Мэриан Палмер - Белый вепрь

• Название: Белый вепрь
• Автор: Мэриан Палмер
• Издательство: Армада
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-7632-0521-9

Война Алой и Белой розы считается одним из самых загадочных периодов в истории Англии. Это было время благородного рыцарства и коварных интриг, дворцовых переворотов и династических распрей. Оно породило немало интересных и сильных духом людей. Таков один из главных героев романа М. Палмер король Англии Ричард III, личность незаурядная, глубокая, противоречивая.

Роман будет интересен самому широкому кругу читателей.

---

Это была крупная женщина, чертами лица напоминавшая брата. За последние годы она несколько отяжелела, но и сейчас в ее облике угадывалась былая утонченность.

Зашелестела бумага. Филиппу показалось, что прошло немало времени, прежде чем герцогиня сложила письмо. Оторвав взгляд от роскошного бархатного кресла, на котором величественно восседала хозяйка, Филипп увидел, что она внимательно смотрит на него. В ее глазах отражалось истинное участие. Немного помолчав, она спросила:

— Сэр, вам известно содержание этого письма?

— Нет, оно же адресовано не мне.

Герцогиня смахнула со щеки слезы.

— Да упокоит Господь его душу. Он ведь не для себя старался.

Она свернула письмо в тугой свиток и задумчиво побарабанила по нему пальцами.

— Хотите прочитать, сэр? Я ведь знаю, что вы были друзьями.

С этими словами она вложила свиток в руку Филиппа. Он молча взял письмо, посмотрел на сломанную печать и медленно протянул назад.

— Я в жизни за ним не шпионил. Мадам, письмо адресовано вам. Так давайте не будем нарушать его волю.

В комнате горел камин.

Повинуясь знаку герцогини, Филипп вынул головешку, и она поднесла к ней письмо Ричарда. Не отрывая глаз, они оба смотрели, как постепенно разгорается пламя. Гербовая бумага разом вспыхнула и съежилась. Не различая слов, невольно для себя Филипп на расстоянии угадывал хорошо знакомый решительный почерк. Когда письмо почти догорело, герцогиня бросила остатки на пол, Филипп затоптал их.

— Ну, вот и все, — со вздохом сказала она. — А вы как, сэр Филипп? Чем намерены заняться?

Именно этого вопроса он и боялся. Пытаясь говорить непринужденно, он ответил:

— Согласитесь, выбор у меня не большой. Необходимо срочно спасать кузена. Пока не вывезу его в целости и сохранности из Англии, думать о чем-либо другом не смогу. А потом… — Герцогиня все еще не сводила с него пристального взгляда, поэтому Филипп смущенно отвел глаза. — Как-то мне встретился в Бристоле один моряк. Похоже, это был генуэзец, хоть он предпочитал говорить по-испански. Матросы уговаривали его найти одного известного еврея-посредника, у которого можно было нанять хорошего лоцмана. Незаметно мы разговорились. Он не знал английского, а я — испанского, поэтому кое-как обходились латынью. Моряк возвращался из Исландии и собирался найти путь морем в Индию. Какие-то карты у него как будто уже имелись. По слухам, этот моряк сейчас находится в Испании, копит средства для достижения заветной цели. Так вот я и подумал, что ему может понадобиться честный человек, к тому же владеющий мечом.

Герцогиня высоко подняла брови.

— А я и не знала, что вы так любите приключения.

— Мадам, мне надо зарабатывать на жизнь. — В голосе Филиппа послышались жесткие нотки. Смягчившись, Филипп с улыбкой сказал: — Человек, у которого только что отняли землю, подобен морскому рачку, потерявшему скорлупу и выброшенному на берег, — беззащитный, беспомощный, ослепленный ярким светом, не знающий, куда податься. То, чему меня всю жизнь учили, вряд ли теперь может пригодиться. Поэтому говорю вам еще раз — выбор у меня не большой, разве что в Германию податься — там сейчас воюют. Но там все чужое. По необходимости убивая человека, я до сих пор всегда знал — за что и ради чего. Нет уж, отправлюсь я лучше к господину Христофору Колумбу{167}.

Герцогиня неуверенно заговорила:

— Может, тут у меня найдется… — Она посмотрела на руку Филиппа, все еще безвольно висевшую на перевязи. Он густо покраснел и грубо прервал ее:

— Если настанет день, когда мне придется просить милостыню, я скорее обращусь к незнакомцам, чем к друзьям. — Немного помолчав, он добавил, делая усилие над собой: — Прошу прощения у Вашего Высочества.

— Помилуй Бог, сэр, что вы себе позволяете! — Герцогиня опасно прищурилась, но затем, к немалому удивлению Филиппа, улыбнулась. — Ладно, только не испепеляйте меня взглядом, я вовсе не хотела вас обидеть. Видит Бог, я прекрасно помню, как мой брат всегда стремился помочь вам, и практически без всякого результата. Филипп, послушайте меня, я буду говорить откровенно. Я всегда считала, что существует только один надежный якорь, если только это понятие применимо к женщине, которая может удержать вас во Фландрии. Нет, нет, не отворачивайтесь. Неужели ваше отношение к Мэг так круто изменилось, неужели все уже не так?

