Леопольд Захер-Мазох - Шахиня

• Название: Шахиня
• Автор: Леопольд Захер-Мазох
• Издательство: Институт соитологии
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2005
• ISBN: 5-9637-0029-9

Роман скандально известного австрийского писателя Леопольда фон Захер-Мазоха посвящен эпохе императрицы Елизаветы Петровны. Перед читателями предстают эпизоды интимной жизни взбалмошной монархини, картины дворцовых интриг, казни, истязания, любовь...

---

Присылаемые ею на русском и латинском языках наблюдения достигли того уровня, на какой могла рассчитывать тогдашняя наука, и таким образом на их основе было составлено превосходное, одновременно теоретическое и ценное с практической точки зрения описание Сибири, какого в то время не существовало ни во Франции, ни в какой-либо другой стране цивилизованной Европы. Так называемая Оренбургская экспедиция стараниями советников Ятышева, Кириллова[95] , Хайнцельмана и флотского капитана Элтона в те же годы собрала едва ли менее важные сведения о южных провинциях в регионе Каспийского моря.

Под руководством эльзасца Шумахера[96] возникли и быстро расцвели академическая библиотека, художественный и естественно исторический музеи, а также нумизматический кабинет.

В тысяча семьсот сорок шестом году императрица назначила Кирилла Разумовского президентом Академии, погасила долги этого заведения и по просьбе братьев Разумовских дала свое согласие на ежегодную прибавку в пятьдесят три тысячи рублей для развития замечательных научных и художественных отделений Академии. Последние были в тысяча семьсот пятьдесят восьмом году отделены от Академии наук, снабжены значительными средствами и организованы в особую Академию художеств, руководство которой осуществлял знаменитый Штелин[97] .

В нее были приняты сорок содержавшихся за счет короны воспитанников, которые обучались здесь ваянию, живописи и зодчеству.

Из всех искусств императрица в первую очередь покровительствовала музыке. Она сама обладала весьма красивым голосом и прошла превосходную вокальную школу. Кирилл Разумовский разделял ее предпочтение. Когда после смерти Даниила Апостола[98] он получил остававшийся вакантным сан казачьего гетмана, сопряженный с постоянным доходом в сто тысяч рублей, то употребил эти деньги на то, чтобы содержать в своем глуховском дворце состоящий почти исключительно из русских камерный оркестр в сорок певцов и музыкантов, которые сделали бы честь в любом месте.

Вместе с придворным музикусом Марешем и обер-егермейстером Нарышкиным он основал оркестр русских рожковых инструментов, который своим исполнением привлек к себе внимание и вызвал восхищение всей Европы.

Двор в то время содержал только итальянскую оперу и балет. В тысяча семьсот сорок восьмом году в Петербург прибыла на гастроли труппа немецких актеров[99] и добилась у публики во всех отношениях сенсационного и примечательного успеха.

Мало того, что ее представления объединили в аудитории царицу, ее двор и всех, кто тянулся к духовности и образованию, но прежде всего они породили среди русских желание обладать своим самостоятельным и своеобразным зрелищем. Несколько молодых и целеустремленных кадетов[100] , вдохновленных этим примером, оказались теми подвижниками, которые впервые заложили фундамент русского национального театра, а Алексей Разумовский, сын малороссийских крестьян, супруг императрицы, стал их меценатом.

Однажды вечером, когда немецкие комедианты давали спектакль и привели в восторг всю избранную публику, кадет Александр Сумароков[101] , сын тайного советника, сказал одному из своих юных товарищей:

– Ах, какой бесценный дар заключается в том, чтобы вот так ежедневно видеть на сцене великие деяния минувшего или обычные события повседневной жизни, которые то серьезно и печально, то веселя и радуя, проходят перед твоими глазами и которые одним этим фактом могли бы оказывать чудесное воздействие на развитие нашего родного языка. Я завидую немцам и французам за то, что у них есть их драмы и их актеры.

– Не завидуйте им, а делайте как они, – внезапно вмешался в разговор сидевший неподалеку от двух беседующих кадетов граф Разумовский. – У всех наций были свои amateurs[102] , сперва подражавшие чужим образцам и затем создавшие таким образом национальную сцену. Для вас это тоже могло бы стать прекрасной задачей, молодые люди.

– Конечно, ваше превосходительство, – ответил Сумароков, – мы, пожалуй, набрались бы смелости, чтобы воплотить в жизнь эту прекрасную идею, если могли бы при этом рассчитывать на вашу высочайшую поддержку.

