Ирина Ванка - Сказки о сотворении мира

• Название: Сказки о сотворении мира
• Автор: Ирина Ванка
• Жанр: Фэнтези

---

— Ты не справишься.

— Посмотрим.

— Натан Валерьянович не разрешит.

— Кто будет спрашивать разрешения?

Рано утром Юля в ужасе вскочила с жесткого пола. Девушку бросило в озноб. Матрас под ней сдулся до основания, поскольку получил ножевые ранения в трех местах. Из последней дырки красноречивой уликой торчали ножницы. Юля сбежала по лестнице в мастерскую и увидела крошку-графа на подоконнике. Ребенок мучил игрушечного зайца, стараясь оторвать ухо. Он необыкновенно старался, пыхтел и кряхтел, чем до слез умилял рыжеволосую девицу, которая сидела с ним рядом. Юля хмуро посмотрела на мадмуазель. Мадмуазель настороженно посмотрела на Юлю.

— Эрни оплевал Фреда йогуртом, — сказала она. — А Фред убежал в слезах и соплях. А меня зовут Таня, а ты наверно Джулия из Флориды?

— Где Оскар?

— Не знаю, — пожала плечами рыжая Таня. — Он не говорит, куда ходит.

— Больше Эрни не натворил ничего?

Ухо, наконец, с треском оторвалось от заячьей головы.

— Вот! — с гордостью воскликнула Таня. — Наконец-то получилось. Браво, Эрни! Ты мастер! Как вы к нему обращаетесь дома? — спросила она.

— Его сиятельство граф Виноградов, — представила крошку Юля и вернулась на чердак, чтобы привести себя в порядок.

Очень скоро оплеванный Фред прибежал обратно с новой порцией йогуртов и детских десертов. Внизу началась возня, болтовня, из которой Юля не поняла ни слова. Только догадалась, что Эрни опять плевался. В спешке она не взяла с собой ни грамма косметики и теперь не могла подвести глаза, чтобы выйти к людям, но в мастерской все было просто и незатейливо. Счастливый, дважды оплеванный йогуртом Фред, сидел на полу и размахивал безухим зайцем, напевая французскую песенку. Рыжая Таня черпала ложками что-то из баночки и вкладывала его сиятельству в рот.

— Вообще-то он может сам пользоваться ложкой, — заметила Юля, но никто не придал значения ее замечанию. Только Эрни сопроводил наставницу взглядом с верхней ступеньки до самой двери. — Я скоро вернусь, — предупредила Юля, но никто и не требовал у нее отчета — На одну минуту отлучусь и обратно.

Никто бы не возражал, если б «Джулия из Флориды» вообще не вернулась. В мастерской воцарилось полное согласие и взаимопонимание родственных душ. Джулия вышла на улицу и вздрогнула, когда услышала за спиной треск разбитого стекла. Официант, убирая со столика, уронил бутылку, но девушка отказывалась верить в такое счастье. «Это фатально, — решила она. — Это рок».

Когда Юля вернулась, рыжеволосой Тани в мастерской уже не было. Сидя на полу в неудобной позе, Фред счищал краску с ботинка. Его сиятельство граф Виноградов стоял над ним с длинной кистью и намазывал желтую краску Фреду на волосы.

— Скажи ему по-французски, чтоб прекратил, — попросила Юля.

— Говорил уже. Ну его… — махнул тряпкой Фред, — пусть балуется. Я сегодня на пляж собрался. Хочешь с нами? Только не на городской. Мы ездим на дикие пляжи.

На спине у Фреда уже имелся свежий узор, похожий на руническое письмо. Желтые узоры имелись также на коробках с готовой продукцией, которую Фред собирался продать магазину. На полу, на лестнице, на ботинках и на брюках Фреда, также имелись пятна свежей краски. На железном станке с большим колесом, который был скрыт под чехлом, и на чехле… Прежде чем его сиятельство открыл для себя желтую краску, он пользовался оранжевой и зеленой, о чем также имелись повсеместные свидетельства. «Рунические письмена» тянулись по ступенькам до чердака мастерской, залезали на подоконник, расползались по стеклам.

— А… — еще раз махнул тряпкой Фред. — Ерунда. Придет Татьяна и все помоет.

Юля пожалела, что смотрела на рыжеволосую девушку с презрением, и в душе посочувствовала ей, но помочь не взялась. Юля представила себе, сколько времени уйдет на приведение мастерской в первозданный вид, и поняла, что ей потребуется, как минимум, вид на жительство.

— Можно тебя спросить?.. Где продаются детские теннисные ракетки? Мы забыли свою во Флориде, а взрослые для него крупноваты.

— А сам он не мал для тенниса?

— Все великие теннисисты в его возрасте начинали.

— Тогда отдай его в секцию.

— Я б с удовольствием, — вздохнула Юля, — но кто же его возьмет?

