Уильям Джейкобс - Спасайся кто может (сборник)

• Название: Спасайся кто может (сборник)
• Автор: Уильям Джейкобс
• Жанр: Морские приключения

В сборник Вильяма Джекобса включен морской рассказ "Спасайся кто может" и два рассказа из жизни плута и мошенника Боба Претти из Клейбери "Хорошее отношение к животным" и "Знаменитый фокусник".

---

— Оказывается, он не любитель немых тварей, — сказал фокусник.

Затем он положил руку на сердце и раскланялся с нами.

— Господа, — сказал он, — показав вам этот образчик своего искусства, я прошу вас обратить внимание на то, что, с любезного позволения хозяина, я дам свое знаменитое фокусническое представление в этой самой зале сегодня, в семь часов вечера. За вход — по три пенса!

Зала была битком набита в этот вечер, и каждому пришлось заплатить по три пенса. Ну, некоторые из вещей, которые смастерил фокусник, были, правда, сделаны очень умно и ловко, но почти с самого начала вышла неприятность. Когда он попросил носовой платок, чтобы превратить его в белого зайчика, Генри Покер подскочил и подал ему свой, но вместо белого зайчика вышел темно серый с двумя белыми пятнами.

Генри Цокер просидел некоторое время молча, не понимая в чем дело, потом встал и ушел домой, ни с кем не простившись.

Затем фокусник взял у Сама Джонса его шляпу, долго смотрел в нее и так удивлялся и изумлялся, что Сам Джонс, наконец, рассердился и спросил его, неужели он никогда прежде не видывал шляпы.

— Такой не видывал, — сказал фокусник.

И он вытащил из нее женское платье, пиджак и пару сапог. Потом вынул еще фунта два разных лоскутьев, несколько хлебных корок и других вещей и, наконец, возвратил ее Джонсу, покачивая головой и предупреждая его, что если он будет так неосторожно обращаться с своей шляпой, то совершенно испортит ее форму.

Затем фокусник попросил одолжить ему часы, и так как он обещал обходиться с ними очень осторожно, то Дикки Вид, портной, дал ему свои золотые, которые получил по наследству от покойной тетки. Дикки Вид очень ценил свои часы и гордился ими, и когда фокусник взял обыкновенный железный утюг и начал разбивать часы на мелкие кусочки, то три человека с трудом удержали Дикки на месте.

— Это самый трудный фокус, — сказал фокусник, подбирая одно колесико, которое пристало к утюгу. — Иногда он мне удается, а иногда и нет. Последний раз, как я его делал, он не удался, и мне пришлось заплатить восемнадцать пенсов и поставить кружку пива тому господину, которому принадлежали часы, чтобы удовлетворить его. Я отдал ему и кусочки.

— Если вы не отдадите мне мои часы целыми и невредимыми, — сказал Дикки Вид дрожащим голосом, — то это обойдется вам в двадцать фунтов!

Тогда фокусник вынул из ящика большой пистолет, у которого дуло расширялось в конце наподобие трубы, засыпал в него заряд пороху, подобрал все обломки и также заколотил их туда; мы даже слышали, как разбитые куски царапали шомпол. Зарядив его, он подошел к нам и начал нам его показывать.

— Все обстоит благополучно, — сказал он Дикки Виду. — Фокус удастся; я уж это вижу по заряду.

Он отошел на другой конец комнаты и поднял пистолет.

— Теперь я выстрелю из него, — сказал он, — и этим починю часы. От взрыва пороха кусочки стекла сливаются вместе опять по-прежнему; а колесики, перелетая по воздуху, все продолжают вертеться и таким образом собирают вокруг себя все остальные части, и часы, совершенно как новые и не переставая тикать во всю мочь, окажутся в кармане пиджака того джентльмена, в которого я выстрелю.

Он направлял пистолет то на того, то на другого, словно не решаясь выстрелить, да и никто из них, по правде сказать, не желал этого особенно. Единственный, кто не боялся, это Боб Притте, величайший плут и мошенник во всем Клейбюри. Он с самого начала все подсмеивался над фокусами, говоря, что видал раньше не такие, а даже много лучше.

— Валяйте, — сказал он, — я вас не боюсь, вы не можете хорошо прицелиться.

Фокусник направил на него пистолет и спустил курок; выстрел раздался — и в ту же минуту Боб Притте вскочил с места с страшным криком и, закрывая руками глаза, начал скакать по комнате как помешанный.

Все также повскакали с мест, окружили его и спрашивали, что с ним такое, но Боб не отвечал ничего. Он все вопил ужасным голосом и, наконец, выскочил вон из комнаты и, пряча лицо в платок, побежал домой изо всех сил.

— А все-таки влопались, приятель, — сказал Билль Чемберс фокуснику. — Я так и думал, что вы не успокоитесь, пока не накуролесите чего-нибудь. Вы прострелили глаза бедному Бобу Притте.

— Ничуть не бывало, — сказал фокусник. — Он только испугался; вот и все.

