Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 31. Март-апрель 1917

• Название: Полное собрание сочинений. Том 31. Март-апрель 1917
• Автор: Владимир Ленин (Ульянов)
• Издательство: Паблик на ЛитРесеd7995d76-b9e8-11e1-94f4-ec5b03fadd67
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1969

В 31 том Полного собрания сочинений В. И. Ленина входят произведения, написанные с начала марта по конец апреля 1917 года. В этот период партия большевиков под руководством В. И. Ленина развернула борьбу за перерастание буржуазно-демократической революции в социалистическую.

---

Вышеприведенная телеграмма еще и еще подтверждает это. Когда встало на очередь практическое дело, когда пришлось немедленно дать точный и ясный ответ, идти ли вместе с Шейдеманами и их агентами, – союз К. Либкнехта и его группы с Каутским и Ко сразу. распался.

Наша резолюция о Боргбьерге нас «изолирует», – опасались некоторые товарищи.

Нет, товарищи! Она изолирует нас от колеблющихся. Нет способа помочь колеблющимся, кроме того, чтобы перестать колебаться самим.

Правильность нашей резолюции против Боргбьерга подтверждена событиями замечательно полно и замечательно быстро. Каутскианцы немецкие (Гаазе) и французские (Лонге) продолжают еще колебаться, идя на совещания с социал-шовинистами, не решаясь окончательно отмежеваться от них.

Беря на себя почин такого окончательного размежевания, наша партия уже начала сплачивать элементы III Интернационала. Совпадение нашей тактики и тактики группы К. Либкнехта не случайность, а один из шагов на пути рождающегося III Интернационала.

«Правда» № 44, 12 мая (29 апреля) 1917 г.

Печатается по тексту газеты «Правда»

И. Г. Церетели и классовая борьба

Все газеты перепечатывают, полностью или в извлечении, речь И. Г. Церетели 27 апреля в торжественном заседании депутатов Государственной думы всех созывов.

Речь министерская, слов нет. Говорил министр без портфеля. Но мы думаем, что не грех все-таки, далее когда министры без портфеля говорят министерские речи, вспомнить о социализме, о марксизме, о классовой борьбе. Каждому свое: буржуазии приличествует избегать разговоров о классовой борьбе, анализа ее, изучения ее, обоснования политики с точки зрения этой борьбы. Буржуазии приличествует отстранять эти «неприятные», «бестактные», как говорят в гостиных, темы и воспевать «единство» «всех друзей свободы». Пролетарской партии приличествует не забывать о классовой борьбе.

Каждому свое.

Две основные политические мысли лежат в основе речи И. Г. Церетели: первая – будто можно и должно различать две «части» буржуазии. Одна часть «пошла на соглашение с демократией»; положение этой буржуазии «прочно». Другая – «безответственные круги буржуазии, провоцирующие гражданскую войну», иначе эту часть Церетели назвал так: «многие из числа так называемых умеренных цензовых элементов».

Вторая политическая мысль оратора: «попытка теперь же объявить (!!?) диктатуру пролетариата и крестьянства» была бы «отчаянной» попыткой, и он, Церетели, согласился бы на эту отчаянную попытку лишь в том случае, если бы хоть на минуту поверил, что идеи Шульгина суть «идеи всей цензовой буржуазии».

Разберем обе политические мысли И. Г. Церетели, занявшего, как министру без портфеля или кандидату в министры и подобает, позицию «центра»: ни реакции, ни революции! ни с Шульгиным, ни с сторонниками «отчаянных попыток».

Какие классовые различия указал Церетели между намеченными им двумя частями буржуазии? Ровно никаких. Церетели даже не подумал о том, что не грех обосновывать политику с точки зрения классовой борьбы. Обе «части» буржуазии – помещики и капиталисты по своей классовой основе. Чтобы Шульгин представлял не те классы или подгруппы классов, что Гучков (член Временного правительства и притом из важнейших…), об этом Церетели не проронил ни слова. Церетели выделил идеи Шульгина из идей «всей» цензовой буржуазии, но оснований не привел никаких. И не мог привести. «Идеи» Шульгина – за единовластие Временного правительства, против надзора за ним вооруженных солдат, против «пропаганды против Англии», против «натравливания» солдат на «офицерское сословие», против пропаганды «Петроградской стороны»{161} и т. д. – эти идеи читатель встречает ежедневно на страницах «Речи», в речах и манифестах министров с портфелями и пр.

Разница только в том, что Шульгин говорит «побойчее», а Временное правительство, как правительство, говорит поскромнее; Шульгин говорит басом, а Милюков фальцетом. Милюков за соглашение с Советом рабочих и солдатских депутатов, Шульгин – тоже не против соглашения. Шульгин и Милюков оба за «другие способы контроля» (не так, чтобы вооруженный солдат контролировал).

