Николай Дежнев - Пояс Койпера

• Название: Пояс Койпера
• Автор: Николай Дежнев
• Издательство: Текст
• Жанр: Современная проза
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-7516-1251-1

Сергей Денников, герой нового романа Николая Дежнева обладает несомненным талантом: он с легкостью придумывает различные способы манипулирования людьми, чем за щедрую плату пользуются в своих интересах нечистоплотные политики, владельцы масс-медиа, рекламодатели и прочая влиятельная публика, воздействующая на умы доверчивых россиян. В результате драматического поворота сюжета герой попадает в ловушку собственного дара… Роман написан зло и остроумно, чистым и гибким русским языком, нечасто встречающимся в нашей современной литературе.

Николай Борисович Дежнев (р. 1946) — известный русский прозаик, член Союза писателей, автор десятка романов, один из которых, «В концертном исполнении», выдержал несколько переизданий в России, а также издан в США, Германии, Франции, Испании, Голландии, Норвегии, Бразилии, Израиле и Сербии.

---

— Скажи, Котов употреблял местоимение «мы», кого он имел в виду?

Феликс только что закончил расправляться с бараньим ребрышком и вытирал жирные пальцы салфеткой. Заметил благодушно:

— Давай, старик, без имен! Не задавай глупых вопросов, сам, что ли, не понимаешь…

Я отодвинулся от стола, было как-то не до еды.

— Нет, не понимаю! Снизойди, просвети убогого.

— А надо? — запил он мясо глотком красного вина.

Тон игривый, но в глазах настороженность. Я не отставал:

— Скажи, ты тоже часть пресловутых «мы» или для тебя эти ребята «они»?

Ответ угадывался, но мне хотелось услышать его от Феликса. Хотя бы для того, чтобы его подразнить. Если уж коррида, то и у быка должна быть возможность уколоть матадора.

— Отчасти, Дэн, а еще в некотором роде!.. — улыбнулся он примирительно и сделал официанту знак подавать кофе. — Ты, должно быть, удивишься, но, когда твоего покорного слугу вышибли пинком под зад из Министерства иностранных дел, работодатели на улице не встречали меня с цветами. Пожалуйста, не заставляй читать тебе лекцию о том, что люди делятся на умеющих плавать и остальных, кто из последних сил барахтается на поверхности. К последним я принадлежать не хочу… — сделал короткую паузу, продолжил: — И тебя, кстати, к ним не причисляю! По моим наблюдениям, большинство из наших с тобой сограждан не отдают себе отчета, в каком обществе они живет, а посему, в силу медузьей аморфности, нуждаются в хребте…

Замолчал на полуслове, подождал, пока сервировали кофе. Ждал и я, а когда официант отошел, спросил:

— Уверен? Насчет хребта…

Феликс с готовностью кивнул, но поторопился. Пародируя его, я продолжал:

— Ты, должно быть, удивишься, но хребет, о котором говоришь, нужен совсем другим ребятам, чье благосостояние растет под сладкоголосые песни власти.

Фил тяжело вздохнул.

— Все, Серега, завязывай с демагогией! Ни ты, ни я ничего не можем сделать, остается только применяться к предложенным обстоятельствам. «Жизнь такова, какова она есть, и больше — никакова!» — очень мудро сказано. Не стоит понапрасну рвать душу и юродствовать. Ты сам многократно рекомендовал тем, кто у руля, как эффективнее обводить вокруг пальца массы, и не можешь не понимать, что искусство работы с людьми в том, чтобы они этого не замечали. — Усмехнулся. — Это азы профессии, Дэн, на них опираются, выстраивая отношения с дворником дядей Васей и с президентом, с цехом по пошиву исподнего и с народом…

Я не смог себя сдержать:

— Твоей профессии, Фил, твоей!

Он будто этого и не слышал.

— В незнании счастье, Дэн, надо стремиться к тому, чтобы каждый человек считал себя свободным гражданином, живущим в свободной стране.

К кофе подали коньяк. Феликс взялся за свою рюмку, предложил:

— Давай на этом поставим точку! Я ведь не железный, мне тоже бывает больно, но жизнь продолжается. В комплиментах ты не нуждаешься, скажу от чистого сердца: идея шоу граничит с гениальностью. Не говоря уже о деньгах от рекламы, оно позволит взять пробу даже не состояния умов, душ! Нам предстоит понять, как далеко зашел процесс очерствения и можно ли вызвать в них отклик…

А ведь у него с Котовым один и тот же вокабуляр, думал я, слушая разглагольствования Феликса. Возможно, это не должно было удивлять, но удивило, и пренеприятно. Между тем он продолжал:

— Я всегда был против того, чтобы людей опускали ниже сточной канавы и глушили, как рыбу, динамитом пошлости, но изменить положение дел, как ты понимаешь, не в моей власти. Если посмотреть правде в глаза, надо признать, что мы имеем дело с наркоманами, подсевшими на иглу примитива и насилия. У них выработалась потребность в помоях, каждый день они нуждаются в новой дозе чернухи. Шоу поможет продиагностировать болезнь, результаты голосования будут проанализированы специалистами, тренды выявлены, симптомы описаны. Именно ради этого и стоит его проводить… — Закурил, придвинул к себе пепельницу. — Знаю, Дэн, тобой сейчас владеют разные чувства, но скоро это пройдет, и мы, как всегда, будем работать плечом к плечу.