Вслед за ней в мастерскую вернулся Оскар и не удивился ничему.

— Допрыгались! — сказал он. — Принимайте гостей.

Девушка обернулась к двери. Прямо перед ней с чемоданом в руках стоял немолодой и очень сердитый мужчина. Он смотрел на Юлю сквозь темные стекла очков. Шевелюра на макушке мужчины торчала дыбом, под глазами от бессонницы и хронического волнения образовались круги, щеки ввалились, галстук напоминал петлю беглого висельника.

— Здравствуйте, Натан Валерьянович, — прошептала Юля. — Как ваше здоровье?

Оглядев растерянную девушку с ног до головы, мужчина прошел в мастерскую и ознакомился с помещением. Художество на стенах не впечатлило его так сильно, как личность художника.

— Так, — сказал мужчина и выбрал чистое место на полу, чтобы поставить чемодан. — Примерно так я и думал. Приблизительно это я себе представлял… — в мастерской Анри воцарилась немая сцена. Даже Фред перестал отмывать ботинок и поднял взгляд на Учителя. — Собирайся, — объявил Натан его сиятельству, — мы едем к Розалии Львовне.

— Но Натан Валерьянович… — растерялась Юля.

— Едем, Юля, едем. Никто кроме Розалии Львовны с этим ребенком не справится. Даже хорошо, что так все случилось, потому что Левушке скучно без братика. Даже к лучшему, что случилось именно так, потому что Розалия Львовна не таких разбойников усмиряла. Все дети Розалии Львовны кроткие и послушные, потому что по-другому и быть не может.

При многократном упоминании о Розалии Львовне крошка-граф бросил кисть и полез за коробки. Прошмыгнув под стеллажом, он скрылся из глаз прежде, чем взрослые успели опомниться. Никому не хотелось разбирать склад. Растерянные взрослые подошли к узкому проходу между стеной и коробками, заглянули за стеллаж, но не увидели ничего.

— Как съездили, Натан Валерьянович? — поинтересовалась Юля.

— Зря.

— Ваша кровь для Левушки подошла?

— Совершенно не подошла. Эрнест, мы тебя ждем…

— Эрни, — позвала Юля. — Приехал дядя Натан.

Ни звука не донеслось из-за склада коробок.

— Ничего страшного, — сказал Натан Валерьянович, снял пиджак и выбрал чистую вешалку.

Он закатал рукава, подтянул штанины и полез под стеллаж вслед за крошкой.

— Чтобы воплотить мечту иногда мало одной человеческой жизни, — сказал Валех. — Порой случается так, что много поколений строит космический корабль только для того, чтобы убраться с планеты, потому что этот побег является целью и смыслом их жизни на протяжении всех поколений. Они убираются с планеты для того, чтобы потомки в далеком космосе начали строительство другого корабля, который всех вернет на Землю. Вернувшись на Землю, новое поколение людей будет строить новый корабль, чтобы убраться отсюда, потому что если не мечтать, то и жить незачем.

— Я вижу, Ангел, ты проделал большую работу, постигая суть души человеческой. Смахнул всю пыль со старых стеллажей. Подобным образом рассуждали о людях, когда они строили лодки, чтобы переплыть океан. Подобным образом рассуждали о людях, которые собирались сбежать из рая. Тебе бы в голову не пришло, что они заселят новые земли и не захотят возвращаться. Ведь, в сущности, для чего нужен Ангелу Человек, если не рассуждать о его примитивной натуре? Это Ангелы существа загадочные. А Человек… Достаточно бросить беглый взгляд свысока, и с ним уже все приблизительно ясно.

— Вся разумная Вселенная развивается по общим законам. Ты, Человек, в этой иерархии не исключение.

— Батюшки мои! Что ж это делается! Ты, мой Ангел, разглядел Человека в иерархии разумных существ?

— Человека, строящего корабль для того, чтобы навсегда убраться с этой планеты.

— По-твоему, все разумное стремится убраться отсюда подальше?

— Убежать от себя самого, — сказал Ангел, — От себя, как от самой большой и неразрешимой загадки мироздания, потому что весь дикий космос кажется ему доступней и проще.

— Ты опять ничего не понял, мой Ангел. Человек строит корабль не для того, чтоб бежать. Человек это делает только потому, что ему нравится строить корабль. Когда он строит, его жизнь приобретает иллюзорный смысл. Когда достигает цели — иллюзорный смысл исчезает.

— Вот и я говорю: нет разницы, кто ты есть, Человек, откуда пришел и куда вернешься. Главное строить корабль, а бежать на нем или наоборот, возвращаться — вопрос веры. А знаешь ли ты, Человек, что может быть на свете важнее веры?

— Чтобы она была истинной. Не иначе.

— Ничего подобного, — возразил Валех. — Главное, чтобы ты, Человек, понимал, во что веришь. А что истинно для тебя, что нет — неизвестно даже Создателю.