Кевин Кроссли-Холланд - Костяной браслет

• Название: Костяной браслет
• Автор: Кевин Кроссли-Холланд
• Издательство: РИПОЛ классик
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-386-09263-4

Однажды утром Сольвейг просыпается и обнаруживает, что Хальфдан, ее отец, пропал. Хальфдан — наемник из викингов. Он стремится отправиться вслед за своим другом Харальдом Хардрадой в Миклагард (Константинополь), где тот служит предводителем императорской дружины. Но, не взяв с собой дочь, Хальфдан нарушил обещание, которое дал ей. Сольвейг решает последовать за ним. В крошечной лодочке пускается она в путь, полный множества приключений и испытаний. Ей предстоит встретить корабль-призрак и рабыню из Англии, очаровательного вора и короля русов. Сольвейг поборется с бурными речными потоками, попадет в засаду, устроенную стрелками, станет свидетельницей того, как живое существо будет принесено в жертву богам. Но ничто не поколеблет ее веры в отца. Так доберется ли она до Миклагарда? Встретится ли там с Хальфданом?

«Костяной браслет» — блистательный роман Кевина Кроссли-Холланда о дружбе и предательстве, отцах и дочерях, противостоянии религий, об отваге и вере в себя.

---

— Мы должны разжечь погребальный костер, — предложила тем же вечером Бергдис. — Мы должны отпустить Рыжего Оттара.

Голос ее звучал хрипло. Она положила тяжелую, всю в чешуйках, руку на плечо Эдит и сказала:

— Бедная девочка!

Эдит вздрогнула в испуге, затем всхлипнула.

— Святой Григорий, — объявил Михран.

— Что? — спросила Бергдис.

— Самый священный остров.

— Христианский?

Михран покачал головой:

— Так называет его император Миклагарда. Очень священный остров, потому что на нем приносят жертвы и русы, и викинги.

— Где он находится?

— В двух днях пути.

Бергдис оглядела спутников.

— Там растет огромный дуб, — сообщил им проводник. — Старый как мир. Все путешественники совершают жертвоприношения у его корней.

— Мы принесем в жертву собственного вождя, — пробормотал Бруни.

И на сей раз Торстен был с ним согласен:

— Да, это очень, очень большая жертва.

— Хорошо, — отозвалась Бергдис. — Нам надо завернуть его в шкуры и положить в трюм.

— Подальше от мух, — заметила Одиндиса.

— А на том острове безопасно? — спросила Брита.

— Больше никаких печенегов, — успокоил ее Михран. — Они позади. Все печенеги остались позади.

— Что же впереди? — спросила Эдит, качая головой.

Бергдис уставилась ей в глаза и ответила:

— Наша судьба.

— В такие времена, — добавил Торстен, — ни к чему пытаться заглянуть далеко за горизонт. Давайте лучше посмотрим, что нас ждет в следующую минуту.

— От Святого Григория, — продолжал Михран. — Всего четыре дня пути до Черного моря, а оттуда…

Бергдис лишь отмахнулась от его слов:

— А кто сказал, что мы поплывем дальше? Многие из нас думали, что идти на юг от Киева — это большая ошибка. — Тут она снова положила руку на плечо Эдит. — Торстен прав. Сначала самое главное.

Некоторые отвели от нее взгляд и уставились себе на ноги, словно зная, о чем она заговорит.

— Я не буду спрашивать вас, кто желает умереть вместе с Рыжим Оттаром, — ледяным тоном произнесла Бергдис. — Я не буду спрашивать… — Торстен тяжко вздохнул и переступил с ноги на ногу. — Потому что у нас нет выбора.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Сольвейг.

— Я имею в виду, — ничего не выражающим голосом продолжала та, — что у Рыжего Оттара была всего одна рабыня.

Сольвейг повернулась к Эдит, переступив прямо через тело Оттара.

— Тень! — крикнула Одиндиса. — Держись от него подальше!

Девушка с любовью поглядела на подругу. Щеки Эдит зарозовели, словно спелые яблочки, а темные глаза — блестящие, точно ягоды черники, — округлились. Она подумала, что сейчас, наверно, ребенок пинается в ее животе.

Сольвейг схватила руку Бергдис и сняла ее с плеча Эдит.

Никто не сказал ни слова. Ни единого слова.

Сольвейг набросилась на своих спутников:

— Торстен! А ты, Бруни? Слоти!

— Замолчи, девочка, — скрипучим голосом процедила Бергдис.

— Вы что, не остановите ее? — потребовала ответа Сольвейг. — Ничего не скажете?

— Таков обычай, — отозвалась Бергдис. — И так было всегда.

— Кто это сказал?

Брита отважно подошла к Сольвейг и схватила ее за руку.

— Кто? — повторила та и заплакала.

Взгляд Бергдис словно пригвоздил Бриту к месту. Стряпуха сказала ей:

— Отныне ты обязана мыть Эдит ноги. А ты, Одиндиса, подготовь ей одежду для погребального костра. Теперь вы, мужчины. Вы знаете, как это делается. Каждый из вас должен будет сказать этой… рабыне: «Скажи своему хозяину, что мы делаем это из нашей любви к нему».

Сольвейг слушала и ужасалась.

— Слоти! — завизжала она. — Ты же христианин. Ты не можешь просто так стоять и слушать.

— Сольвейг! — прошипела Бергдис.

Сольвейг не обратила на нее никакого внимания.

— Эдвин! — зарыдала девушка.

Эдвин поднял вверх обе руки:

— Вы северяне, а я нет.

