Валерий Шамбаров - Иван Грозный против «Пятой колонны». Иуды Русского царства

• Название: Иван Грозный против «Пятой колонны». Иуды Русского царства
• Автор: Валерий Шамбаров
• Жанр: История
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-906842-95-4

Наша страна, с ее огромной территорией и природными богатствами, всегда была «лакомым куском» для алчных иноземных захватчиков. Но не всегда ее удавалось покорить силой оружия. В таких случаях оставался захват изнутри – использование на нашей территории людей, которые вели бы активную пропаганду, перемежающуюся с определенного рода подрывной деятельностью. У такого явления есть термин – «Пятая колонна». В истории нашей страны примеров такого воздействия, примеров предательства веры и Родины, подлости ради «тридцати сребреников» множество…

На кого работали заговорщики в эпоху Ивана Грозного? Кто стоял за организацией Смуты? Почему на Украине простой народ во все времена хотел быть вместе с русскими, а руководство раз за разом предавало? И почему измены в России до сих пор остаются постоянно действующим фактором внутренней и внешней политики?

На эти и другие вопросы вам ответит новая книга известного писателя Валерия Шамбарова «Иван Грозный против «Пятой колонны». Иуды Русского царства».

---

В Волоколамске с Василием III находились младший брат Андрей Старицкий, князья Бельский, Шуйский, Кубенский, но государь скрывал от них свое состояние! В глубокой тайне отправил гонцов в Москву – привезти завещания своего отца и деда. Об этом знал лишь ближайший доверенный государя, Шигона. Дядя его жены Михаил Глинский долгое время провел в тюрьме за измену. После свадьбы Василий III освободил его, но важных постов не давал. Однако сейчас вызвал к себе. Рассчитывал, что родственник супруги не предаст, станет для нее надежной опорой. Гонцам запрещалось разглашать, что случилось и зачем они посланы. Но кто-то экстренно подсуетился известить другого брата великого князя, Юрия Дмитровского. Он примчался в Волоколамск, но Василий не желал, чтобы он находился рядом. Заверил его, что выздоравливает, и отослал обратно. Хотя он был уже обречен и знал это.

Кое-как больного доставили в Москву. Сразу же, едва государя принесли в его покои, он созвал у постели митрополита Даниила, бояр и продиктовал завещание. Назначал наследником сына Ивана, до 15-летнего возраста оставлял его на попечении матери и опекунского совета. Нет, не спокоен был Василий Иванович. Еще в 1531 г. он взял с братьев клятву быть верными не только себе, но и княжичу Ивану. Теперь заставил их повторить присягу. При этом заклинал Юрия Дмитровского и Андрея Старицкого, что надеется на их честь и совесть, убеждал исполнять крестное целование. То есть не был уверен, что исполнят. Племянников Бельских и прочих бояр тоже убеждал «блюсти крепко» сына и державу. Особо обращался к Глинскому, говорил, что тот должен за ребенка и Елену «пролить всю кровь свою и дать тело свое на раздробление».

3 декабря, чувствуя скорый конец, великий князь опять собрал бояр, четыре часа говорил с ними о предстоящем правлении. Когда обсудили все дела, позвал сына и жену. Елену привели под руки. Она билась в истерике, а Василий нашел силы успокаивать ее, уверял, что чувствует себя лучше. Но мамке Ивана, Аграфене Челядниной, великий князь приказал «ни пяди не отходить» от ребенка. Он боялся за наследника… Елена хотела остаться с мужем до конца, но он понимал, насколько это будет тяжело, жалел ее и приказал уйти. Еще раньше государь принял решение перед кончиной постричься в монахи, и сейчас для этого пришла пора. Он ненадолго забылся, а когда проснулся, стал рассказывать, что ему явилась св. великомученица Екатерина. Принесли ее икону, Святые Дары, чтобы причастить государя.

Но Василий III еще не успел уйти из жизни, когда его опасения начали сбываться. С ним уже перестали считаться! Он просил пострижения, а группа бояр во главе с Андреем Старицким воспротивилась, старалась не допустить этого. Хотя, казалось бы, какая им была разница, умрет Василий мирянином или монахом? Государь отходил, над ним читали канон на исход души, он шептал молитвы немеющими губами, целовал простыню, ожидая обряда. А рядом с ним разыгрывалась безобразная сцена. Бояре орали, спорили, не обращая внимания на умирающего. Старицкий и Воронцов вырывали у митрополита монашескую ризу, и Даниил усмирил их только угрозой проклятия: «Не благословляю вас ни в сей век, ни в будущий!..»

Великий князь Василий, ставший при пострижении иноком Варлаамом, ушел в мир иной. Но и митрополит отнюдь не был спокоен за судьбы государства. Он вывел в «переднюю горницу» братьев государя и снова, уже в третий раз привел их к присяге верно служить Ивану Васильевичу и его матери, не изменять ни словом, ни делом и «не искать великого княжения». Аналогичную клятву митрополит взял с бояр и дьяков и лишь потом пошел к Елене сообщить о смерти мужа… В регентский совет при ребенке-государе по воле Василия III вошли Андрей Старицкий, боярин Захарьин-Юрьев, князья Михаил Глинский, Василий Васильевич и Иван Васильевич Шуйские, Михаил Воронцов, воевода Тучков.

