Он никогда еще не слышал такого волнения в голосе жрицы. Бегом бросившись на зов, Кельдерек осознал: уже занимается заря и слабого серого света вполне хватает, чтобы различать путь к реке. Вскоре он разглядел челны на берегу, а чуть погодя и сбившихся в кучу женщин в плащах — иные из них стояли по колено в воде. Все вытягивали шеи вперед, показывали пальцами и крутили туда-сюда головами, напряженно вглядываясь в тростниковые заросли. В женщине, стоявшей рядом с долговязой Ранзеей, Кельдерек опознал тугинду и подбежал к ней:

— В чем дело, сайет? Что стряслось?

Она молча взяла его за руку и повела через высокий — выше человеческого роста — тростник, густо растущий на отмели. В зарослях кто-то проломил дорожку, в конце которой виднелась Тельтеарна. Небо постепенно светлело, и над рекой разливался ровный серый сумрак без теней. Стояло полное безветрие: деревья на противоположном берегу не шелохнутся, на глади потока ни легчайшей зыби. Тугинда решительно двигалась вперед, и Кельдерек послушно следовал за ней, дивясь непонятной спешке. По пояс в воде, осторожно нащупывая ногами дно, они наконец достигли края зарослей, и перед ними открылась панорама реки. Положив одну руку на плечо охотнику, другой тугинда указала вниз по течению, где на зеркальной поверхности воды широким клином расходилась рябь. В острие клина — единственное живое существо в пределах видимости — плыл Шардик, вытянув рыло к небу. Плыл, влекомый течением, в сторону Ортельги.

16. Мыс и насыпная дорога

Без малейшего колебания Кельдерек бросился в глубокую воду, и, еще прежде, чем его плечи рассекли водную гладь, мощный поток подхватил его и понес с собой. Несколько мгновений он отчаянно барахтался, чувствуя себя беспомощным, но потом неуклюже поплыл, вытягивая шею, чтоб голова оставалась над водой, и изо всех сил молотя руками и ногами. Сквозь водяную пелену, застилавшую глаза, он смутно различал далеко впереди медведя, похожего на темный стог, смытый паводком с прибрежного луга.

Вскоре Кельдерек осознал, что по какому-то капризу реки его постепенно сносит к стрежню, где течение еще быстрее. Даже если бы он вдруг почувствовал под собой намывную косу или отмель, какие постоянно возникали и исчезали вдоль берегов Ортельги, он не сумел бы встать на ноги в столь стремительном потоке. Кельдерек уже выбивался из сил. Он лихорадочно покрутил головой по сторонам в поисках плавучей коряги, бревна, чего угодно, за что можно было бы ухватиться, но ничего такого поблизости не увидел. Его ноги, вяло болтающиеся под водой, запутались в клубке узловатых гибких стеблей; он резко дернулся, высвобождаясь, и колено обожгло болью — точно язык пламени лизнул. В следующую минуту Кельдерека закружило в водовороте, потянуло ко дну, а когда он с трудом вынырнул, то обнаружил, что его развернуло кругом и влечет по течению ногами вперед. Женщины в тростниковых зарослях были уже далеко — неясные фигуры, возникающие и пропадающие перед глазами беспомощно бултыхающегося в воде охотника. Он попытался развернуться лицом по течению, и тут услышал прерывистый крик:

— Кельдерек! Давай к берегу!

Та-Коминион, плывший следом за Кельдереком, находился примерно посередине между ним и берегом. Хотя он держался на воде гораздо увереннее, было ясно, что ему не хватает дыхания. Он резко махнул рукой в сторону тростника, а потом опять поплыл со всей мочи. Кельдерек видел, что молодой барон пытается догнать его, но не может, поскольку ближе к берегу течение значительно слабее. На самом деле расстояние между ними неуклонно увеличивалось. Та-Коминион поднял голову и, похоже, снова что-то прокричал, но Кельдерек не слышал ничего, кроме собственного тяжелого дыхания да плеска и бульканья воды. Потом, на секунду вынырнув, он с трудом разобрал слова: «…берегу перед мысом!».

Поняв, что имеет в виду барон, Кельдерек похолодел от ужаса. Его несло вдоль юго-восточного берега Ортельги со скоростью шага. Оставаясь в стремнине реки, он вряд ли сумеет выбраться на затопленную насыпную дорогу, соединяющую восточную оконечность острова с Большой землей. Скорее всего, мощная струя течения, в которой он сейчас барахтается, протащит его над насыпью, крутя и переворачивая, и повлечет дальше. А если поток унесет его за Ортельгу, тогда уж точно пиши пропало.

Кельдерек отчаянно замолотил руками и ногами, задыхаясь и растрачивая последние силы. Далеко ли еще до мыса? Правый берег Тельтеарны теперь казался даже ближе, чем берег острова, — но возможно ли такое? Потом он узнал место: пространство открытой воды, расчищенное от тростника, а за ним — высокое зоановое дерево на берегу. И до чего же далеким оно казалось сейчас! Совсем не то, что в прошлый раз, когда он возвращался на плоту в Ортельгу. Кельдерек подумал о шендроне, который, вероятно, сию минуту смотрит на реку сквозь серебристые лапчатые листья. Но шендрон при всей своей бдительности не заметит его, крохотную точку на серой глади воды в сером свете раннего утра.

Однако в следующий миг Кельдерек вдруг увидел нечто такое, чего шендрон ну никак не мог не заметить. Чуть позади, но прямо между ним и зоаном, подобный туче в бледном небе, плыл по течению Шардик — не оставляя за собой ни малейшей зыби, погрузив длинное клиновидное рыло в воду до самых ноздрей, как аллигатор. Словно почувствовав взгляд охотника, медведь неспешно повернул голову и пристально посмотрел на него.

И внезапно Кельдерек, уже потерявший всякую надежду, опять ощутил прилив отваги, как в ту минуту, когда бросился в реку вслед за Шардиком. Шардик призвал его для какой-то своей цели. Шардик защитит и возвысит каждого, кто отдает ему все, без сомнений и колебаний. Только бы добраться до Шардика — и Шардик непременно спасет его, не даст утонуть. Собрав остатки сил, Кельдерек погреб наискось по течению и медленно, очень медленно стал приближаться к медведю. Он понемногу отклонялся от быстрого стрежня, течение становилось все слабее, расстояние между ним и Шардиком мало-помалу сокращалось — и вот они уже плыли совсем рядом, всего в нескольких локтях друг от друга.

Кельдерек совершенно выдохся и в своем изнуренном состоянии сознавал лишь, что под ним глубина, что он вот-вот пойдет ко дну и что Шардик где-то рядом, но за пределами досягаемости. Он не видел ни неба, ни берега. «Возьми мою жизнь, владыка Шардик! Я не жалею ни о чем, что сделал ради тебя». Уже ни о чем не думая, погружаясь под воду, вскинув руки и судорожно вцепляясь пальцами в смертную темноту, охотник вдруг нащупал грубую косматую шерсть на боку медведя — того самого медведя, с которым он в недавнем прошлом уходил в лес на закате дня, а потом спал рядом, чувствуя себя в полной безопасности.