Владимир Андрейченко - Стражи Армады. Предел везения

• Название: Стражи Армады. Предел везения
• Автор: Владимир Андрейченко
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-095104-8

Он – Страж Армады со специализацией доставщика потерянной после Судного дня информации. Дышит настоящим, но ни на минуту не забывает о прошлом. Каким бы оно ни было – плохим либо хорошим, позади сталкер оставил частицу себя. Находил и безвозвратно терял друзей, испытывал горечь поражений и радость побед. И каждый раз Везунчика мучил вопрос: существует ли предел допустимому везению? Вдруг не только Армада подскажет ответ, но и сама жизнь? Он же точно уверен в одном: для достижения цели не обязательно надеяться на удачу, главное – уметь правильно расходовать свой внутренний потенциал, прилагая максимум сил и используя любую возможность.

Кто знает… А вдруг именно от него будет зависеть будущее?

---

Дальнейший путь к оврагу прошел в почти полном безмолвии. Всех идущих одолевали невеселые мысли. Каждый думал о своем. Только позади Артема иногда чертыхался Сиплый, отвлекающийся от дороги на светящийся дисплей прибора. Отчего он часто оступался на небольших впадинах в земле или запинался о торчащие из травы корни деревьев. Чувствовалась близость болотистой местности. Пахло сыростью и тиной. А по земле, до высоты пояса человеческого тела стелилась слабая дымка рассеивающегося утреннего тумана.

Артем поежился, нервное напряжение и прохлада влажного воздуха заставили поднести руки к лицу и погреть ладони теплым дыханием. Автомат, висящий на ремне, при этом движении соскользнул по руке с плеча до локтя и больно ударил раструбом ствола по коленке. Пришлось остановиться и потереть ушибленное место. Помня, что долгой заминки в движении делать нельзя, чтобы не потерять друг друга из вида, он хотел было пробежаться, пытаясь догнать ведущего. Но впереди уже показался спуск в лощину, а Квашня внезапно остановился и сам. Поэтому Артем, ускоривший шаг, едва опять не налетел ему на спину, но в этот раз успел вовремя среагировать и замер в двух шагах.

Всматриваясь в полупрозрачную пелену тумана, сталкер тихо произнес:

– Пойдем пока по верху левого склона. Внизу аномалий несколько притаилось, чую я… Степа, глянь-ка на приборчик свой. Что он там кажет?

– Штук восемь «студней» и «воронок», Михалыч. Плотняком сидят. А справа еще пара «мясорубок» за осинами. Грибочки, блин. Сказал бы я, какие «осиновики»… Сколько с тобой хожу, никак привыкнуть не могу к твоему чутью. Как это у тебя получается так дивно?

– Это, Степ, не сразу началось. А в аккурат после того злополучного попадания в «трамплин». Вот, как наваждение, вдруг «бац» по башке, типа – мало что ли поломался весь тогда? Хе-хе! Правильно говорят: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Только не советую никому так пробовать. Мне тогда повезло, а другому жизнь вместе с головой – долой. Ну что, готовы? Пошли помалу. Держитесь строго за мной. Думаю, что к обеду на просеку ЛЭП должны выбраться. Лишь бы какая зараза не помешала…

Квашня вновь смачно сплюнул. Артем сопроводил плевок взглядом, заметил шляпку мухомора в невысокой траве и презрительно пнул ее ногой. Гриб разлетелся на части и скрылся в туманной низине оврага. Вдруг раздалось шипение сжатого воздуха, дымная пелена вскипела веретенообразным завихрением, подняв вверх куски дерна, валяющиеся ветки и палую листву деревьев. А затем произошла разрядка, раскидавшая мелкой пылью то, что крутилось внутри воздушного мини-смерча. Парень недоуменно смотрел на происходящее, а резко присевший на корточки Квашня произнес поучительно:

– Вот оно тебе надо было, а? Я же сказал, идти строго за мной. Видал, что делается? Вот тебе наука. А если бы мы край ее зацепили? Она тогда и нас бы туда утянула. И оставила ровно столько же запчастей, сколько от всего, что внутри ее было…

– А что это такое?

– «Воронка», мать ее в коромысло! А ты в нее грибом… Кстати, чем тебе гриб не угодил?

– Так ведь это мухомор…

– Мухомор, – передразнил Квашня. – И что с того?

– Так ведь поганка…

– Кому поганка, а кому лекарство от болезней! Не знаешь, что ли, что мухоморами лоси лечатся? Специально их ищут и едят. Уж не ведаю, что у них там болит, но то, что сохатые используют их как лекарство – факт. А ты – пинать… Тем более, вблизи аномалии. Думай на будущее о последствиях, прежде чем лишнее движение делать. Пошли дальше, только без подобных фокусов более.

– Слушай, Михалыч, – разрядил обстановку Сиплый, – а у меня теща чем-то заболела, так тоже мухоморы собирала, делала из них настойку на спирту и потом натиралась ею. Это к чему?

– А к тому, что ты по Зоне много бродишь, Стёп.

– Не понял…

– А чё тут непонятного? Она тебе, «сохатому», специально на болезнь твою головную намекала…

Сиплый поначалу замер в ступоре, не уловив подвоха в словах Квашни. Но когда тот потихоньку засмеялся, присев на корточки, прыснул вслед за ним. Видя, что до Артема не дошел смысл сказанного, оба сталкера развеселились еще сильнее.

– Ой, я не могу, Михалыч! Так ведь он молод еще и не женат. Где ему нас – рогатых понять!

