Роберт Блох - Безликий бог: Египетский цикл

• Название: Безликий бог: Египетский цикл
• Автор: Роберт Блох
• Издательство: Salamandra P.V.V.
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2016

Впервые на русском языке – весь ранний «египетский цикл» рассказов одного из виднейших учеников Г. Ф. Лавкрафта, мастера ужа-сов Роберта Блоха. На его страницах оживают чудовищные порождения египетских мифов и лавкрафтовской мифологии – бог пустыни Ньярлатхотеп, зловещий Себек, жуткая Бубастис… Исследователям и авантюристам, стремящимся проникнуть в их тайны, приходится платить страшную цену.

---

Вот и первая загадка. Подсознательно я вел себя как детектив в поисках улик — или, возможно, психиатр, выискивающий психоневротические отклонения. Тот Артур Хартли, которого я знал, терпеть не мог благовония.

— Отгоняет запах, — объяснил он.

Я не спросил, какой запах. Не стал я и расспрашивать Хартли о путешествии, о его необъяснимом поведении после отъезда из Хартума, когда он перестал отвечать на мои письма, или о том, почему он по возвращении целую неделю избегал моего общества. Вместо этого я позволил говорить ему.

Сперва он ничего особенного не сказал. Говорил он бессвязно и перескакивал с предмета на предмет, и за всем этим я чувствовал отчужденность, о которой меня предупреждали. Он сказал, что забросил работу, и намекнул, что собирается уехать из города и поселиться в фамильном имении. Он долго болел. Он разочаровался в египтологии и ее ограниченности. Он ненавидит темноту. В Канзасе все чаще случаются нашествия саранчи.

Это был бред сумасшедшего.

Я все понял — и с извращенной радостью, рожденной ужасом, вцепился в эту мысль. Хартли сошел с ума. «Ограниченность» египтологии. «Я ненавижу темноту». «Саранча в Канзасе».

Но я продолжал молча сидеть, а он тем временем принялся зажигать в комнате большие свечи; я молчал и смотрел сквозь облака дыма на его подергивающееся лицо, освещенное пламенем свечей. И тогда он не выдержал.

— Ты друг мне? — выпалил он. В его голосе звучал вопрос и недоуменное подозрение; внезапно мне стало жаль его. Ужасно было видеть его помешательство. И все же я с самым серьезным видом кивнул.

— Ты мой друг, — продолжал он. На сей раз его слова прозвучали утвердительно. Последовавший за ними глубокий вздох подсказал мне, что Хартли на что-то решился.

— Знаешь, что было в том пакете? — неожиданно спросил он.

— Нет.

— Так я тебе скажу. Средство от насекомых. Вот что там было. Инсектицид!

Его глаза загорелись поразившим меня торжеством.

— Я неделю просидел дома. Боялся распространить заразу. Они, понимаешь ли, повсюду следуют за мной. Но сегодня я придумал способ — и до абсурда простой. Я вышел и купил средство от насекомых. Много фунтов порошка. И жидкость для опрыскивания. Особая формула, смертельней мышьяка. Самое элементарное изобретение, если вдуматься — но именно его прозаичность может одолеть Силы Зла.

Я глупо закивал. Можно ли устроить так, что его заберут этим же вечером? Если мой приятель, доктор Шерман, диагностирует…

— Теперь пусть приходят! Это мой последний шанс — благовония не работают, и даже при свете они ползают по углам. Странно, что панели еще держатся; они наверняка источены.

О чем это он?

— Прости, я забыл, — сказал Хартли. — Ты ведь ничего не знаешь о них. Я хотел сказать, о заразе.

Он наклонился вперед; тени его белых рук извивались на стене, как щупальца осьминога.

— Поверь, я сам над всем этим смеялся, — произнес он. — Археология — занятие не для суеверных. Мы постоянно копаемся в развалинах. Заклятия, наложенные на старые вазы и разбитые статуи, никогда не казались мне чем-то важным. Но египтология — нечто совсем иное. Там мы имеем дело с человеческими телами. Мумифицированными, но все же человеческими. К тому же египтяне были великим народом — мы даже не подозреваем, какими научными секретами они владели, и даже не начали приближаться к их мистическим концепциям.

Ага! Так вот он, ключ! Я внимательно слушал.

— Я многое узнал во время последнего путешествия. Мы вели раскопки новых гробниц в верховьях реки. Мне довелось освежить в памяти династические эпохи; разумеется, всплыла и религиозная составляющая. О, мне известны все мифы — легенда о Бубастис, история воскрешения Изиды, истинные имена Ра, аллегория Сета…

Мы нашли там, в гробницах, разные вещи — чудесные вещи. Мы увезли с собой керамику, предметы мебели, барельефы. Но экспедиционные отчеты скоро будут опубликованы; там ты все прочитаешь. Мы нашли и мумии. Проклятые мумии.

Теперь я, кажется, начал понимать.