Ответ герцогиня прочитала во взгляде Филиппа. Откинувшись на спинку кресла, она указала ему место рядом с собой. Филипп молча повиновался, но герцогиня ждала. Филипп вынужден был заговорить:

— Разве вы сами не видите? Всего несколько недель назад я действительно собирался приехать сюда, попросить руки Мэг и вернуться с ней в Англию. Но все изменилось. Вы прекрасно знаете мое нынешнее положение. Не могу я объявиться в Эно и предложить ей разделить со мной нищенское существование.

— А вам и не надо ехать так далеко, — сухо заметила герцогиня. — Мэг сейчас вовсе не в Эно. Она здесь.

Филипп побелел. Герцогиня, нахмурившись, упорно глядела куда-то вниз.

— Честно говоря, не вижу таких уж непреодолимых препятствий. Мадам Де Брези осталась не без наследства, а эрцгерцог вполне разумный человек. Его слово в Эно весит немало. Поскольку ясно, что мадам должна снова выйти замуж, он не будет чинить ей препятствий, но только в том случае, если партия окажется подходящей. А в сложившихся обстоятельствах… видите ли, Макс — романтик. Романтик во всем, что не затрагивает интересов дела.

— Да тут и впрямь надо быть романтиком, — туманно произнес Филипп. — Прошу извинить меня, мадам. Если кто и подтолкнул Эрара Де Брези к могиле, так это я. Неужели вы всерьез думаете, что я способен забрать его земли, набить карманы его деньгами и использовать его вассалов для собственного обогащения? Речь идет о моей чести, мадам. — Филипп понимал, что герцогиней движут самые добрые чувства, и смягчил тон. — Не думайте, что я не ценю вашу заботу, Ваше Высочество. Но у меня нет никаких оснований надеяться на то, что мадам Де Брези все еще помнит меня. Как бы я прежде ни желал вернуться в ее жизнь, сейчас на это права у меня нет. Это слишком старая история. Она давно закончилась. Пусть так и будет. Мэг была очень… добра. Я не хочу, чтобы ею двигала жалость и ложное чувство. У нее нет передо мной никаких обязательств.

— Обязательств! — Герцогиня выразительно всплеснула руками. Пауза затягивалась. Филипп сосредоточенно рассматривал парчовые гобелены, висевшие на стене за спиной герцогини. — Ну что же, в конце концов, это ваше дело. — Филиппа удивило, как равнодушно она это произнесла. — Итак, вы возвращаетесь в Англию за кузеном? Неужели не страшно так искушать судьбу?

Вздохнув с облегчением от крутой смены темы, Филипп стал рассказывать о Фрэнсисе. Дав ему договорить, герцогиня рассеянно кивнула и заметила:

— Я помню его. Веселый малый и верный друг брата. Не думаю, что с Босвортом для него все кончилось — как не кончилось и для меня. Господи, как подумаешь, что на месте Дикона сидит этот надутый индюк… — Герцогиня словно споткнулась обо что-то и вцепилась рукой в колено. — Послушайте, сэр, когда вернетесь с лордом Ловелом из Англии, мне бы хотелось поговорить с ним. Скажите ему… — Она замолчала, задумчиво глядя на Филиппа. — Впрочем, нет, сначала надо поразмыслить. Подождите где-нибудь, сэр. Я напишу письмо, и вы возьмете его с собой.

Филипп устроился в алькове, у окна, наполовину закрытого плотным гобеленом. Чувствовал он себя неважно. Задерживаться здесь ему совершенно не хотелось. Он боялся, что в любой момент в зал может войти Мэг.

Герцогиня вызвала управляющего. Со стороны казалось, что оба они целиком погрузились в свои дела. Время от времени входили и выходили слуги.

При каждом новом стуке двери Филипп чувствовал, как начинает биться сердце, но никто к нему не подходил, за исключением пажа, да и тот лишь робко спросил, не угодно ли ему выпить вина. Паж держал вино на подносе в роскошном серебряном кубке, украшенном скрещенными стрелами — символом Бургундии и Йорков. Филипп подумал, что герцогиня, по всей вероятности, послала этого застенчивого мальчика, чтобы занять его чем-нибудь, а сама тем временем велела разыскать Маргарэт.

Встревоженно пробежав глазами по залу, Филипп заметил, что паж с нескрываемым интересом его разглядывает. Шина на руке — вот что явно занимало его. Филипп невольно улыбнулся, вспомнив Хью, каким он был несколько лет назад.

Осмелев, паж спросил:

— Это вас в бою ранили, сэр? Говорят, вы были в Босворте?

— Нет, боюсь, Босворт здесь ни при чем.

Мальчик был явно разочарован. Чувствуя, что следует хоть как-то оправдаться в его глазах, Филипп угрюмо добавил:

— Но однажды я действительно получил рану в сражении. Это произошло в Барнете, где мы побили графа Уорвика.