Надежда Бряник - История и философия науки

• Название: История и философия науки
• Автор: Надежда Бряник
• Жанр: Философия
• ISBN: 978-5-7996-1142-2

В первых трех разделах учебного пособия рассматриваются вопросы истории науки от зарождения до современной стадии постнеклассической науки, эволюция и основные концепции современной философии науки, а также философские проблемы основных подсистем науки – математических, естественных, социальных, гуманитарных и технических наук. В четвертый раздел вошли концептуальные фрагменты избранных философских текстов, позволяющие магистрантам составить представления о состоянии и проблемах отечественной и зарубежной философии науки XX–XXI вв.

---

Социологи науки со своей стороны отмечали, что сложившаяся философия науки отвечает не столько на вопрос, что есть наука, сколько на вопрос, чем она должна быть, и вместо реальной науки создает ее «логический заменитель». Это привело современную философию науки в ситуацию кризиса. Проявляется кризис в том, что философия науки оказалась беспомощной перед лицом реальных проблем научно-исследовательской практики. Социологи науки настаивают на социальной природе науки.

Социальные проявления науки разнообразны: она предстает и как своеобразный вид деятельности, ее участникам свойственны конкретные социальные роли, она организована в особые институты, социальная природа науки сказывается в самом содержании научных знаний. Социологи науки считают, что философия науки будет до тех пор «подвешена в пустоте», пока не будет учитывать данные современных общественных наук (Э. Мокшецкий).

Следовательно, в той степени, в какой наука имеет социальную природу, социология науки имеет прямое отношение к философии науки, и попытки современных философов науки игнорировать этот пласт исследований приводят к искаженной трактовке существа науки.

2.3.2. Социальная обусловленность научного знания. Социология знания. Социология знания формировалась через критику абстрактного гносеологизма в объяснении познавательных (= когнитивных) феноменов. Гносеологизм исходит из существования надличностного, вне истории и социальной действительности пребывающего субъекта. В 1920–1930-е гг. целый ряд мыслителей обращается к исследованию социальной обусловленности познавательных явлений. К их числу можно отнести М. Шелера («Проблемы социологии знания»), который ввел название «социологии знания», К. Манхейма («Идеология и утопия»), который настаивал на том, что познавательная деятельность социально и экзистенциально обусловлена, Э. Дюркгейма («Социология и теория познания»), утверждавшего, что умственная деятельность, а также основные категории человеческого мышления имеют социальное происхождение. Но при этом большинство исследователей данного периода, проводя позицию о социальной обусловленности когнитивных явлений, либо абстрагировались от науки вообще, либо вели речь (если это касалось науки) лишь об идеологических видах знания – социальных и политических теориях.

В качестве примера перерастания социологии знания в социологию науки можно привести работу польского микробиолога Л. Флека «Возникновение и развитие научного факта». В ней Флек выявил зависимости между изменениями в стиле научного мышления и социальными потрясениями. Традиционную структуру познавательного отношения (субъект – объект) он дополняет промежуточным звеном – интеллектуальным коллективом. Важнейший тезис концепции Флека состоит в том, что познание не есть индивидуальный процесс, оно есть результат социальной деятельности. Т. Кун занимает особое место в сближении философии науки с социологией науки. Представители современной социологии науки видят значимость «Структуры научных революций» Куна в том, что данной работой он заложил основы социологии малых (академических) групп. Центральное понятие его концепции – научная парадигма – дается в неразрывной связке с понятием научного сообщества, которое руководствуется вовсе не поиском научной истины, а социально-психологическими факторами при выборе (или смене) научных парадигм. Он оценивает свою позицию как сущностно социологическую. Приверженцы когнитивной социологии нередко обращаются к феноменологической социологии – работам А. Шюца. В этом философском направлении развиваются идеи о «жизненном мире», порождающем науку с ее отличительными особенностями, а также о том, что знания представляют собой социально конструируемую и реконструируемую реальность. Тезис А. Шюца о социальном конструировании реальности берут за отправной в своем трактате по социологии знания П. Бергер и Т. Лукман. Данное положение применительно к науке трансформируется у них в признание: научная деятельность определяется исключительно текущим социальным контекстом; даже такая значимая для научного знания составляющая, как научный факт, представляет собой продукт социального конструирования. Если обратиться к базовым научным понятиям, которые задают условия познания любых явлений, как то ось земли, экватор, центр массы Солнечной системы и др., все они являются социальными конвенциями; тем самым социологи науки считают, что объективность научно-теоретических понятий по своему существу тождественна социальности.

