Коллектив авторов - Диалоги – моя фишка. Черные заповеди Тарантино

• Название: Диалоги – моя фишка. Черные заповеди Тарантино
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-906861-90-0

«А в начале пути мало кто в нас верил, не правда ли?» – сказал Квентин Тарантино на премьере фильма «Криминальное чтиво». Диалоги на грани фола, стрельба и потерявшиеся в жизни бродяги – в этом весь Тарантино, гений мирового кинематографа. Его жизнь, его интервью, его фильмы – всегда на грани фола и за пределом обыденного юмора. Каждая шутка – это нечто большее.

«Большие идеи портят кино. Если ты снимаешь фильм о том, что война – это плохо, то зачем ты вообще снимаешь кино? Просто скажи: “Война – это плохо”. Это всего два слова. Вернее, три…» Каждая его фраза, каждый диалог – это бешеный микс из философии и юмора. Как жить в стиле Тарантино? В стиле его героев? Об этом книга, которую вы держите в руках. Вот только стоит помнить…

«Победителей ведь никто не любит, не правда ли?»

(Квентин Тарантино)

---

Персонажи фильмов Тарантино часто ведут беседу где-нибудь в кафе или в ресторане, при этом разговаривая опять же о еде.

Любимый прием Тарантино – взгляд из багажника, когда камера фокусируется на героях снизу вверх.

Почти во всех его фильмах содержится «мексиканский тупик» – сцена, в которой трое или больше героев направляют оружие друг на друга одновременно.

«Crash-zoom», или быстрое приближение (удаление). Характерно для фильмов про мастеров кун-фу 1970-х годов. Этот ретро-прием используется для того, чтобы привлечь внимание аудитории к определенной части экрана, сделать акцент на герое или каком-либо предмете. Излюбленная особенность Тарантино придает особый драйв действию. Особенно много таких резких «наездов» камерой или, напротив, «отъездов» в дилогии «Убить Билла» и вестерне «Джанго освобожденный».

«Вид сверху». Еще один фирменный прием: камера фиксирует героев сверху. Особенно эффектно это смотрится, когда героев много: Невесту в желтом костюме окружает отряд якудза в черном, вооруженных мечами. Камера следует за Кристофом Вальцем, неспешно проходящем по комнате в поисках спрятавшихся от фашистов людей. Джанго уползает от пуль, Невеста дерется с О-Рэн на белоснежном снегу. Завораживает.

«Push Ins», или «мягкий наезд». Используется для усиления эмоций, как правило в самые трогательные и трагичные моменты, зачастую с целью выжать у зрителя слезу. Медленно поворачивающий голову герой Курта Рассела из «Доказательства смерти», полный ненависти взгляд Тиля Швайгера, перевоплотившегося в сержанта Хуго Штиглица из «Бесславных ублюдков», задумчивый – Кристофа Вальца, наглый – молодого Тима Рота, ждущий – Джейми Фокса – Джанго… Акцент в этом случае обычно сделан на глаза. Как правило, после этого трогательного затишья начинается перестрелка или драка.

Нелинейная структура. В фильмах Тарантино частенько используется прием непоследовательного описания событий («Бешеные псы», «Криминальное чтиво» и пр.). За счет этого достигается больший драматизм. «Я пытаюсь использовать романную структуру развития сюжета в кино. Романисту ничего не стоит расположить завязку истории в середине повествования. Я полагаю, что, если бы удалось найти кинематографический эквивалент такого изложения, это было бы очень впечатляюще. Обычно при экранизации романов первым делом выбрасываются подобные литературные ходы. Я не делаю этого, но не для того, чтобы показаться умнее всех. Если бы история стала драматичнее, расскажи я ее от начала до конца, я бы так и поступил. Но весь кайф в том, чтобы добиться именно того, чего хочешь».

«Посредственности копируют, гении – воруют». Во всех фильмах режиссера содержатся сотни киноцитат. Из-за этого режиссера часто обвиняют в воровстве.

В его историях регулярно проскальзывают сцены убийства родителей малолетних детей. Так, например, в «Бешеных псах» полицейский просит: «Не убивай меня, у меня маленький ребенок!», а после его хладнокровно расстреливают. В «Убить Билла» Беатрикс убивает Верниту Грин на глазах у ее маленькой дочери Никки. В «Бесславных ублюдках» героиня актрисы Бриджит фон Хамерсмарк убивает новоиспеченного отца малыша Макса.

Почти во всех фильмах Тарантино присутствуют кадры с женскими ступнями крупным планом («Криминальное чтиво», «Джеки Браун», «Убить Билла», «Доказательство смерти», «Бесславные ублюдки») либо действия, непосредственно связанные с оными (разговор о массаже ступней в «Криминальном чтиве», сцена с танцем Сальмы Хайек в «От заката до рассвета», потеря Черри Дарлинг ноги и ее последующее «протезирование» в «Планете страха»).

Фильмам Тарантино присущи и другие незначительные признаки. Герои обычно управляют транспортными средствами «Дженерал Моторс», особенно «Шевроле» и «Кадиллак» (к тому же в его фильмах обычно есть съемка из багажника автомобиля). Портфели и чемоданы играют важную роль в «Криминальном чтиве», «Бешеных псах», «Джеки Браун», «Настоящей любви» и «Убить Билла. Фильм 2».

