Пётр Губанов - Пробуждение

• Название: Пробуждение
• Автор: Пётр Губанов
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Морские приключения
• Год: 1990
• ISBN: 5-203-01020-Х

В сборнике повестей в остросюжетной форме, в динамике подчас трагически развертывающихся событий показано, как пробуждалось революционное сознание у матросов и прогрессивных офицеров царского флота, активно участвовавших после победы Октября в борьбе за утверждение Советской власти на Дальнем Востоке.

Книга рассчитана на массового читателя.

---

Соображения, которые высказал Куликовский, показались вполне разумными Пепеляеву, и он принял решение часть дружины под командованием генерала Ракитина направить в Охотск. На транспорте «Защитник» и канонерской лодке «Батарея» не хватило места для всех, отправлявшихся в Якутский поход. Небольшое количество прибывших из Харбина добровольцев разместили на двух рыболовных судах, в срочном порядке переоборудованных под маленькие военные транспорты.

Когда погрузка войска и военного имущества закончилась, генерал Пепеляев сдернул с головы фуражку, перекрестился и с тяжким вздохом произнес:

— С богом!

Генерал Вишневский и губернатор Якутской провинции последовали его примеру.

«Защитник» медленно отошел от причала и взял курс на выход из Золотого Рога. Следом за ним направились «Батарея» и два рыболовных судна. Верхние палубы четырех судов плотно усеяны дружинниками. Солдаты и офицеры сидели на ящиках, бухтах манильского троса, на корабельных кнехтах.

Генерал Пепеляев спустился в командирскую каюту «Защитника», чтобы отдохнуть после множества тревог и волнений, которыми были наполнены его дни после возвращения из Харбина.

Погода благоприятствовала плаванию четырех кораблей. На море безветренно, как бывает иногда в пору середины лета. Перед закатом солнца флотилия прошла через пролив Лаперуза. Охотское море слегка штормило, и свежие волны подкидывали на своих белых гребнях тяжело нагруженные корабли.

На траверзе Охотска «Защитник» взял курс на Аян, потащив за собой на буксире нагруженное солдатами и вооружением рыболовное судно.

Генерал Ракитин, обретя некую самостоятельность в своих действиях, приказал командиру канонерской лодки «Батарея» следовать в Охотск. Этот далекий от центра России город основали три столетия назад русские первопроходцы. Постепенно Охотск становился морским форпостом русского Севера. Здесь строили свои пакетботы капитаны Беринг и Чириков. Отсюда отправились они в великое плавание, чтобы открыть миру северо-восточный проход между Европой и Азией. Совершая свои кругосветные плавания, здесь, на самом краю Русской земли, отдавали якоря капитаны Кук и Лаперуз. Многое повидавший на своем веку не старый еще генерал понимал, что ведет русское воинство в город, который отважные землепроходцы сделали символом отечественной славы. И при мысли, что и на этот раз придется столкнуться в кровавой схватке с такими же, как он сам, русскими людьми, сердце генерала Ракитина наполнялось тревогой и болью.

4

Аян на побережье океана напоминал большой поселок, состоявший в основном из деревянных домов. Только каменный собор на Центральной площади да кирпичное здание Аянско-Азиатского банка нарушали его однообразный вид. А теперь этот крохотный городишко оказался в центре развернувшихся событий.

В первые же дни к генералу Пепеляеву прибились отдельные шайки восставших белогвардейцев, потрепанные регулярными войсками красного экспедиционного отряда, чей штаб находился в Якутии, на реке Лене. Небольшими партиями приходили примкнувшие к мятежу таежные охотники. В просторной избе, где расположился Пепеляев, кроме штабных офицеров находилась группа аянских тунгусов в лисьих малахаях, пыжиковых дошках, оленьих унтах.

Таежный тойон из племени тунгусов вручил генералу Пепеляеву перо священного черного ворона. Это был как бы символ вести о походе мятежных племен. Богатые скупщики пушнины, ловкие дельцы из числа старателей на золотых приисках подняли темных людей на борьбу против власти Советов. Тойоны обещали дать генералу ездовых оленей, сушеного мяса и красной рыбы.

И вот наступило утро ранней аянской зимы, когда генерал Пепеляев двинулся на Нелькан. Оттуда путь лежал на Якутск. Этот старинный тракт проложили первые русские землепроходцы. Им пользовались вот уже более двух столетий таежные охотники, царские чиновники, сборщики пушнины, и даже заморские путешественники, случалось, ступали на этот проторенный путь.

