Николай Смирнов - Рапава, Багиров и другие. Антисталинские процессы 1950-х гг.

• Название: Рапава, Багиров и другие. Антисталинские процессы 1950-х гг.
• Автор: Николай Смирнов
• Издательство: АИРО-XXI
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-91022-274-2

В книге заслуженного юриста России рассказывается о процессах, состоявшихся после смерти И. Сталина, на которых были осуждены непосредственные исполнители репрессий против своего собственного народа. Автор, бывший секретарем судебного присутствия на Тбилисском процессе 1955 г. (А. Рапава и другие) и Бакинском процессе 1956 г. (М. Багиров и другие), оперируя фактами, показывает бесчеловечность созданной сталинским режимом машины преследования неугодных. Она использовалась и во внутрипартийных разборках и для чистки аппаратов силовых структур. Но в абсолютном большинстве случаев ее жертвами становились обычные советские люди — рабочие, инженеры, колхозники, деятели культуры. Пытки, порой весьма изощренные — неотъемлемые элементы этой машины. Автор показывает, к каким страшным последствиям может привести вера в непогрешимость одного человека, отсутствие нормально функционирующей правовой системы, контроля общества за силовыми структурами.

Для широкого круга читателей.

---

Не избежали этой участи и партийные работники рангом пониже. Один из них — Г. Долидзе, заведующий отделом ЦК КП/б/ Грузии, а затем секретарь районного комитета партии. В расследовании его дела участвовал Хазан.

Перед расстрелом Долидзе написал заявление, содержащееся в его деле. Привожу дословно этот документ: «Л.П. Берия, С.А. Гоглидзе, говорю своё последнее слово вам. Я и вместе со мной весьма многие преданные сыны нашей Великой Сталинской партии ни в чём не виноваты. Мы погибаем благодаря провокации врагов, которые сумели оговорить лучших преданных товарищей. Система же следствия в нашем органе НКВД такова, что оговор врагов находит подтверждение, от нас не выслушивают никаких оправданий, никаких доводов, заставляют подписывать и показывать всякую чушь и ерунду. Говорят, были и такие, которые ничего не показывали, их тоже расстреляли. Кому это нужно, как не врагам. Наши следователи ни в чём не виноваты, они подчинены этой порочной системе следствия, они заранее уверены в том, что дело имеют с врагами народа. Почему никто не подумает над тем, что враги могут оговорить и честных, преданных людей. На одного врага идут десятки преданных людей ими оговорённых. Почему не подумаете над тем, что весь актив, который не раз доказал свою преданность ленинско-сталинской партии, вдруг стал врагом того строя, за который они боролись, врагами той партии, которая их воспитала и создала, — ведь это ерунда и чушь.

Совершается ужасное и чудовищное дело, истребляются люди, беспредельно преданные вождю партии Великому Сталину.

Моя просьба перед смертью — подумайте над этим. Моё показание, как и многих, сплошной вымысел, надуманный под палкой. Прощайте. Долидзе Г. кам. № 21».

Дело Долидзе расследовалось под руководством Хазана. На процессе по делу Рапавы и других Хазан заметил, что Долидзе правильно охарактеризовал применявшиеся в то время методы следствия.

Видно, что в заявлении Долидзе объективно показаны причины и условия беспрецедентного по масштабам распространения беззаконие и произвола в годы сталинщины. Правда, Долидзе наивно полагал (а много ли было тогда тех, кто считал по-иному?), что Сталин и другие ответственные работники не знают о творившемся беззаконии. Долидзе и абсолютному большинству других необоснованно арестованных трудно было даже вообразить, что к развязыванию невиданного произвола самое непосредственное отношение имеет Сталин. Им трудно было поверить, что их оговаривают не враги, а такие же, как и они, необоснованно арестованные органами НКВД. Но утверждение Долидзе, что в сложившейся системе ни в чём не повинный человек может быть признан виновным в самых невероятных преступлениях и расстрелян, является правильным.

Крайне тяжело было слушать оглашавшиеся в суде заявление Долидзе и другие подобные документы. Нелегко было знакомиться с действительными, а не парадными страницами нашей истории.

Хазан и Савицкий под руководством Берии и с участием Кобулова вели следствие по делу бывшего Председателя Совета Народных Комиссаров Грузинской ССР Германа Андреевича Мгалоблишвили — активного участника революции 1905–1907 гг. и революционного движения в последующие годы, неоднократно подвергавшегося репрессиям со стороны царской власти.

Основанием к аресту Мгалоблишвили послужили показания его самого о своей «преступной» деятельности, а также показания М.Д. Орахелашвили, бывшего председателя Верховного Суда Грузии И.Б. Болквадзе, П.С. Агниашвили и других — всего 61 человека, «изобличавших» Мгалоблишвили в совершении тяжких преступлений.

Кримян, Хазан, а также допрошенный в суде в качестве свидетеля бывший начальник секретно-политического отдела НКВД Грузинской ССР Давлианидзе подтвердили, что Мгалоблишвили подвергался жестоким избиениям. Давлианидзе, кроме того, показал, что обвиняемого избивал и сам Берия.