В его фильмах всегда есть что-то голландское: вводную музыкальную мелодию «Маленькая зеленая сумка» из «Бешеных псов» исполнил Джордж Бэйкер, а написали Ян Гербранд Виссер и Бенджамино Бауенс – они все голландцы; кличка Тима Рота – Мистер Оранжевый, а оранжевый цвет является цветом королевской династии, правящей в Голландии; в «Криминальном чтиве» герои ведут беседу об Амстердаме – столице Голландии; Винсент Вега курит самокрутки с голландским табаком «DRUM»; в картине «Убить Билла» имя невесты – Беатрикс – именно так зовут нынешнюю королеву Голландии.

Все фильмы режиссера связаны. Они переплетаются в удивительно цельную картину. Цитаты, отсылки, костюмы, родственные связи между персонажами картины – обязательный атрибут фильмов мастера.

Хотя наркотики и насилие почти всегда присутствуют в его фильмах, сам он утверждает, что ненавидит и то, и другое.

В фильме «Четыре комнаты» в эпизоде «Человек из Голливуда», который длится 21 минуту, слово «fuck» произносится 193 раза! А если посчитать общее количество за всю кинокарьеру Тарантино, получится около 1000 раз.

Так говорит Тарантино

Диалоги – это моя фишка, сечешь, нет? Это то, чем я занимаюсь! Я уважаю мнение людей, но выйти с моего фильма и сказать: «Слишком много диалогов», – это такая же тупость, как сказать это, посмотрев пьесу Теннесси Уильямса или Дэвида Хейра. Нельзя быть моим гребаным поклонником и не любить моих диалогов. Между прочим, каждый мой фильм критиковали за то, что в них долгие скучные диалоги. Кроме разве что первой части «Убить Билла», где сплошное мочилово.

Меня уже 16 лет приглашают на Каннский фестиваль, мать его, потому что я, по-вашему, снимаю несерьезные фильмы? Кто-то называет их «низкими», но только не я. Для меня снимать фильм о блондинках в тюрьме – не менее почтенное занятие, чем экранизировать романы Генри Джеймса. С единственной разницей: экранизации романов Генри Джеймса мне совершенно не нравятся, а вот фильмы о блондинках в тюрьме бывают чудо как хороши! И снимать я хочу именно такие картины. Я возвращаю «низким» полузабытым жанрам (таким как спагетти-вестерн) уважение, которого они заслуживают. И современное звучание, вашу мать! И делаю это в стиле «сумасшедшего Квентина», что означает, что они ни на кого и ни на что не похожи. Кроме, конечно, долбанутого Квентина, ведь это я!

Что мне всегда нравилось в эксплотейшне – что бы там ни происходило, где-то в середине все равно начинаешь сочувствовать персонажам. И фильм вдруг перестает быть дурацким, потому что тебя начинает волновать, что произойдет с этими людьми на экране. Мне это нравится, особенно когда смотришь эти фильмы с современными зрителями. Когда я показываю такое кино своим друзьям, я говорю: «Ребята, там есть смешные вещи, но, пожалуйста, смейтесь, потому что это смешно, а не для того, чтобы показать, что вы крутые и выше этого. Смейтесь не над фильмом, а вместе с фильмом». И если вы переборете искушение просто постебаться, то будете удивлены – фильм вдруг начнет вам нравиться.

Я не хочу, чтобы это прозвучало как хвастовство, но на меня повлияли фильмы из разных стран. И вообще я на самом деле не считаю себя американским режиссером – в том смысле, в котором Рон Ховард – американский режиссер. Если я что-нибудь делаю и оно кажется мне похожим на итальянское джалло, то я и сделаю в стиле итальянского джалло. Если я делаю что-нибудь, что должно быть похоже на японский якудза-боевик или гонконгский фильм про триады, то так я и сделаю. Я понимаю зрителей со всего мира, Америка для меня – это просто один из рынков.

В Европе делали фильмы, основанные на персонажах или на настроении, а в Америке – на сюжете, а сейчас мы в этом худшие. Мы не рассказываем историю, мы рассказываем ситуацию. Я не хочу ругать Голливуд, потому что все-таки каждый год из голливудской системы выходит сколько-нибудь фильмов, которые оправдывают ее существование, но в большинстве фильмов, которые сейчас выходят, уже минут через десять или двадцать понятно все, что дальше будет происходить! Это же не история. История – это что-то, что с течением времени раскрывается. Не обязательно речь о каких-то поворотах или сюрпризах, я говорю про развитие сюжета.

У меня нет оружия. И я не против запрета на ношение оружия. Он мог бы сотворить настоящие чудеса. Уличное насилие в Америке запредельное. Когда приезжаешь в Европу, кажется, что сбежал от постоянного ощущения опасности. В Европе тоже убивают и насилуют, но по сравнению с Америкой это просто детский сад какой-то. Хотя, если взглянуть на это все немного иначе, можно сказать, что запрет на ношение оружия в Штатах – немного лицемерная идея. Америку основали люди со стволами в руках, которые просто брали, что им понравится. Мы, в общем, нация воинов. Мы очень легко заводимся, и иногда по делу.