Джеймс Шульц - Ошибка Одинокого Бизона (Повести, рассказ)

• Название: Ошибка Одинокого Бизона (Повести, рассказ)
• Автор: Джеймс Шульц
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Приключения про индейцев
• Год: 1990
• ISBN: 5-08-000345-6

В книгу вошли четыре повести американского писателя Дж.У. Шульца (1859-1947): «С индейцами в Скалистых горах», «Апок, зазыватель бизонов», «Сын племени навахов»,"Ошибка Одинокого Бизона» и рассказ «Голодная зима». Поселившись на много лет среди индейского племени черноногих, Д. Шульц хорошо узнал все особенности их патриархальных нравов, своеобразие их охотничьего быта. Время действия его повестей относится к тому периоду американской истории, когда индейцы еще не потеряли исконные права на землю, не были загнаны в резервации. Однако усиливающееся господство белых колонизаторов, как показывает Шульц, уже в полную меру ощущалось коренным населением континента.

---

— Понимаю. Дай мне указания, и я буду им следовать! — воскликнул я.

— Хорошо. Путь будет тебе указан. Но помни, что тебя ждут тяжелые испытания, — ответил он.

Когда мы вернулись домой, на крыше перед нашим домом я увидел Чороману. Она ждала меня.

— Завтра ты уйдешь, — сказала она. — О, будь осторожен! Поступай так, как посоветует тебе мой отец. Не прислушивайся к советам этого злого Тэтиа. Он думает только о том, чтобы повредить тебе.

— Тэтиа не причинит мне зла, я его знаю, — сказал я.

— Сегодня на закате солнца Огота вышел на северную площадь в первый раз с тех пор, как вернулся, и знаешь, что он сказал? продолжала она. — Он сказал, что нарочно не убил медведя. Хотел доказать, что ты трус и убежишь, как только увидишь, какой этот медведь большой и страшный. А тогда он, Огота, вернется со своими советчиками и убьет его.

— Огота боялся показаться на площади, пока не придумал этой сказки. А думал он долго.

— Да, но многие ему верят.

— Члены тайного совета Патуабу знают всю правду, и мне нет дела до того, что думают другие.

— Уампус! О мой будущий муж! Как я боюсь за тебя! Ты будешь осторожен? Обещаешь?

— Да.

Она прижалась ко мне, и, обнимая ее, я поклялся беспрекословно следовать советам Кутовы.

Келемана крикнула нам, что ужин готов, и мы вошли в дом.

Начитима и Кутова сидели в комнате, обращенной на запад, и вели тихую беседу. Я знал, что они говорят обо мне и о предстоящей охоте. Келемана позвала их ужинать, и они присоединились к нам. Кутова зорко посмотрел на меня (я сидел рядом с Чороманой), потом отозвал девушку в дальний угол комнаты и что-то ей шепнул. У меня сжалось сердце: я боялся, что он недоволен нашей дружбой.

Вдруг за моей спиной раздался голос Чороманы:

— Охотник, закрой глаза! Сейчас же закрой глаза!

Я повиновался и почувствовал, что она надевает мне что-то на шею.

— Теперь смотри! — крикнула она.

Я открыл глаза. Чоромана надела мне на шею ожерелье из бирюзы. Я посмотрел на подвеску: это было изображение горного льва, считавшегося у тэва священным животным, покровителем охоты.

Я вскочил и повернулся к ней:

— Как! Ты даешь мне этот талисман?

Она кивнула; губы ее дрожали; казалось, она не могла говорить. За нее ответил Кутова:

— Да, она дает его тебе. Это ее талисман. Ее дед из клана Канг, бывший некогда нашим Самайо Оджки, подарил ей этот талисман и дал наказ, о котором скажет тебе она сама.

Улыбаясь, они переглянулись с Начитимой и Келеманой.

— Отец, не сейчас! — воскликнула Чоромана. — Я скажу ему позднее.

— Поступай, как хочешь, — ответил он.

Как я был счастлив, получив от Чороманы ожерелье! От радости я почти ничего не ел за ужином. Потом Начитима и Кутова спустились в киву, а Келемана с моим братом пошли за водой. Мы остались одни.

— Теперь скажи мне, — попросил я.

— Мой дед горячо меня любил, — начала она. — Давая мне этот талисман, он сказал: «Я даю тебе его с одним условием: когда ты вырастешь, ты поступишь так, как я тебе сейчас скажу». — «Хорошо», согласилась я. «Повторяй за мной слова клятвы», — продолжал он. «Обещаю моему старому деду, который горячо меня любит, что я никогда не выйду замуж за недостойного человека. Обещаю, что спутником моей жизни будет человек храбрый, добрый, великодушный и работящий. Когда я найду такого человека и узнаю, что он меня любит, я отдам ему талисман священного льва и помогу ему сделаться вождем в нашем пуэбло».

Вот что сказала мне Чоромана, когда мы сидели вдвоем возле очага. Если бы ты знал, как глубоко взволновали меня ее слова! С трудом я выговорил:

— Из всех юношей этого пуэбло ты выбрала меня, человека другого, враждебного вам племени?

— Не все ли равно, кем ты был! — воскликнула она. — Теперь ты тэва!

— Да, да! Теперь я тэва!

