Николай Дежнев - Пояс Койпера

• Название: Пояс Койпера
• Автор: Николай Дежнев
• Издательство: Текст
• Жанр: Современная проза
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-7516-1251-1

Сергей Денников, герой нового романа Николая Дежнева обладает несомненным талантом: он с легкостью придумывает различные способы манипулирования людьми, чем за щедрую плату пользуются в своих интересах нечистоплотные политики, владельцы масс-медиа, рекламодатели и прочая влиятельная публика, воздействующая на умы доверчивых россиян. В результате драматического поворота сюжета герой попадает в ловушку собственного дара… Роман написан зло и остроумно, чистым и гибким русским языком, нечасто встречающимся в нашей современной литературе.

Николай Борисович Дежнев (р. 1946) — известный русский прозаик, член Союза писателей, автор десятка романов, один из которых, «В концертном исполнении», выдержал несколько переизданий в России, а также издан в США, Германии, Франции, Испании, Голландии, Норвегии, Бразилии, Израиле и Сербии.

---

— Я всегда знала, что рано или поздно что-то подобное с тобой случится, — вздохнула Ню, прежде чем положить трубку. — Поздравляю, наконец-то тебе удалось сделать из себя шута!

Сделал из стакана глоток и поискал глазами сигареты, но вспомнил, что в доме да и вообще в семье не курят. На улицу тащиться не хотелось, пригрелся в тепле. На Москву с севера натянуло дожди, и стало сумрачно не только на душе, но и в природе. О смерти не думал, она казалась мне маловероятной, но мысли шли по кругу и то и дело натыкались на костлявую. В библиотеке моего институтского приятеля была масса хороших книг, но рука сама потянулась к кодексу самураев «Бусидо». Оказалось, эти ребята заканчивали жизнь не только харакири, но и стихами в жанре пейзажной лирики. Выбранный наугад томик трудов Платона оптимизма тоже не прибавил. В нем рассказывалось о последних днях Сократа. Согласно легенде, перед тем как принять яд, он учил наизусть поэму. Сплетение темы ухода из жизни с поэзией невольно наводило на мысль: а не попробовать ли отметиться в литературе и мне? И попробовал бы, но тут в дом ввалился Гришка и избавил человечество от очередного графомана.

Пожал руку и приобнял за плечи.

— Наслышан, премного наслышан! Для самоубийцы ты неплохо выглядишь. Не бери в голову, шучу… — Раскрыл в передней сушиться зонт, скинул куртку. Обвел рукой скромную обстановку комнаты. — Ну, как тебе убежище? Не пять звезд, но жить, по-моему, можно! Да-а, старик, поднял ты бучу! По радио говорили, вся Европа и Северная Америка будут показывать шоу лайв…. — Нахмурился, как если бы вспомнил что-то важное. — Извини, что об этом с порога, мысль пришла еще в самолете. Права на книгу никому не загнал? Смотри, будь с этим поаккуратнее!

— Какую книгу?

— Не хочется скатываться к плагиату, но что-то вроде «Репортажа с петлей на шее»! — скрылся в соседней комнате, вернулся голый по пояс с полотенцем через плечо. — Ща метнусь в душ и сядем ужинать, я на всякий случай купил пельменей. Наташка предлагала пожить до пятницы у нас, но в городе тебя каждая собака знает. Привяжутся, тогда пиши пропало… — направился к двери, добежать до стоявшей отдельно баньки, но вернулся. — Я почему спросил! На книжке можно заработать хорошие деньги, она и за кордоном будет бестселлером. Что у тебя на этот счет в контракте?

— В контракте? — повторил я попугаем.

— Весь ты тут — Серега Денников! — вздохнул Григорий. — Не девяностые, теперь все чин чинарем! Плохо ты конспектировал дедушку Ленина, старик умным вещам учил. Завтра, говорил, поздно, о собственной выгоде нужно заботиться сегодня. Дай взглянуть, где у тебя бумага?

Я недоуменно пожал плечами.

— Майский что-то об этом говорил, но точно не помню! Свои люди, не обманут…

— Как раз свои-то и обманывают, чужие, как говорится, не предают! — заметил Гришка наставительно, продолжал: — Майский или июньский, тебе должно быть по барабану: контракт на стол, тогда и будем говорить. Продиктуй-ка мне его телефончик!

— Звони с моего, — предложил я, но Григорий покачал головой.

— Засекут! Наука, черт ее подери, шагает по планете. Из космоса видно, как ты, снимая на ходу штаны, гарцуешь в туалет…

Набрал названный мною номер и, отойдя в сторонку, начал что-то Леопольду внушать. Я уловил лишь слова: «авторское право», «издательство» и «вы не пожалеете». Вернулся с довольной улыбкой.

— Приятно иметь дело с понимающим человеком! Сам решать вопрос не уполномочен, но до нужных людей донесет. Права на издание должны принадлежать тебе. — Посмотрел на меня подчеркнуто испытующе. — В долю-то возьмешь?

Я кивнул.

— Только учти, писатель из меня, как из собачьего хвоста сито…

— Допустим, я тоже не Дюма-сын, — засмеялся Гришка, — для этого на земле живут литературные негры.

