Флетчер Нибел - Ночь в Кэмп Дэвиде

• Название: Ночь в Кэмп Дэвиде
• Автор: Флетчер Нибел
• Издательство: Паровая типолитография А. А. Лапудева
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2016

В третий том шеститомного собрания сочинений американского журналиста и писателя Ф. Нибела включен роман «Ночь в Кэмп Дэвиде», в котором президент США сходит с ума, чуть не вызвав ядерную войну; и о возможности применения 25-й поправки к Конституции США.

---

Маквейг был страшно возбуждён и отказался назвать этого человека. Гриском убеждён, что этот свихнувшийся малый не кто иной, как сам Маквейг.

Бразерс застонал:

— Господи, этого только нам не хватало! А сказал тебе Гриском, что он думает о причине заболевания сенатора?

— Да. Гриском живёт на Оу-стрит и рассказывает, что видел, как Маквейг (Гриском уверен, что это он) выходил из дома напротив, где живёт одна девчонка. Девчонка — первый сорт, пальчики оближешь. Рита Красицкая, работает в комитете демократической партии, у Джо Донована.

— Ты её знаешь?

— Да, приходилось разговаривать. Фигурка — с ума сойти. — Смуглое лицо Смита покраснело. — В общем, шеф… словом, я не обвиняю Маквейга.

— А какое отношение имеет девчонка ко всей истории? Мало ли кто из этих господ развлекается на стороне!

— Да вот Гриском считает, что у Маквейга дело обстоит куда серьёзнее. У него чудесная жена и мировая дочка, и Гриском полагает, что человек такого сорта, как он, неспособен изменять жене без угрызений совести. Словом, он думает, что Маквейг запутался и что причина болезни в этом.

— И ты этому веришь? — Лицо Бразерса хранило прежнее отсутствующее выражение, но глаза его впились в агента.

— Нет, шеф, не верю. Этот Маквейг не столь уж сложная личность, чтобы мучиться из-за таких вещей. Он не из тех, кто только и делает, что прислушивается к своей совести. По крайней мере, я так думаю, а ведь мне не раз приходилось с ним разговаривать.

— Почему же тогда он солгал тебе об этой истории с Ля Бёлль?

— Сам не могу понять, шеф. Говорит, что пишет биографию Холленбаха и что ему понадобился материал о юных годах президента. Но это смешно, некогда ему писать такую книгу, уж вы мне поверьте, шеф.

— Особенно если учесть, что он собирается баллотироваться в вице-президенты. У меня такое впечатление, что это делается с согласия самого президента.

— Тогда, конечно, может он и впрямь пишет книгу. Но только зачем ему понадобилось лгать? А ведь он солгал, когда я спросил его о донесении Карлсона. Сказал, что Карлсон не представлял ему никакого письменного донесения, но я своими глазами видел вчера у него на столе этот доклад, а потом и сам Карлсон признался, что отпечатал для Маквейга текст на машинке. А когда я спросил Маквейга, удобно ли ему писать книгу о человеке, чьим помощником он может стать, он только расхохотался: он, дескать, не верит, что молния ударит именно в него. А потом добавил, что если бы это всё-таки случилось, то книга оказалась бы уникальной. Я согласился, но тут же спросил фамилию его издателя. Он смутился и ответил, что издателя у него пока нет, ведь он начал работать над книгой совсем недавно.

— А писал ли он когда-нибудь вообще?

— Нет. Это мы тоже проверили. Никогда не написал даже журнальной статьи.

У Бразерса стал такой вид, словно на него напали навозные мухи. От волнения лицо его сделалось красным как свёкла. Он чувствовал, что разгадка где-то совсем близко, но отыскать её не мог.

— Может он и правда пишет книгу, а может и нет, — сказал он наконец, — но мне надо знать, всё ли тут чисто с точки зрения политики. Мы установили, что он интересуется ранними годами жизни президента, но почему? Хорошо, предположим, он опасается, что Холленбах может не согласиться на его кандидатуру. И допустим, что ему удастся раскопать кое-какие неблаговидные факты, которые Холленбах, понятно, не хотел бы обнародовать. Что тогда? Тогда Маквейг оказывается в очень выгодном положении и может давить на президента.

Смит выпятил губы и с сомнением покачал головой:

— Не думаю, шеф. Вы ведь говорите о шантаже? Нет, шеф, этот парень не станет браться за такое дело, вы уж мне поверьте.

Бразерс чихнул, на глаза его навернулись слёзы:

— Одного я не могу выкинуть из головы. Смит. И это прямо не даёт мне покоя.

— Что именно, шеф?

— Да ножи, что ты видел у него в кабинете.

— Эта старая коллекция скальпелей?

— Да. Согласись, что для сенатора Соединённых Штатов хобби весьма необычное.

— Да это у него вовсе и не хобби. Он говорит, что ножи коллекционировал его отец, а он их хранит в память о старике.

— А мне это, представь, не нравится, — вздохнул Бразерс. — И я хочу, чтобы сенатора Маквейга держали под постоянным наблюдением, чтобы вы просто глаз с него не спускали. Продолжайте дознание, Лютер, только, ради бога, осторожнее. Может с ним и всё в порядке, но только знаешь, что я тебе скажу?