– Положитесь на меня, – поспешил заверить Разумовский, – я поклонник муз и, прежде всего, с удовольствием увидел бы, что и у нас наконец появился свой самостоятельный театр. Хорошая пьеса для образованных людей то же, что церковная проповедь для народа.

Зерно было брошено в благодатную почву. Уже тем же вечером Сумароков обсудил весь круг вопросов с несколькими товарищами, и они безотлагательно приступили к осуществлению задуманного.

Алексей Разумовский и Шувалов дали необходимые деньги, в короткий срок были возведены подмостки, нарисованы декорации и изготовлены костюмы, а спустя месяц наши кадеты уже впервые играли перед царицей и высшим петербургским светом. Молодые люди, среди которых исполнительским мастерством особенно выделялся сам Сумароков, играли настолько хорошо, что их маленький кадетский театр вскоре стал душой социальной и духовной жизни северной столицы.

Первое время кадеты играли на французском языке, поскольку тотчас же обнаружили на нем богатый и подходящий им репертуар, и изрядно отточили свой талант как на Расине и Корнеле, так и на Мольере. И сразу же с первых шагов русского театра выявился отрадный поворот его от пустой декламации и фальшивого пафоса подражающей античной драме трагедии той эпохи к естественности и реальной жизни.

Правда, французская комедия, поскольку большинство русской знати в ту пору владело только русским языком, нашла у зрителя весьма сдержанный отклик, интерес публики снизился настолько, что по особому распоряжению императрицы все придворные, чиновники и военные подписанием циркулярного ордера обязывались являться на представления. Когда однажды зрительный зал оказался почти полупустым, княжна Гессен-Гомбургская и прочие придворные дамы и господа были разбужены среди ночи так называемыми ездовыми и спрошены о причине их отсутствия с добавлением, что в будущем любой, кто без уважительного оправдания не придет на спектакль, будет оштрафован полицией на пятьдесят рублей. Это, возможно, выглядело по-диктаторски, однако имело самые положительные последствия. Высшее дворянство России, по примеру своей красивой и любящей искусство монархини, было выведено из состояния безразличия и начало все живее и живее интересоваться театром, музыкой и поэзией.

В один прекрасный день Сумароков был вызван к императрице, которая в присутствии графа Разумовского приняла его исключительно милостиво и в качестве причины плохой посещаемости театральных представлений назвала исполнение пьес на французском языке.

– Не лучше было бы, на ваш взгляд, – спросила она в заключение, – если бы мы попробовали показать какую-нибудь русскую комедию?

– Я не сомневаюсь, ваше величество, – ответил Сумароков, – что успех был бы намного большим, однако у нас нет таких пьес.

– Следовательно, их надо написать, – воскликнула царица, – вот неплохое задание для Ломоносова, не так ли, граф Разумовский? А вы, молодые люди, – обратилась она к кадету, – разве у вас совсем нет таланта, разве вас не вдохновляет мысль создать на нашем замечательном родном языке тоже, что делают другие европейские нации?

– Желание вашего величества, пожалуй, извинит мою дерзость, – проговорил Сумароков, – если я отважусь на попытку написать пьесу на русском языке.

– Ну, тогда за работу, мой друг, – воскликнула царица, – в поощрении же и вознаграждении недостатка с моей стороны не будет.

Сумароков действительно поспешил осуществить замысел красивой монархини и написал русскую пьесу, которая при постановке на сцене вызвала такую бурю аплодисментов, что молодой поэт вскоре, вдохновленный успехом, сочинил и вторую и третью. В тех придворных и аристократических кругах, где образованность и французская утонченность считались синонимами, конечно, осуждали манеру, в какой Сумароков писал свои комедии, и полагали, что те рассчитаны скорее на вкус подлого люда, нежели на вкус публики образованной, однако императрица и Разумовский тотчас же осознали, что молодой кадет ступил на правильную дорогу и что крепкий народнический тон, взятый им, предвещает русскому театру автономное и здоровое развитие. Пьесы Сумарокова стали предтечами той национальной комедии, которая позднее расцвела в «Горе от ума» Грибоедова и в гоголевском «Ревизоре».

Государыня, вдохновленная на это Разумовским и Шуваловым, основала русский национальный театр и его директором назначила Сумарокова.

Среди русских актеров, которые демонстрировали поразительную правду природы в исполнении своих ролей, особенно, – как редкой благообразностью внешности, так и гениальностью своей игры, – выделялся сын ярославского купца, Федор Волков[103] . За короткий срок он стал любимцем не только зрителей, но также и самой царицы, которая ввела его в свой придворный кружок и при всяком удобном случае оказывала ему особое внимание.