Она отвернулась и стала смотреть на огонь, в волнении перебирая пальцами бахрому платья. Потом взглянула на меня и снова отвернулась. Я понял, что она хочет что-то мне сказать.

— Что такое? Ты о чем-то умолчала?

— Да. Мой дед заставил меня повторить слова клятвы: «Обещаю, что я не выйду замуж за моего избранника, пока он не сделается членом Патуабу».

— Ну, что ж! Мы оба знаем, что друг другу мы будем верны. Мы можем подождать. Не забудь, что и тебе и мне только по семнадцать лет, — напомнил я ей.

— Да. А пока Келемана позволит мне заботиться о тебе. А завтра… завтра ты пойдешь искать этого страшного медведя! О, мой будущий муж!

— Подумай, какое будет счастье, если я найду его и убью. После этого первого испытания мне легче будет стать членом Патуабу. Как я рад, что бросил вызов Оготе!

— О, если бы тебе удалось выдержать испытание! — воскликнула она, сжимая руки.

Послышались шаги Келеманы и брата, и больше мы не сказали ни слова.

6. КОНЕЦ ОХОТЫ

На следующее утро мы встали очень рано, а на восходе солнца пришли Кутова и Чоромана и позавтракали вместе с нами.

Когда мы поели, явился Тэтиа и, усмехаясь, остановился в дверях.

Втроем мы вышли из пуэбло. Впереди шел Кутова, за ним я, а за мной по пятам следовал Тэтиа. Я чувствовал, что он обжигает меня злобным взглядом.

Всю дорогу он молчал, а к полудню мы вышли на просеку. Здесь мы нашли обглоданные кости животных, убитых нами во время последней большой охоты. Тэтиа предложил остаться здесь и посмотреть, не придет ли сюда большой бурый медведь. Но Кутова возразил, что не стоит понапрасну тратить время — медведь эти последние дни питался тушей оленя, убитого Потошей, и мы должны пойти туда и посмотреть, все ли он съел. Когда мы шли к подножью горы, нам попадались на пути олени, лоси и дикие индюки, а в конце просеки мы после недолгих поисков нашли то место, где не так давно лежала туша. Медведь и другие хищники сожрали ее; остались от нее только обрывки шкуры да обглоданные кости. Тогда Кутова сказал, что нам остается сделать только одно: убить другого оленя или лося и ждать, не придет ли бурый на новую приманку. Тэтиа тотчас же согласился.

Два дня охотились мы на просеке, и наконец Кутова, который захватил с собой ружье, подстрелил большого лося.

Все это время Тэтиа только и говорил, что о страшной силе и жестокости бурых медведей, припоминал, сколько тэва они растерзали и искалечили. Эти разговоры он вел для того, чтобы запугать меня. А я был испуган, я трусил так, что при одной мысли о бурых медведях меня начинало тошнить.

Кутова подстрелил лося на южном склоне горы Обсидиан; раненое животное пыталось убежать, но пало на широкой просеке, спускавшейся к южному каньону. Лось лежал на середине просеки, на расстоянии ста шагов от леса, где журчал ручей. Когда мы потрошили животное, Тэтиа сказал, что он очень беспокоится и жалеет меня: лес очень далеко, и если первая стрела не убьет, а только ранит медведя, зверь догонит меня и растерзает на части раньше, чем я успею добраться до леса и влезть на дерево. На это мы не ответили ему ни слова.

Кутова предложил поставить плетень, за который я должен был спрятаться. Тэтиа стал возражать: не стоит тратить время и силы, плетень мы поставим, когда убедимся, что бурый нашел тушу. Но Кутова настоял на своем. Так как ветер дул с запада, плетень мы поставили к востоку от туши, шагах в пятнадцати от нее. Тэтиа отказался нам помочь, а когда мы хотели протащить куски мяса на восток, чтобы медведь нашел тушу по нашему следу, он заявил, что мы можем обойтись без его помощи, а он вернется в наш лагерь и приготовит ужин.

Мы расстались. Кутова и я пошли на восток, волоча по траве огромные куски мяса, а Тэтиа повернул на север. Когда мы вошли в лес, Кутова остановился и сказал:

— Тэтиа пойдет на все, чтобы помешать тебе. Прикрытие он хотел поставить позднее, чтобы бурый, придя во второй раз к туше, увидел плетень, которого раньше не было. Тогда медведь мог бы встревожиться, броситься к плетню и растерзать тебя раньше, чем ты успел бы натянуть тетиву. Вернемся на опушку леса и посмотрим, что делает Тэтиа.

Мы спрятались в кустах и стали ждать. Тэтиа не было видно, но вскоре он вышел на просеку и направился к убитому лосю. В нескольких шагах от него он остановился и опустился на колени; высокая трава закрывала его до пояса. Он наклонился, и нам показалось, что он роет яму. Потом он встал, расправил примятую им траву и пошел на север, по направлению к лагерю. Тогда тронулись в путь и мы.

— Хорошо, что мы вернулись и выследили его, — сказал Кутова.

— Что он там делал? — спросил я.

— Я догадываюсь, но еще не уверен. Мы все узнаем, когда вернемся на просеку.

У подножья гор мы повернули на север, дошли до каньона, потом свернули на запад и наконец снова вышли на просеку, отыскав то место, где стоял на коленях Тэтиа, мы нашли пару старых мокасин, прикрытых сухими листьями, ветками и травой.