— Что, шеф?

— Если даже Гриском и прав, то Маквейг будет не первым свихнувшимся конгрессменом в этом чёртовом городе.

ГЛАВА 8. ОБЫЧНОЕ ДОЗНАНИЕ

Агитационная кампания по избранию Маквейга вице-президентом неслась вперёд, как парусник, и напор ветра усиливался с каждым днём. Председатель демократической партии штата Висконсин заявил, что он будет поддерживать кандидатуру сенатора Маквейга. Днём позже сенатор от демократической партии Висконсина, единственный представитель этого штата в Сенате, и все делегаты Висконсина в Конгрессе заявили о своей единодушной поддержке этой кандидатуры. В Грин Бэй открылся ещё один агитационный пункт по избирательной кампании в пользу Маквейга (такой же агитационный пункт уже действовал в Милуоки). По всей стране циркулировали воззвания, призывавшие вписывать в избирательные бюллетени имя Маквейга как единственного достойного кандидата в вице-президенты от демократической партии.

Председатель национальной демократической партии Джо Донован сначала отказывался отвечать на вопросы корреспондентов, но под всё возрастающим давлением и ему пришлось созвать пресс-конференцию. Он категорически отрицал, что национальный комитет поддерживает Маквейга. Когда же корреспонденты стали доказывать обратное, ссылаясь при этом на утверждение председателя демократической партии в Эпплтон-сити, что Донован сам звонил ему по телефону с просьбой поддержать кандидатуру Маквейга, Донован заявил корреспондентам, что лидеры демократической партии в Эпплтоне неправильно его поняли. Он всего-навсего заверил руководство демократической партии штата Висконсин, что ни одна кандидатура не вызовет недовольства со стороны Белого дома. Хотя право окончательного выбора президент сохраняет за собой, тем не менее, он приветствует любое движение в стране в пользу любого кандидата.

Что же касается пресс-конференции самого президента, устроенной две недели спустя после официального извещения, что Патрик О’Мэлли не выставит свою кандидатуру на следующих выборах, то она почти целиком была посвящена вопросу о будущем вице-президенте.

— Как я уже заявил, — сказал Холленбах, — я сократил список возможных кандидатур до семи человек, но, как демократ, я всегда во всём советуюсь со своей партией. Поэтому в течение оставшегося до выборов срока я намерен самым внимательным образом прислушиваться ко всем советам. Если у демократов Америки имеется своя кандидатура на этот пост и они мне её укажут, то я не оставлю их совет без внимания, хотя и сохраню за собой право окончательного выбора, в зависимости от того, как сложатся обстоятельства. В настоящий момент я ещё не могу сказать ни «за», ни «против» кого бы то ни было.

Интерпретация прессы: полная поддержка кандидатуры Маквейга.

Сделавшись постоянной мишенью репортёров, Джим старался, чтобы десятки интервью, которые ему приходилось давать, как можно меньше отличались одно от другого. Да, он очень ценит поддержку многочисленных друзей и доброжелателей в Висконсине, но ведь только президенту принадлежит исключительное право выбора. Режиссёр программы «Встречи с прессой» умолял его выступить по телевидению, но Маквейг наотрез отказался, объяснив, что такое выступление поставило бы его в положение кандидата, коим он не является. Заметка об этом отказе появилась в утреннем выпуске газеты «Вашингтон пост», и президент Холленбах позвонил Маквейгу, как только прочитал её, оторвав сенатора от завтрака.

— Вы совершенно правильно поступили, Джим. — Его задушевный топ в восемь часов утра был не слишком уместен, и Маквейгу свело скулы.

— Нечего вам показываться на экране. Кампания в вашу пользу и без того развивается достаточно быстро. Я очень доволен, всё идёт именно так, как я предсказывал.

— Благодарю вас, мистер президент, но должен сказать, мне это притворство не по душе. Мне надоело врать всем и каждому.

— Ну, это уже простая механика, Джим. Что мне сейчас нужно от вас — это чтобы вы уже начали серьёзно задумываться над «Великим планом». Скоро нам с вами снова предстоит обсуждать его долго и обстоятельно. У меня созрели новые идеи, которые мне необходимо на вас проверить.

— Хорошо, сэр. Мне очень хотелось бы поскорее узнать о них.

Звонок президента снова пробил брешь в чувстве нереальности происходящего, которое, как корка, образовалось над глубинами опасений Джима. Последние несколько дней он чувствовал себя совсем как в доброе старое время. Возбуждение от того, что он оказался в центре политической интриги, искусная защита и нанесение ответных ударов на встречах с представителями прессы, телефонные звонки политических деятелей со всех концов страны, растущие требования выступить перед общественностью, иногда за баснословные гонорары — всё вместе взятое заставило его забыть о страшных подозрениях. Они оказались вытеснены суматохой выборного года; среди крикливых репортёров и беспрестанных телефонных звонков Маквейг снова почувствовал себя в своей тарелке. На размышления у него теперь не оставалось времени.