Допрошенный в суде Г.М. Барский, являвшийся в 1937 г. помощником начальника 1-го отдела НКВД Грузинской ССР, пояснил, что он видел окровавленного Мгалоблишвили, которого допрашивали Кримян и Савицкий. Он же подтвердил, что особой жестокостью отличались Кримян, Савицкий и Хазан. Последний, кроме того, был чрезвычайно мнителен и подозрителен, считая всех врагами.

Неудивительно, что Мгалоблишвили оговорил не только себя, но и многих других, хотя они никогда никаких преступлений не совершали.

Так, в заявлении от 8 июля 1937 г. в НКВД Грузии Мгалоблишвили указывал, что в контрреволюционную организацию его завербовал Буду Мдивани. Кстати, последний тоже необоснованно был признан виновным в совершении особо опасных государственных преступлений. Определением судебной коллегии по уголовным делам верховного Суда СССР от 29 сентября 1956 г. дело в отношении Мдивани было прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления.

Мгалоблишвили признал себя виновным и в шпионской деятельности в пользу германской, английской, японской, французской и итальянской разведок. И этой деятельностью, согласно его показаниям, занимались около 40 человек. В частности, Мгалоблишвили назвал в их числе П.С. Агниашвили, Ш.З. Элиаву и других видных государственных и политических деятелей. Получалось, что Мгалоблишвили был шпионом сразу пяти капиталистических государств. Но это выглядело настолько неправдоподобно, если не сказать несуразно, что, видимо, поэтому в приговоре военной коллегии Верховного Суда СССР, рассмотревшей дело Мгалоблишвили 4 октября 1937 г. и приговорившей его к расстрелу, в этой части утверждалось о принадлежности его к разведке лишь «одного из иностранных государств».

Признал себя виновным Мгалоблишвили и в том, что вместе с Тенгизом Жгенти (он покончил жизнь самоубийством. — Н.С.) готовил террористические акты в отношении Сталина, Берии и Гоглидзе, а совместно с П.С. Агниашвили руководил деятельностью контрреволюционного центра в войсках Закавказского военного округа.

Военной коллегии Мгалоблишвили был признан виновным и в том, что он в 1933 г. создал и возглавил «центральную организацию правых» в Грузии, руководил всей террористической, повстанческой, вредительской и диверсионной деятельностью этой организации, ставившей своей целью отторжение Грузии от Советского Союза, создание самостоятельного буржуазного государства под протекторатом одной из капиталистических держав (какой именно, в приговоре не указано).

Конечно же, все эти обвинения были сфальсифицированы в угоду тому, кто стремился стать фактическим властелином Грузии, а именно, Берии. Такие фальсификации осуществлялись и в угоду Сталину, в обоснование его положения об обострении классовой борьбы в ходе строительства социалистического общества. Кроме того, необходимо было показать, что враги действительно проникли во все эшелоны власти, во все партийные структуры. Осуждение же секретарей ЦК КП/б/ и председателя СНК союзной республики являлось убедительным доказательством правильности учения Сталина.

В принадлежности к возглавлявшейся, как было признано, Мгалоблишвили «центральной организации правых в Грузии» обвинялись также председатель Госплана Грузии Ш.С. Матикашвили и директор Грузинского телеграфного агентства Т.Я. Сихарулидзе. В расследовании дела Матикашвили вместе с Кобуловым участвовали Савицкий и Кримян.

Этих обвиняемых тоже нещадно избивали. Их принудили оговорить не только себя, но и других лиц, которые, как и они, не совершали никаких преступлений.

Савицкий в суде рассказал, как он и Кримян вели следствие в отношении Матикашвили. Нет, они его не избивали, но при аресте Матикашвили был обут в тесные ботинки, которые ему не разрешали снимать. Такая изощренная пытка способствовала тому, что обвиняемый во всём признался. Действительно, сотрудникам НКВД не откажешь в способности придумывать изощрённые способы издевательств над арестованными.

Ш.С. Матикашвили был расстрелян на основании приговора Военной коллегии Верховного Суда СССР от 12 июня 1937 г., а Т.Я. Сихарулидзе — на основании приговора от 13 сентября 1937 г.

Также был арестован председатель Ахалцихского районного исполнительного комитета Георгий Русадзе. Следствие по его делу вёл Кримян. В суде он пояснил, что он «видимо, избил Русадзе на допросе, и тот признал себя виновным». О том, что Кримян избивал Русадзе, подтвердил в суде работавший вместе с Кримяном свидетель В.Г. Арзанов. Он также показал, что у Русадзе требовали назвать его знакомых, фамилии которых Кримян заносил в протокол допроса как членов контрреволюционной организации.

Дело Русадзе на заседании тройки доложил Кримян. На основании её постановления Русадзе был расстрелян. Кримян признал себя виновным в фальсификации этого дела.

Кримян расследовал и дело бывшего заведующего отделом редакции газеты «Заря востока» В.А. Роговского. Он подписал постановление на арест Роговского, который обвинялся в том, что являлся участником антисоветской группы, якобы существовавшей среди журналистов. Кримян добился от Роговского показаний о том, что он и ряд других журналистов, составлявших контрреволюционную организацию, намеревались путём выступления в печати дискредитировать Берию.