— Испугался? — повторил Питер Губбинс. — Да ведь вы стреляли часами Дикки Вида прямо ему в лицо?

— Глупости, — сказал фокусник. — Часы упали ему в карман, и он найдет их там, когда опомнится.

— Как, вы говорите, что Боб Притте убежал отсюда с моими часами в кармане? — завопил Дикки Вид.

— Несомненно, — отвечал тот.

— Тебе бы лучше догнать Боба прежде, чем он найдет часы, Дикки, — сказал Билль Чемберс.

Дикки Вид не отвечал: он уже бежал за Бобом так скоро, как только позволяли его коротенькие ножки, и большинство из нас последовало за ним, чтобы видеть, что произойдет.

Дверь была заперта, когда мы подошли, но Дикки Вид принялся колотить в нее изо всей мочи, и, наконец, открылось верхнее окно и из него показалась голова мистрис Притте.

— Шш! — произнесла она шопотом. — Уходите!..

— Но мне нужно видеть Боба, — сказал Дикки Вид.

— Нельзя его видеть, — отвечала мистрис Притте. — Его подстрелили, бедняжку. Разве вы не слышите, как он стонет?

До тех пор мы ровно ничего не слыхали, но после того, как она это сказала, действительно стоны Боба можно было бы услышать за версту; они были ужасны!

— Вот бедняга, — сказала мистрис Притте.

— Не войти ли мне помочь вам уложить его в постель? — спросил Дикки Вид, чуть не плача.

— Нет, благодарю вас, мистер Вид, — отвечала мистрис Притте. Вы очень добры, но ему было бы неприятно, если бы до него дотрагивались чьи-нибудь руки, кроме моих. Я пришлю вам сказать, как он будет себя чувствовать завтра утром.

— Постарайся завладеть его пиджаком, Дикки, — прошептал Билль Чемберс. — Предложи починить его; наверно, будет не лишнее.

— Ну, мне очень жаль, что я не могу помочь вам, — сказал Дикки Вид, — но я заметил прореху в пиджаке Боба, и так как ему, вероятно, придется полежать сколько-нибудь в постели, то это будет удобный случай для меня починить его. Если вы выбросите мне его в окно, я примусь за него сегодня же.

— Благодарю вас, — сказала мистрис Притте. — Если вы подождете минуту, я только выну, что у него в карманах, и сейчас брошу вам пиджак.

Она отошла от окна назад в комнату, а Дикки Вид заскрежетал зубами и сказал Биллю Чемберсу, что в первый же раз, как тот сунется ему что-нибудь советовать, он ему это припомнит. Он все стоял и весь трясся, пока мистрис Притте не захлопнула опять окно; тогда он повернулся к фокуснику, который также пришел с другими, и спросил у него, что же он намерен теперь делать.

— Говорю вам, что часы у него, — сказал фокусник, указывая на окно. — Они попали к нему в карман; я видел их. Он столько же ранен, сколько и вы. Если он ранен, то почему не посылает за доктором?

— Это уж не мое дело! — воскликнул Дикки Вид. — Мне нужны мои часы или двадцать фунтов.

— Мы переговорим об этом через день или два, — сказал фокусник. — Я даю свое знаменитое представление на ярмарке в Викхаме в понедельник, но еще до этого, в субботу, я вернусь сюда и дам другое представление в "Подсолнечнике", и тогда увидим, что можно будет сделать.

Дикки Вид, наконец, согласился, отправился домой спать и рассказал все своей жене. По ее совету он встал на утро в шесть часов и пошел узнавать о здоровье Боба Притте.

Мистрис Притте уже встала, когда он подошел, и, окликнув сначала Боба на лестнице, пригласила Дикки Вида итти наверх. Боб Притте сидел на постели, с лицом, сплошь обвязанным бинтом, и был, казалось, очень рад его видеть.

— Не всякий стал бы вставать в шесть часов, чтобы узнать, как я себя чувствую, — сказал он. — У тебя чувствительное сердце, Дикки.

Дикки Вид кашлянул и оглянулся кругом, стараясь определить, где именно могут быть его часы, если они только в этой комнате.

— Раз я здесь, то отчего бы мне не прибрать для тебя комнату немножко? — сказал он, вставая. — Я не люблю сидеть без дела.

— Спасибо, товарищ, — проговорил Боб и лег опять на постель и лежал смирно, наблюдая за Дикки Видом одним уголком глаза, незакрытым бинтами.

Не думаю, чтобы эта комната подвергалась когда-либо такой основательной уборке с тех пор, как в ней поселился Боб с женой, но часов своих Дикки Вид все-таки не видал, и что разозлило его еще более, это то, что мистрис Притте уселась преспокойно на стул, сложила руки и еще указывала ему на места, оставшиеся неубранными.

— Оставь его в покое, — сказал Боб. — Он знает, что ему нужно. Куда ты девала те маленькие кусочки часов, что нашла на мне, когда перевязывала меня?

— Не спрашивай меня, — ответила мистрисс Притте. — Я была в таком состоянии, что почти не знала, что делать.