Теперь по этому узкому тракту, растянувшись на целую версту, двигалось разношерстное воинство. Множество ездовых оленей, запряженных в нарты, везли людей, оружие, боевые припасы и продовольствие. В пушистом снегу на извилистой таежной дороге олени прокладывали торный путь, по которому продвигались закаленные в походах воины. Натужно хоркали неприхотливые животные, послушные воле человека. Тонко скрипели полозья нарт, скользя по снегу. Густой пар поднимался вверх от распаренных спин оленей и дыхания людей. В морозном воздухе далеко разносилось эхо голосов.

Генералу Пепеляеву казалось вначале, что восставшие местные жители и отряды старателей хлынут к нему целыми сотнями, чтобы сделать дружину многочисленной, полнокровной и способной опрокинуть заслоны красных войск, которые встретятся на пути к Нелькану и Якутску. Но приходили единицы оглупленных тойонами тунгусов да перекупщики пушнины. Под началом генерала оказалось чуть больше тысячи человек. Окидывая взглядом растянувшийся обоз, Пепеляев охватывал разом все свое воинство, и невеселые мысли вновь и вновь приходили к нему. Утешало его лишь сознание, что в дружине находилось несколько сот бывших офицеров, числившихся рядовыми в ротах и взводах у седоусых полковников. «Они у меня станут драться каждый за пятерых: ни в огневом бою, ни в штыковой схватке не уступят любым красным», — с гордостью думал, о своих сподвижниках генерал Пепеляев.

В оленьем обозе двигался в Нелькан и Куликовский. Он намеревался оттуда добраться до своей губернаторской резиденции. На одной из стоянок, когда до Нелькана остался всего лишь дневной переход, временный губернатор Якутии и генерал Пепеляев сошлись под пологом из оленьих шкур. При свете коптилки с горящим тюленьим жиром Куликовский набросал на листе чистой бумаги текст обращения к красным бойцам.

«Братья-красноармейцы! — говорилось в воззвании. — Мы и вы — русские люди, нам одинаково дороги интересы родины, мы гордимся ее величием, а те, кто посылает вас расстреливать народ, убегут в первую трудную минуту… Перешедшим к нам до боя и во время боя предоставляется право вступать в наши ряды под бело-зеленое знамя свободы…»

Пепеляев несколько раз подряд прочитал короткое воззвание, нахмурил брови и поставил внизу свою подпись.

Тунгусский тойон отобрал проворного и расторопного охотника, чтобы тот провел дружинника в красноармейский лагерь для вручения письма.

Это был двадцатый день похода дружины Пепеляева. Головной офицерский дозор опрокинул небольшой отряд красных, преградивший дорогу, и первым вступил в захолустный Нелькан. Следом за ним приволокли полуопустевшие нарты терпеливые таежные олени. В пути дружинники съели все продовольствие, которое погрузили на нарты в Аяне.

Генерал Пепеляев и Вишневский рассчитывали захватить в порту Нелькан пароходы, нагруженные продовольствием для экспедиционного отряда красных. Но пустынными оказались деревянные нельканские причалы. Ни одного транспорта, ни единой рыбачьей лайбы не оказалось на воде. Красное командование заблаговременно вывело из порта все, что только могло держаться на плаву. Поселок тоже оказался пустым. Жители, напуганные приближением белого воинства, покидали свои дома и убегали либо в тайгу, либо под защиту Советской власти туда, где не удалось ее свергнуть мятежникам.

В опустевшем Нелькане не оказалось никаких съестных припасов. И тунгусы быстро увели своих оленей в тайгу. Сразу же начался голод. В поисках пищи дружинники, словно шакалы, бродили по обезлюдевшему поселку, стреляя оставшихся без надзора собак и садившихся на рыбные отходы ворон.

В штабе дружины все чаще слышались голоса о возвращении в Аян. Но наступила непредвиденная оттепель. Дороги раскисли. Назад пути не было. «Священная» дружина, сформированная в Харбине, очутилась в ловушке.

— Что будем делать, брат-генерал? — обратился Пепеляев к Вишневскому. Такого положения вещей в походе на Якутск начальник дружины никак не ожидал. Командуя одной из армий у Колчака, он почти в течение всей кампании имел растянутые коммуникации в глубину и по всему фронту. Но там было совсем иное. Ось продвижения войск проходила по железнодорожной магистрали, где на каждой станции имелись продовольственные склады и пакгаузы с вещевым имуществом. Кончались запасы продуктов на складах — к услугам интендантства зажиточные мужики в прифронтовых и тыловых селах…

— Надо еще раз обследовать дома местных жителей в этом богом забытом Нелькане, — дуя на замерзшие пальцы, прохрипел простуженным горлом генерал Вишневский.

— Только что вернулись посланные мной офицеры: никого, кроме нескольких дряхлых стариков, не обнаружили, — упавшим голосом проговорил Пепеляев. — Нашли несколько связок соленой рыбы да пару ящиков прочервивевших сухарей.