— Я повел себя как последний глупец. Я кое-что совершил, на что никогда не должен был пойти — как по этическим, так и по более важным причинам. Причинам, которые могут стоить мне жизни.

Я с трудом держался, твердя себе, что он безумен, что его убедительный тон основывается на бредовых представлениях душевнобольного. Иначе — там, в этой темной комнате — я поверил бы, что некая потусторонняя сила довела моего друга до крайности.

— Да, я совершил это, говорю тебе! Я читал о Проклятии Скарабея, священного жука, как ты помнишь. И все же я это сделал! Не мог же я знать, что все это правда. Я был скептиком; все мы достаточно скептичны, пока с нами что-то не происходит. Это похоже на феномен смерти: ты читаешь о нем, ты знаешь, что смерть случается с другими, но не способен представить, что она случится с тобой. Однако рано или поздно ты умираешь. Таково и Проклятие Скарабея.

Я подумал о египетском Священном Жуке, вспомнил семь казней. Я уже знал, что он мне сейчас расскажет.

— Мы отплыли домой. На корабле я впервые их заметил. Каждую ночь они выползали из углов. Когда я зажигал свет, они исчезали, но всегда возвращались, как только я пытался заснуть. Я жег благовония, чтобы их отогнать, после перебрался в другую каюту. Но и там они продолжали преследовать меня.

Я не осмеливался кому-либо рассказать. Практиканты подняли бы меня на смех, да и египтологи из нашей экспедиции не смогли бы помочь. Кроме того, я не мог признаться в своем преступлении. Пришлось полагаться на собственные силы.

Его голос перешел в хриплый шепот.

— Это был сущий ад. Как-то ночью на пароходе я увидел черных тварей в своей тарелке. После этого я ел в своей каюте, в полном одиночестве. Я начал всех сторониться, боясь, как бы они не заметили преследующих меня тварей. А те от меня не отставали: если я оказывался на палубе в тени, они ползли за мной. Только солнце или пламя отгоняли их. Я едва не сошел с ума, пытаясь найти логическое объяснение; я не понимал, как могли они пробраться на корабль. Но все это время в глубине души я знал правду. Их послали за мной — то было Проклятие!

Мы прибыли в порт, и я сейчас же уволился из института. Мне в любом случае грозил скандал, поскольку мой проступок открылся; я предпочел уволиться. Продолжать работу я не мог — везде, где бы я ни оказался, ползали эти твари. Я боялся встречаться с людьми. Естественно, я пробовал. Тот единственный вечер в клубе был ужасен — я видел, как они ползли по ковру и карабкались по ножкам кресла, и только страшным усилием воли удержался от крика и поспешного бегства.

Теперь я провожу свои дни здесь, взаперти. Мне нужно решить, как быть дальше, но прежде я должен сразиться с Проклятием и победить. Больше ничто не поможет.

Я хотел было что-то вставить, но он отмахнулся и с отчаянием в голосе продолжал:

— Нет, бежать бессмысленно. Они последовали за мной через океан; они преследуют меня на улицах. Я могу заколотить все двери и окна и они все равно появятся. Они приходят каждую ночь и ползают по кровати, и стараются заползти мне на лицо, а мне нужно хоть немного поспать, иначе я сойду с ума, они ползают ночью по моему лицу, ползают…

Ужасно было видеть, как он цедил слова сквозь стиснутые зубы; он яростно боролся, пытаясь удержать себя в руках.

— Может, их убьет инсектицид. Нужно было сразу об этом подумать, но в панике я, конечно, обо всем позабыл. Да, я верю в средство от насекомых. Изумительно, правда? Сражаться с древним проклятием с помощью средства от насекомых, надо же.

Я наконец заговорил.

— Это жуки, не так ли?

— Да. Жуки-скарабеи. Ты ведь знаешь, что это за проклятие. Нельзя безнаказанно осквернить мумию, находящуюся под защитой Скарабея.

Я знал. Одно из древнейших проклятий, известных истории. Как и все легенды, эта возвращалась снова и снова. Быть может, мне удастся переубедить Хартли.

— Но почему ты навлек на себя проклятие? — спросил я.

Да, пожалуй, я попробую переубедить Хартли. Египетская лихорадка повредила его рассудок, которым овладела живописная легенда о проклятии. Если я буду рассуждать логически, то сумею, быть может, доказать ему, что все это — только галлюцинации.

— Почему ты навлек на себя проклятие? — повторил я.

Он немного помолчал и с трудом заговорил, точно слова тянули из него клещами.

— Я украл мумию. Я похитил мумию храмовой девственницы. Думаю, я просто обезумел — под этим солнцем с человеком что-то происходит. В саркофаге было золото, драгоценности и украшения. И надпись с Проклятием. Я заполучил и то, и другое.

Я глянул на него и понял, что он говорит правду.

— Потому-то я и не могу продолжать работу. Я похитил мумию, и я проклят. Я не верил, но появились эти ползучие твари, как и предупреждала надпись.