И, насвистывая, отправился в душ, а я пошел на кухню готовить импровизированный ужин. Чем мой институтский приятель зарабатывает на жизнь, не знал, но энергия из него била ключом. Если мотается по командировкам, значит, где-то служит, заключил я, спрашивать об этом было неудобно. В наше время говорить о таких вещах не принято. Налоговая инспекция и та не спрашивает, откуда у человека коттедж и дорогая машина. Как говорят в прокуратуре: глубоко не копай, на себя выйдешь! Да и какое, в сущности, мне до этого дело? Парень от всей души помогает, не буду же я допытываться, на что он живет!

Но как-то так получилось, что Гришаня затронул тему сам. Пельмени были съедены, водка почти не тронута. Пить не хотелось. Сидели, отвалившись от стола, и он рассказывал, как познакомился с одним из наших космонавтов.

— Приятный малый, за версту видно, что умница. Знаешь, спросил, что самое трудное в полете? Не нештатные ситуации и не выход в открытый космос… Пролетать над Россией! Смотришь в иллюминатор, а под тобой плывут темные, безлюдные пространства, только желтыми волчьими глазами смотрят в студеную ночь большие города. И так от этого зрелища становится жутко, что слышишь несущийся от Владивостока до Москвы протяжный волчий вой. У меня от его рассказа аж мурашки по коже… — покрутил в пальцах вилку, положил с подчеркнутой категоричностью на стол. — Не знаю, как ты, а я чувствую себя обобранным! Была моя страна, где она теперь? Был любимый с детства город, его больше нет. Была тихая Беговая, ее превратили в помойку. Больно, Дэн, больно! Жизнь стала суетной, приходится выворачиваться наизнанку, чтобы заработать копеечку.

Умолк, не поднимая от скатерти взгляда, отсутствующе улыбнулся.

— Мне бы не водку пить с тобой, мне сильно думать надо! Извини, Дэн, обидеть не хотел. Полгода убил на крупный проект, а из-за жадности губернаторской челяди он сорвался. Откат им нужен — ну, допустим! — так нет же, еще и участие в прибылях. На это никто не пойдет…

— Что-то я не очень понимаю, чем ты занимаешься.

— Как бы это тебе объяснить? — усмехнулся Гришка невесело. — Пристраиваю в бизнес чужие деньги, чтобы работали! Нечто вроде консультанта по инвестированию, но не только. Занятие рискованное, присесть недолго, потому как имеешь дело с разными людьми. Найти хороший проект очень не просто… — Поднял на меня глаза. — У тебя нет ничего на примете? Ты, я слышал, профессионал.

Спросил, скорее всего, на авось, а может, и правда про меня что-то знал. Пересекались мы с Гришкой не часто, поэтому, когда он предложил пожить на даче, я поначалу удивился. Впрочем, выбора, где спрятаться, все равно не было.

Вопрос его заставил меня вспомнить о другой, случившейся недавно встрече.

— Слушай, ты помнишь такого Мишку Щеглова? Разбитной такой, симпатичный малый, играл за факультет в волейбол…

— Ну, был такой! — пожал плечами Григорий. — Почему спрашиваешь?

— Столкнулся с ним на днях нос к носу! Окончательно спился с круга и меня в этом винит…

— Ты-то тут при чем? — удивился Гришаня.

— При том, что брякнул в случайном разговоре, будто людей надо учить умирать, мол, это принесет хорошие деньги! Он эту мысль реализовал. Потерял все, что имел, и здоровье… — Взявшись за стоявшую на столе полупустую бутылку, я разлил водку по стопкам. Действие было автоматическим, заполняло образовавшуюся паузу. — Сказал мне, что я должен отвечать за те решения, которые предлагаю другим.

— Ах, вот оно что! — понял Григорий. — Не бойся, что бы ты ни придумал, ответственность беру на себя, мне не привыкать! И не переживай, я не сопьюсь и претензий к тебе иметь точно не буду. За моей спиной стоят очень серьезные люди, сами шутить не любят и мне не дадут.

Я все еще колебался. Идей, по сути, было две, и если первая казалась мне относительно безобидной, то вторая имела прямое отношение к смерти, а значит, предполагала кармические последствия. До встречи с Михаилом я как-то об этом не задумывался, но рассказанная им история с очевидностью свидетельствовала, что именно так все в жизни и обстоит.

— Давай, давай, колись, — подзадоривал меня Гришаня, — новый проект мне нужен позарез! Сказал «а», договаривай весь алфавит…

— Видишь ли, — начал я все еще не без одолевавших меня сомнений, — все зависит от того, хочешь ты чего-то рискованного и экстравагантного или собираешься работать в традиционной области отечественного бизнеса. Есть у тебя кто-нибудь в фармацевтической промышленности?

— Найдем, не впервой! — кивнул Григорий, но к чему я клоню, понять пока не мог.

— А во властных структурах?

— С этим, — усмехнулся он, — и подавно проблем нет! С деньгами этих ребят мне приходилось работать.

— В таком случае, — вздохнул я, — лучше придерживаться апробированной схемы, обкатанной на свином и птичьем гриппе! — Взяв стоявшую передо мной стопку, повертел ее в пальцах, посмотрел, как дробится на ее гранях свет люстры. — Для начала скупаешь по-тихому запас антидотов от укуса змей, потом выпускаешь в центре Москвы пару сотен гадюк и поднимаешь вой, что наши дети в опасности. Ученые пугают народ по телевизору — они нищие, им много платить не надо, — журналисты раздувают истерию в прессе. Дума заходится в трансе, президент стучит кулаком: усилить, обеспечить, в каждой школе и детском саду!.. А можно тот же финт, но с малярийными комарами или с нашествием на столицу бешеных среднеазиатских сурков…