Церетели выбросил за борт все и всякие идеи о классовой борьбе! Ни классовых отличий между «двумя частями» буржуазии, ни сколько-нибудь серьезных политических он не указал и не подумал указать!

Под «демократией» в одной части своей речи Церетели разумел «пролетариат и революционное крестьянство». Возьмем это классовое определение. Буржуазия пошла на соглашение с этой демократией. Спрашивается, чем держится это соглашение? каким классовым интересом?

Ни звука об этом у Церетели! Он говорит только об «общей демократической платформе, которая оказалась в настоящую минуту приемлемой для всей страны», т. е., очевидно, для пролетариев и крестьян, ибо «страна», за вычетом «цензовиков», это и есть рабочие и крестьяне.

Исключает ли эта платформа, скажем, вопрос о земле? Нет. Платформа об этом умолчала. Исчезают ли классовые интересы и их рознь от умолчания о них в дипломатических документах, в актах «соглашения», в речах и заявлениях министров?

Церетели «забыл» поставить этот вопрос, забыл «мелочь»: забыл «только» классовые интересы и классовую борьбу…

«Все задачи русской революции, – соловьем пел И. Г. Церетели, – вся ее суть (!!??) зависит от того, поймут ли имущие цензовые классы» (т. е. помещики и капиталисты), «что эта общенародная платформа не платформа специально-пролетарская…»

Бедные помещики и капиталисты! Они «непонятливы». Они «не понимают». Нужен особый министр из демократии, чтобы обучить их уму-разуму…

Или этот представитель «демократии» забыл о классовой борьбе, перешел на позицию Луи Блана, отделывается фразами от розни классовых интересов?

Шульгин ли и Гучков с Милюковым «не понимают», что крестьянина с помещиком на платформе с умолчанием о земле помирить можно? Или И. Г. Церетели «не понимает», что этого достигнуть нельзя?

Рабочие и крестьяне, ограничьтесь тем, что «приемлемо» для помещиков и капиталистов, – вот настоящая суть (классовая, а не словесная) позиции Шульгина – Милюкова – Плеханова. И они лучше «понимают» это, чем И. Г. Церетели.

Тут мы подошли ко второй политической мысли Церетели: диктатура пролетариата и крестьянства (диктатуру не «объявляют», а завоевывают, заметим кстати…) была бы отчаянной попыткой. Во-1-х, так просто говорить теперь об этой диктатуре не доводится: не попасть бы И. Г. Церетели в архив «старых большевиков»[77]… Во-2-х, – и это главное, – разве рабочие и крестьяне не составляют огромного большинства населения? разве «демократией» не называется осуществление воли большинства?

Как же можно, оставаясь демократами, быть против «диктатуры пролетариата и крестьянства»? как можно опасаться от нее «гражданской войны»? (гражданской войны какой? горстки помещиков и капиталистов против рабочих и крестьян? ничтожного меньшинства против подавляющего большинства?).

И. Г. Церетели запутался окончательно, забыв даже, что если Львов и Ко исполнят свое обещание созвать Учредительное собрание, то оно и станет «диктатурой» большинства! Или и в Учредительном собрании рабочие и крестьяне должны ограничиться тем, что «приемлемо» для помещиков и капиталистов?

Рабочие и крестьяне – огромное большинство. Вся власть этому большинству – это, изволите видеть, есть «отчаянная попытка»…

Церетели запутался, ибо совершенно забыл о классовой борьбе. С точки зрения марксизма он перешел всецело на точку зрения Луи Блана, который фразой «отговаривался» от классовой борьбы.

Задача пролетарского вождя: разъяснять различие классовых интересов и убеждать известные слои мелкой буржуазии (именно: беднейших крестьян) делать выбор между рабочими и капиталистами, становясь на сторону рабочих.

Задача мелкобуржуазных Луи Бланов: затушевывать различия классовых интересов и убеждать известные слои буржуазии (преимущественно интеллигентов и парламентариев) «соглашаться» с рабочими, убеждать рабочих «соглашаться» с капиталистами, убеждать крестьян «соглашаться» с помещиками.

Луи Блан усердно убеждал парижскую буржуазию и, как известно, чуть-чуть не убедил ее отказаться от массовых расстрелов в 1848 ив 1871 годах…

«Правда» № 44, 12 мая (29 апреля) 1917 г. Подпись: Η. Ленин

Печатается по тексту газеты «Правда»

Беспокойство

По поводу сообщения о вступлении нескольких бывших министров на должность директоров крупных банков «Правда» спросила:

«– А в скольких банках участвуют (директорами, пайщиками, фактическими хозяевами) нынешние министры Гучков, Терещенко, Коновалов?»