Вероятно, отец хотел объединить вокруг наследника представителей разных боярских группировок. Но этого не получилось. А всего через месяц после похорон Василия III обнаружился первый заговор. Организовал его Юрий Дмитровский. Покойный государь отнюдь не случайно не доверял ему, не случайно не включил в регентский совет. Хотя Юрий был старше Андрея Старицкого. Но если исчезнет малолетний Иван, именно он становился наследником. В московском доме Юрия стали собираться его бояре, дьяк Тишков. Говорилось, что присяга дана под давлением, что наследник и регенты должны были дать Юрию взаимную присягу о соблюдении его прав. А раз не дали, то клятва недействительна. Примкнул участник прошлых заговоров Андрей Михайлович Шуйский.

Но когда пытались вовлечь князя Горбатого-Суздальского, он доложил в Боярскую думу и Елене. В начале 1534 г. Юрия Дмитровского, Андрея Шуйского и их соучастников бросили в тюрьму. Отметим, что Андрей Старицкий ничуть не протестовал против заточения брата. Признал меры вполне оправданными. Впрочем, теперь на роль ближайшего кандидата на престол выдвигался он сам! Но он вознамерился еще и поживиться. Обратился к государю и Елене, требуя владения брата для себя. Нет, правительница опасалась усиливать потенциального противника. В компенсацию вместо городов и земель выделила золота, драгоценностей и прочих дорогих вещей из наследства мужа. Однако Андрей не удовлетворился, обиделся. Уехал в свою Старицу и принялся распространять обвинения в адрес Елены…

А ее положение было шатким. На Руси женщины управляли государством всего несколько раз – св. равноапостольная Ольга, Софья Витовтовна – мать Василия Темного. Поначалу бояре не видели в Елене полноправную властительницу. Но она стала ею. Умело лавировала между регентским советом и Боярской думой, играла на их противоречиях. Проявила и сильную волю, настаивая на собственных решениях. Ну а главной опорой великой княгини стал не дядя Михаил Глинский (которого она в своей жизни почти не знала). Ею стал Иван Федорович Телепнев-Овчина-Оболенский. Блестящий полководец, любимец военных, получивший за свои заслуги высший придворный чин конюшего.

Молва утверждала, что он стал фаворитом Елены. Что ж, государыне было лишь 27 лет. А Телепнев на войне всегда командовал передовыми частями, первым атаковал и неизменно одерживал победы. Это был лихой рубака, которому хотелось самому вести воинов в сечу, нестись в бешеные атаки, крушить неприятеля. В такого и впрямь можно было влюбиться. А сойтись Елене и Телепневу, судя по всему, помогла Аграфена Челяднина, мамка государя – она была сестрой Ивана Федоровича. Впрочем, рассматривая эти события, надо учитывать особенности русской морали в XVI в. Категорически осуждалась супружеская неверность, добрачные связи. Но на вдовьи романы смотрели куда более снисходительно. Это было грехом, влекло церковное покаяние, но не очень строгое. Ни митрополит, ни авторитетные церковные деятели той эпохи не считали нужным обличать Елену. Для государства ее любовь оказалась полезной. А если и не безгрешной, так кто из нас без греха?

Зато о «преступной связи» принялись трубить за рубежом. Хотя со стороны иностранцев это выглядело просто нелепо. В эпоху Возрождения по Европе гулял вообще необузданный и неприкрытый разврат. Это считалось нормальным» и для аристократии, и даже для католического духовенства. Знатные дамы и проститутки отличались только ценой. А положение королевских фавориток и фаворитов выглядело вполне официальным, котировалось выше королев. Но уж русскую властительницу постарались опозорить покруче. Да и в нашей стране боярская оппозиция получила отличный повод для сплетен.

Надо отдать должное – Елена стала мудрой и талантливой государыней. Она затеяла такое великое дело, как расширение Москвы. В дополнение к Кремлю, возводился второй обвод укреплений, Китай-город. При Глинской разрабатывались и внедрялись некоторые новые законы. Был организован централизованный выкуп пленных из татарской неволи. Но мирные дела и замыслы быстро скомкались. Со смертью Василия III опять зашевелились враги. На троне оказались ребенок и женщина, как тут не воспользоваться? В 1534 г. польско-литовский король Сигизмунд выставил претензии возвратить земли, отобранные у него в прошлых войнах. С ним заключил союз крымский Сахиб-Гирей, требовал огромную дань. Оба собирали армии.

Московское правительство тоже начало выдвигать полки на южные и западные границы. Но вскоре выяснилось – у неприятелей были и тайные союзники, внутри России. Заговор составили воевода Большого полка Иван Бельский и Иван Воротынский, т. е. главнокомандующий и его помощник. Участвовали сыновья Воротынского Михаил, Владимир и Александр. Вторую рать, против татар, формировали в Серпухове младший брат Ивана Бельского – Семен и окольничий Иван Ляцкий. Они тоже присоединились к крамольникам. Замышляли при наступлении противника открыть фронт и перекинуться на сторону Сигизмунда.

Но злоумышленников вовремя разоблачили, Ивана Бельского и Воротынских арестовали. Семен Бельский с Ляцким сумели ускользнуть, удрали в Литву. Правда, их не поддержали даже приближенные. Слуги и воины из их свиты, когда их привели на чужую территорию, взбунтовались. Заявили, что не хотят служить предателям. Ограбили своих начальников и ушли на родину. Но Сигизмунд чествовал беглецов как дорогих гостей, пожаловал богатые поместья. Они заверяли короля, что оборона России слаба, большинство знати и народа недовольны правлением Елены. Неприятель без объявления войны вторгся на нескольких направлениях. Пожгли предместья Смоленска, Стародуба, Чернигова, взяли Радогощ.