– Ты ржи, Степа, потише. А то и действительно, какого лося брачным кличем призовешь…

– Аж живот разболелся… А я анекдот знаю на эту тему. Мужик один говорит другому: «Я больше «Шолдерсом» не пользуюсь. Только недавно понял, что не перхоть у меня. Это после развода с женой опилки от спиленных рогов остались!»

Видя, что до улыбающегося Артема начал доходить смысл сказанного, Сиплый продолжил:

– А однажды тесть с бодуна был, так в горячке это «лекарство» хряпнул. И, ты знаешь, Михалыч, ни фига с ним не стало! Он потом говорил, что даже градусов больше сделалось, чем в спирте.

– Ага, – Квашня опять сидел на корточках и мотал от смеха головой из стороны в сторону. – С бодуна он… Вот, небось, бодался с зелеными чертиками до той поры, пока градусы до его тридцати шести и шести не опустились! Скажешь тоже: повысились! До ста, что ли, догонял? До кипения?

– Так не знаю. Он же про свои ощущения рассказывал. Еще мне предлагал…

– Ну, тебя бы не взяло. После Зоновской радиации и тушняка из схронов, которым по нескольку лет… Пил бы спокойно, как водичку «дистиЛитрованную»… Хе-хе-хе!

– Да я, конечно, попривыкший ко всяким гадостям, но до такого еще не доходил, чтобы мухоморы жрать…

– Это ты зря… Но самая загвоздка в том могла быть, что тесть твой привычный к таким подаркам, а ты еще нет.

– Как это? Он же в Зоне ни разу не был, чтобы к гадостям привыкать…

– А вдруг теща твоя только для виду натиралась этой настойкой? Пока, значит, вы рядом были. А сама в ваше отсутствие ею тоже свой бодун лечила помалу и ненароком туда слюны напускала. Ну… ядовитой своей… Тесть-то твой, он привычный к подобному. Сколь уже с ней живет, да лобызается. Вот и попривык. Этот… как его… иммунитет выработал на выделения ее… Хе-хе-хе!

– Что да, то да… А я-то думал еще после свадьбы нашей с Вероникой: что у меня на лбу за пятно появилось несмываемое? Так это ж теща меня, когда благословляла нас на узы брака, в лоб-то поцеловала! Вот оно чё, Михалыч! Спасибо, надоумил недоросля. Теперь, как выберемся отсюда, ни в жизнь к ней миловаться не полезу! Пусть тесть в одиночку свой тяжкий крест несет…

– Ну, ладно, братва. Заканчиваем цирк… – Квашня внезапно посерьезнел и, подняв в предупреждении руку, замер, внимательно вглядываясь вперед. – Не пойму, что там такое… Ну-ка, Степа, включи свой приборчик да пошарь по округе взглядом механическим. А то мой что-то никак не желает видеть… Только чую, что опасно там.

Сиплый мгновенно среагировал на команду старшего. От его былой веселой бесшабашности не осталось и следа. Команда затихла, слышалось только переливчатое пение небольших пичуг в кронах деревьев, почти сплошным куполом закрывающих вид на небосвод. Из-за этого в лесу казалось, что день близится к закату. Стало заметно сумрачнее, а через стелющийся ковер туманной дымки едва проглядывали впереди неясные мечущиеся тени. Сталкер настроил прибор и присвистнул:

– Михалыч… Там аасмены. Штук восемь, не меньше. Они как раз по низу овражка снуют почти все. Наверху лишь пара. Сейчас учуют и в атаку ломанутся. Давайте назад, мужики…

Вздрогнувший Артем хотел было пуститься наутек, но Квашня остановил его злостным шипением:

– Куда ломишься?! Пригнись, развернись в их сторону и медленно отступай назад, мы прикроем. Только нам в спины в запале не пальни. Аккуратнее. Степа, сдавай понемногу к нам. Держи под прицелом левые кусты, а я овражек и прямое направление. Пошли…

Но не успели они сделать и нескольких шагов, как в овраге раздалось громкое рычание, и прямо перед троицей в длинном прыжке на тропу выскочило человекоподобное существо с натянутой до носа маской прогнившего противогаза. Приземлившись на все четыре конечности, тварь слегка подпрыгнула и приняла почти вертикальное положение, задрав вверх руки, увенчанные острыми когтями. Оскал пасти с отсутствующими губами, словно их вырезали хирургическим способом в самой грубой форме, оказался страшен, и смотреть на него без содрогания было невозможно. Оборванный хоботок шланга для дыхания смешно болтался из стороны в сторону. Защитные стекла для глаз отсутствовали напрочь, а через образовавшиеся отверстия на людей взирали два черных глаза, окаймленные красными воспаленными веками, без каких-либо признаков белков.

Артем, чуть не начавший стрельбу, опешил:

– Так это же люди!

Но в этот момент тщательно прицелившийся Квашня произвел несколько выстрелов. Пули, попавшие в голову существа, вылетели с обратной стороны и вырвали из нее значительную часть, вкупе с яркими кровавыми ошметками. Аасмен, успевший пригнуться для следующего прыжка, вяло дернулся и упал плашмя в стелющуюся туманную дымку. Больше признаков жизни он не подавал. Но вслед за этим на поляну огромными прыжками начали выскакивать сородичи поверженного противника. Слева от Артема открыл стрельбу уже Сиплый. Трассы от его автомата перечеркнули сразу двух существ, но ощутимого урона им не принесли. А Квашня через грохот выстрелов прокричал: