Борис Тесляров - От Карповки до Норвежского моря

• Название: От Карповки до Норвежского моря
• Автор: Борис Тесляров
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

В середине декабря я сумел убедиться на собственном опыте, что горячий крепкий чай, который заваривали строители, действительно оттягивает. В один из этих дней состоялось знаковое событие в нашей лаовской жизни. Мы получили в составе расходных материалов не только ветошь, изоляционную ленту, канифоль и прочие мелочи, а впервые еще и спирт — в судпроме и на Флоте, а возможно и ещё в каких-либо ведомствах этот продукт зовется «шило». Мне представляется, что истоки такого имени спирт получил от пословицы «шила в мешке не утаишь», т. к. многолетняя практика показывает, что как бы получатели этого продукта не маскировали и не скрывали сам факт его получения все, с кем приходится контактировать по работе, об этом знают. Прошло почти два месяца нашей «сухой» жизни, прежде чем произошло это событие, наш первый «праздник». Это время ушло на подготовку расчета потребности этого продукта, длительное и мучительное согласование с институтскими службами и нашим Заказчиком, а потом с ЛАО и их Заказчиком. Установка комплекса на лодку, его монтаж, настройка, испытания и сдача без «шила» немыслима, как и вообще строительство корабля. Могу с полной ответственностью сказать, что практически вся корабельная радиоэлектроника в определенных операциях монтажа и настройки требует применения спирта в качестве протирочного или промывочного материала. А все «остальные операции» со спиртом просто сопутствуют его основному применению.

Так вот, многие из визирующих расчет потребности «шила» чинят всяческие препятствия и смотрят на людей, согласовывающих его, как на потенциальных алкашей. Героическую работу по составлению и согласованию расчета в институте провел Пармет, а на ЛАО подключился и я. Здесь всё было несколько проще. Отдел строителей и лаовский Заказчик с большим вниманием и уважением отнеслись к процедуре согласования, а представители некоторых служб, ставившие визу, с таким пониманием смотрели на меня, что мне так и хотелось сказать — не волнуйтесь, не забуду. Но вот только очень много хлопот доставила мне самая главная лаовская виза — технологической службы. Технолог, специалист по «шильным делам», издевательски, как мне казалось, допытывал меня постоянно одним и тем же вопросом — почему у нас в отличие от каких-то существующих нормативов все идет только на протирку и нет промывки. Я придумывал на ходу какие-то совершенно невероятные аргументы, ссылаясь на особенности нашей техники, и, в конце концов, удалось получить его визу. Ведь если бы мы согласились на промывку, то грязный спирт, вообще-то, нужно было бы сдавать, а так он улетучивался. Потом лаовцы мне сказали, что я попал на самого «тяжелого» технолога и вообще удивительно, что он завизировал, т. к. сам он абсолютно «ни-ни» и даже усиленно предлагал в производстве заменить шило на скипидар двойной очистки, правда его предложение успеха не имело, т. к. на ЛАО создалась реальная угроза забастовки. И даже когда все было завизировано и утверждено, процедура получения шила была довольно муторной, опять нужны были многочисленные визы уже на требовании, но это уже было чисто техническое дело, с которым справлялась Ира. Главным теперь становился росчерк ответственного сдатчика лодки, с которым у нас в этом вопросе было полное взаимопонимание. Такое событие, как первое получение шила, должно было быть обязательно отмечено, что мы и сделали в тесной компании со строителями у нас в комнатенке на 5 этаже. Где-то около 8 часов вечера Володя Сергеев напомнил, что нам еще нужно будет преодолеть рубеж проходной. Мы приняли еще «на посошок» и дружно отправились к проходной, которую миновали без потерь. А утро следующего дня началось для меня в комнате строителей, где я, говоря в терминах сегодняшнего времени, «оттянулся со вкусом». А вот Миша Пармет совершенно не страдал синдромом оттягивания и на все предложения оттянуться чайком, говорил, что он только пьет, а не оттягивается и стыдил нас за это.

Подходил к концу 76 год, наш первый год на ЛАО. Мы уже полностью освоились с новой работой, были знакомы не только со строителями, военпредами, технологами и конструкторами, но и со многими мастерами и бригадирами. В это же время у нас завязались хорошие отношения с нашими коллегами из Азимута и, в первую очередь, с ответственным сдатчиком комплекса «Медведица» Леонидом Исаевичем Прицкером. Эти отношения сохранялись еще долго и в Северодвинске, и в Западной Лице.