Его мягкий, доброжелательный тон убаюкивал, я постарался в него попасть:

— Ты прав, Фил, ты, как всегда, прав, только фенечка в том, что плечи у нас разные! С моих в результате голосования может скатиться голова, а на твои невидимые погоны упасть очередная звездочка, если я правильно понимаю ситуацию. Ведь так все и будет, правда? Как опытный кукловод и жонглер словами ты ее заслуживаешь…

Было ли это на самом деле, или мне показалось, только Феликс отодвинулся от стола метров на десять и принялся меня из этого далека рассматривать. Не спеша, задумчиво. Потом расплатился по счету и извлек из внутреннего кармана пиджака сложенные в несколько раз листы бумаги. Протянул их мне со словами:

— Можешь не проверять, оригиналы! Имя из баз данных стерто.

Хватило взгляда, понять, что я держу в руках контракт Анны и расписку в том, что агентство не имеет к ней претензий. Подпись, печать, все на месте. Поднял на Феликса глаза.

Он сидел сосредоточенный и даже суровый, таким, пожалуй, я никогда его не видел. Слова ронял тяжело, словно камни:

— Слушай, Дэн, слушай меня внимательно! Знаю, тебе досталось не по-детски. Кот не тот человек, чтобы упустить добычу, которая сама идет в руки. У него свои убеждения, у меня свои. Постарайся понять, что при всем при том мы оба исходим из интересов страны. Какой народ — такие и песни, не нам их перепевать, другого народа у нас не будет. Мы не можем допустить неуправляемой ситуации, потому что за ней — пропасть, коллапс. И еще… — Он вдруг улыбнулся и сразу сделался похожим на того, прежнего Фила, кого я знал столько лет и любил. — Слышь, Серега, ближе тебя у меня друга нет!

Поднявшись, протянул мне руку. Я ее пожал. Вышел из-за стола, и мы обнялись.

Тот день, как и предшествующую ночь, я запомнил в красках и в деталях. Хотя памятью своей похвастаться не могу, она у меня избирательная. Собственная жизнь, как если бы за ненадобностью, выпадает из нее кусками. Бывает, Нюська рассказывает о том, как мы жили, а я слушаю ее и мне всё внове. Ей такая моя черта должна быть очень удобна: можно придумать любую небылицу, и я с готовностью ее схаваю, но не такой она человек. Зато, в качестве компенсации ущербности, а иначе беспамятство не назовешь, мне была дарована способность ярко помнить отдельные моменты, которые, казалось бы, ничем не примечательны. Улочка Твери, где я был всего однажды, или поворот головы виденной мною мельком на переходе метро женщины. Они отпечатались в памяти, словно фотографии, только кто нажимал кнопку камеры, остается загадкой. Стараясь объяснить себе феномен, я пришел к выводу, что стоял в эти мгновения на развилке судьбы и мог распорядиться ею по собственному усмотрению. А может, и распорядился, только проверить эту догадку нет никакой возможности, разве что в следующей жизни…

Прошла неделя, Аня так и не позвонила. Объяснения этому не искал, видел ее извиняющуюся улыбку и свое растерянное лицо в зеркале в прихожей. Помнил тот день едва ли не по минутам. И то, как настороженно на меня смотрел Феликс, тоже помнил. И по-собачьи преданные глаза официанта, когда Фил оставил ему хорошие чаевые. Все помнил, наверное, потому, что помнить больше было нечего, все словно про мое существование забыли. Да и спроси кто меня, сам бы затруднился ответить, как эту неделю жил. Должно быть, что-то читал, не понимая ни слова, смотрел, забыв включить, телевизор и старался не пить, по крайней мере много.

И такое непротивление бессмысленности жизни дало свой результат: туман в моей голове начал постепенно рассеиваться, и картинка случившегося попала в фокус. От нее веяло холодком безнадежности. Не страхом, а отсутствием иллюзий, что, возможно, много хуже. Так бывает, когда в жизни не остается места неопределенности и тебя, словно стая голодных волков, окружают голые факты. Именно поэтому и не стоит ходить к гадалкам. Куда бы ни шло, если бы они обирали людей лишь финансово, проходимки обкрадывают их еще и по судьбе. Из ветвистого дерева возможностей они выбирают один-единственный сценарий, и с этого момента, хочет того человек или нет, он начинает подверстывать под него свою жизнь. Существо, как и все мы, легко внушаемое, он перестает верить провидению и лишается остатков дарованной ему высшими силами свободы.

А еще, и это меня удивило, я ощутил, что изменения происходят во мне самом. Легко жить, когда все подряд в грош не ставишь — пусто, но легко, — и совсем другое дело, если начинаешь за что-то ценное для тебя цепляться. Я же в последнее время кое-что приобрел, чему, боясь разочарования, избегал давать определение. А Анька все не звонила и не звонила!..

Страдая дурью от незнания, чем бы заняться, я вбил в поисковик Интернета слова «Жребий фортуны» и ссылок нашлось целое море. Касались они в первую очередь астрологических примочек, включая трактат неизвестного мне аль-Бируни, но на первой же странице замелькало и название шоу, вытеснившее предсказателей на обочину. Оказалось, народ хочет знать, кто такой Сергей Денников, у которого даже нет своего сайта. Команда Котова время зря не теряла.