Он посмотрел на Сольвейг долгим, спокойным и многозначительным взглядом.

— Эдит из Англии, — продолжила она уже спокойнее. — И ты из Англии. Она христианка, и ты христианин.

Теперь взгляд Эдвина стал колючим.

— Заткните ей рот! — раздраженно потребовала Бергдис. — Как смеешь ты перечить мне и богам?

Но так же, как никто не поспешил на помощь Эдит, никто не пошевелился, чтобы сдержать Сольвейг.

— Мужчины, — презрительно проговорила Бергдис. — Какие же вы мужчины. Только наполовину.

И все же никто не тронулся с места.

— Если только, — медленно произнесла Бергдис, — Сольвейг не захочет занять место Эдит… — В ветвях упавшего дуба чирикали пташки. — Или умереть вместе с нею.

— Нет, — прервал ее Торстен. — Это не годится. Сольвейг — дочь свободного человека, она не рабыня.

Бергдис выдвинула подбородок и снова, к ужасу Сольвейг, обратила внимание на Эдит.

— Мужчины, — сказала она. — Ты, Торстен, и ты, Бруни, Слоти, Михран…

— Я нет, — отказался Михран.

— Эдвин.

Англичанин покачал головой:

— Нет, нет.

Бергдис фыркнула.

— Синеус! Ах да, он же стонет в трюме. Тогда ты, Бард. Будь мужчиной! Так, теперь все вы встаньте в круг и соедините руки так, чтобы рабыня смогла на них стоять. Я подскажу ей слова.

Трое мужчин и Бард сделали то, что велела им Бергдис. Послушалась ее и Эдит.

«Она будто в полусне, — подумала Сольвейг. — Будто от нее осталась лишь тень».

Эдит повторяла слова, что подсказывала ей Бергдис. Голос ее звучал будто из потустороннего мира.

— Смотрите! — нараспев произнесла она. — Я вижу отца и мать. — А затем: — Смотрите! Я вижу моего хозяина, восседающего в Асгарде. Как зелено здесь, как прекрасно. Юноши и мужи сидят с ним рядом. Рыжий Оттар призвал меня, а потому отпустите служить ему.

— Поставьте ее обратно! — приказала Бергдис, и Бард тут же поспешил к матери.

— Что это было? — скорбно вопросила Сольвейг.

— А ты как думаешь? — резко осадила ее Бергдис.

Сольвейг не ответила, ее трясло.

— Она посмотрела из нашего мира в тот, другой, — объяснила Бергдис.

И тогда Сольвейг заметила, что женщина надела тот же самый браслет из костей, что был на ней, когда та приносила в жертву цыпленка после того, как они спаслись от призрачного корабля и ночного шторма.

Сольвейг всхлипнула и зарыдала. Она отвернулась, но Эдвин поймал ее за локоть.

— Успокой Эдит, — сказал он ей негромко. — Да, успокой ее. Но не спорь с Бергдис. Она очень опасна.

С этими словами англичанин проводил Сольвейг обратно к команде, собравшейся вокруг Рыжего Оттара.

— Погляди вверх! — хрипло приказала Бергдис. Сольвейг приподняла тяжелые веки, но Бергдис обращалась не к ней, а к Эдит: — Погляди вверх, на Асгард, где тебя дожидается твой хозяин.

Эдит беспрекословно подчинилась.

Сердце Сольвейг бешено заколотилось. Но ведь это случится не сейчас, правда?

А потом она вспомнила про погребальный костер… про священный остров… два дня пути.

Ее спутники начали расходиться по делам. Торстен спустился за борт, отвязал разломанные остатки рулевого весла и заменил его новым. Брита с Бардом вычерпывали воду из трюма. Эдвин и Одиндиса склонились над Синеусом.

Вскоре Бруни и Слоти вытолкнули лодку из зеленой колыбели и сели к веслам.

«Жизнь, — подумала Сольвейг. — Такая прекрасная, такая пугающая. В ней столько боли. Что там Эдит говорила про то, что надо ожидать худшего и наслаждаться теми крохами радости, что нам отпущены?»

Она уставилась на бешено вертящиеся крохотные водовороты, которые поднимал Слоти своим веслом, опуская его в реку. Затем посмотрела вверх на барашек облака, зависший прямо над ней. Девушка вдохнула сладостный аромат цветущих лип, и слезы заструились по ее лицу.

Сольвейг отправилась посидеть на корме, где ее поджидала Эдит, покорная и жизнерадостная.

«Я бы не смогла вести себя так отважно, — подумала Сольвейг, — если бы меня ждала смерть. Как у нее это получается? Она же не может никуда сбежать, в эдакой-то глуши. Да и куда ей идти? Может, она рассчитывает, что мы ее спасем? И почему мужчины ничего не сказали Бергдис? Слоти просто трус. Даже если бы остальные и думали, что надо сжечь Эдит, он-то с ними не согласен. Но никто так и не думает. Мне кажется, они просто боятся Бергдис».

Целый водопад мыслей бурлил и бушевал в голове Сольвейг, пока Эдит, сидя с ней рядом, рассказывала, что ей больше не придется готовить еду и что она верит, будто в загробном мире встретится не с Рыжим Оттаром, а со своим настоящим мужем. И как она собирается попросить Эдвина, если тот вернется в Англию, найти Вульфа и Эмму и рассказать им обо всем, что с ней случилось. И о том, что она знавала женщину, что на самом деле понимала язык птиц. Эдит замечала по дороге все девственно-белые цветы, кроваво-красные ягоды и тисовые деревья, мрачные, точно сама смерть.