Одним из видных представителей современной когнитивной социологии науки является М. Малкей («Наука и социология знания»). Основной тезис когнитивной социологии Малкея состоит в том, что внешние по отношению к науке социальные и культурные факторы оказывают воздействие не только на скорость и направление ее развития, но и на содержание научного мышления – на его понятия, эмпирические результаты и способы интерпретации. Еще одно течение в когнитивной социологии науки связано с этнометодологическим подходом. В основе этнометодологии лежит стремление понять процесс коммуникации как процесс обмена значениями, что во многом сходно с этнографическим изучением культур; коммуникация между людьми содержит более существенную информацию, чем та, которая может быть выражена вербально, – существует неявное, фоновое знание, некие подразумеваемые смыслы, которые молчаливо принимаются участниками взаимодействия. Применительно к науке реальность, с которой она имеет дело, трактуется как мир значений, обладающих лишь видимостью объективности. На самом деле то, что понимают под объективной реальностью, распадается на множество уникальных ситуаций, значения которых зависят от биографических данных участников коммуникации, их фоновых ожиданий и определяются также консенсусом между ними. Этнометодологический подход позволяет рассматривать социальную жизнь как смену неповторимых исторически уникальных ситуаций (принцип ситуационизма).

В последнее десятилетие отечественная и зарубежная социология научного знания получила новый импульс развития в таком направлении исследований, как социальная эпистемология, исследующая все возможные проявления социальности знаний и влияния знаний на социальные процессы. В Институте философии РАН в 2004 г. был создан сектор социальной эпистемологии.

2.3.3. Наука как социальный институт. Институциональная социология науки. Наука существует не только в головах ученых и научных сообществах, она выработала для себя особые социальные институты, которые функционируют по определенным механизмам и в соответствии с определенными правилами, как внутри данных феноменов, так и в их связи с другими социальными институтами (властью, образованием, капиталом и пр.). Наука как социальный институт начинает активно изучаться в 30-е гг. ХХ в. Одной из ярких фигур, испытавших влияние методологии марксизма, является Р. Мертон. Он считал, что влияние общества на науку исследуется значительно меньше, чем влияние науки на общество. В его работах «Наука, технология и общество в Англии XVII в.», «Наука и социальный порядок» представлена целостная концепция науки как социального явления. Из всех социальных измерений науки для него главным является социальный институт науки, поэтому он и считается основоположником институциональной социологии науки. Мертон исследует динамическую по своему характеру взаимосвязь между деятельностью в науке и ее социальным окружением. Динамика эта определяется социально-политическим порядком, молчаливо присутствующим в обществе и накладывающим институциональные ограничения на научную деятельность. Так, он обстоятельно изучает положение, сложившееся в нацистской Германии, и приходит к выводу о враждебном отношении к науке данного социального порядка, при котором господствует только один сегмент социальной структуры – государство. Институциональные нормы научной деятельности подавляются в угоду институциональным нормам государства. Даже критерии научной достоверности насаждаются политической силой, некомпетентные политические лидеры осуществляют контроль над наукой. Так, запрещалась переписка ученых-арийцев (например, В. Гейзенберга) с «еврейским физиком» Эйнштейном, поскольку наука рассматривалась как способ самовыражения расы или нации. Поддерживалась разработка только практически полезных проектов, внедрялось презрение к теоретикам – все это Р. Мертон оценивал как антиинтеллектуализм.

Принципиально иной социальный порядок присущ демократическим обществам – по умолчанию они нацелены на развитие и приумножение подлинной науки. По мнению Р. Мертона, главной функцией науки как социального института является продуцирование нового научного знания. Он выявил ценности и нормы, которыми руководствуется научное сообщество и которые носят не юридический, а этический характер, назвав их этосом науки. По Мертону, нормы этоса науки таковы: универсализм (научные результаты имеют интернациональный характер и в этом демократизм науки), коллективизм (нацеливает ученого представлять свои достижения в науке для общего пользования), бескорыстность (недопустимость для ученого использовать свою профессию в целях личной выгоды) и организованный скептицизм (постоянная готовность к критической оценке как своих, так и чужих результатов). Спустя десятилетия Мертон осознает, что выделенные им нормы имеют идеализированный характер, а нормы этоса науки – своеобразная утопия. Тогда он и его последователи (Н. Сторер и др.) в начале 1960-х гг. обращаются к исследованию реального положения дел в науке, где имеет место и так называемая «патология», с которой связаны конкуренция и подозрительность, зависть и плагиат и пр. Кроме того, в мертоновской школе рассматриваются возможные модели поведения работающих в науке и выделяются четыре роли: исследователя, учителя, администратора и эксперта, а также исследуется феномен научной карьеры. Единственная цель, которая оправдывает, по его мнению, научную карьеру – получение оригинального результата, поскольку главная функция социального института науки – достижение нового научного знания.