В трудные минуты мы всегда помогали и выручали друг друга, всегда можно было обратиться за советом. А вот отношения с москвичами-агатовцами у нас были всегда натянутыми, от них в любой момент совместной работы можно было ожидать всяких неприятностей, что мы и имели, как от ответственного сдатчика Щукина, так и от внешне весьма приятного Главного конструктора А. Трояна. Вся московская команда были совершенно другими людьми, совсем не такими как ленинградцы, независимо от того были ли это лаовцы, эровцы, малахитовцы или азимутовцы. Воспоминания о лаовской жизни 76 года хочу закончить той самой заводской проходной, с которой началось мое знакомство с ЛАО.

Уже к концу года было много наших специалистов, которые или постоянно, или довольно часто бывали на ЛАО. В первую очередь это относилось к разработчикам и конструкторам антенн. У всех были оформлены временные пропуска, но по режимным соображениям (не очень понятным применительно к нелаовским сотрудникам) без права свободного входа и выхода. С большим трудом удалось оформить такое право для меня, Пармета и Иры Торховой. Но все наши, кому нужно было поехать в течении дня в институт, не обращали на это внимание, пихая временный пропуск в руки строгим тетям-охранницам, да и они не очень-то обращали внимание на наших временщиков. Но один наш сотрудник постоянно имел большие проблемы с проходной, его каждый раз заворачивали назад и мне приходилось уже вместе с ним идти к строителям или на проходную и договариваться. Это был начальник конструкторского антенного сектора Алексеев. Он неоднократно просил меня сделать ему свободный пропуск, но это было чрезвычайно трудно, почти невозможно. Однажды мы вместе с ним уезжали днем в институт и, подходя к проходной, я понял, почему это происходит только с ним. Метров за 50 до проходной он перестал со мной разговаривать, его руки судорожно сновали по карманам, лицо покрылось красными пятнами, в глазах был неподдельный испуг. Можно себе представить реакцию охраны на такое поведение — максимум бдительности и поворот назад. Алексеев испытывал просто панический ужас перед проходной. Увидев собственными глазами, что это доставляет ему настоящие душевные муки, я сумел выпросить для него свободный пропуск непосредственно у начальника отдела режима ЛАО.

Наступал новый 1977 год.

Обыденное дело

С начала января 77 года нас привлекли к закрытию построечных удостоверений. По мере завершения отдельных работ строители должны эти работы предъявлять ОТК и Заказчику. Принятием работы считается подписание построечного удостоверения, а т. к. на лодку устанавливался опытный образец, то нас, естественно, просили визировать все удостоверения, касающиеся комплекса. Не было ничего проще, чем поставить свой крючок в уголке на бланке удостоверения, но это ведь означало, что завод сделал всё точно в соответствии с нашими требованиями, которые были заложены в документацию ЦКБ. Получалось, что всё ранее согласованное и подписанное нами на бумаге теперь нужно еще раз подписать, но уже реализованное в «железе» и путь для внесения официально каких-либо последующих изменений был очень труден и чреват тем, что давал в руки корабелам возможность переложить свои огрехи на нас, что они делали мастерски. Правда, для всех контрагентов всегда оставалась ещё «тропинка» для небольших по объему изменений, но уже за «отдельную плату». Слава богу, что нам везло и в особо крупных размерах платить не приходилось, а вообще-то без платы на судозаводе не обойтись — это дело обыденное. Размер отдельной платы ограничен только снизу — это «соточка», а сверху явного предела не существует.

В конце января я впервые вызвал на ЛАО специалистов по входящим в «Скат» станциям. Главный конструктор станции миноискания «Арфа-М», любитель зимнего купания и во все времена года легко, по-летнему, одетый Эраст Эдгарович Беркуль появился с сотрудниками нашего специализированного сектора — серьезным Толей Щукиным и всегда улыбающимся Олегом Ванюшкиным, который сопровождал «Арфу» до её госов и хорошо вписался в наш основной коллектив скатовцев, а также с чрезвычайно скромным, с неподдельной постоянной грустью в больших, немного навыкате, светлых глазах, отличным специалистом-акустиком, разработчиком арфовской антенны Жорой Гришманом. Гл. конструктор и ответственный сдатчик, а также основной разработчик, настройщик, регулировщик и монтажник станции измерения скорости звука в воде «Жгут-М» Володя Шумейко — всегда оптимистично настроенный и неунывающий, который также надолго вписался в нашу команду, как и точно в таких же ипостасях станции определения начала кавитации гребных винтов «Винт-М», посвятившей себя затем науке, Женя Калёнов.