Дэвид Алмонд - Меня зовут Мина

• Название: Меня зовут Мина
• Автор: Дэвид Алмонд
• Издательство: Азбука
• Жанр: Детская проза
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-389-02572-1

Дэвид Алмонд пишет о детях и для детей. Пишет просто о самом сложном. О том, что так важно понять человеку в десять-двенадцать лет, о вопросах, которые бередят душу и на которые не знают ответа взрослые: правда ли, что лопатки нужны, чтобы к ним крепились крылья? Могут ли ожить глиняные фигурки, если очень постараться, когда их лепишь? Помогает ли любовь от болезней? Алмонд пишет так, что его читают дети и взрослые по всему миру — его книги переведены более чем на два десятка языков. В 2010 году он стал лауреатом премии имени Г. X. Андерсена — высшей награды в мире детской литературы. А всех его наград — не счесть. Книга «Скеллиг», написанная в 1998 году, получила медаль Карнеги и Уитбредовскую премию, в 2008 году вышел одноименный фильм с Тимом Ротом в главной роли.

«Меня зовут Мина» предваряет события, которые развернутся в «Скеллиге», самой известной книге Алмонда, экранизированной в 2008 году.

…У Мины не было друзей — её считали странной. Не было отца — он умер. Зато у неё была мама — самая лучшая, всё понимающая мама — и целый мир в голове. Потому что голова — это место для чудес. Но как найти того, с кем можно ими поделиться?

---

— Ничего, — отзываюсь я эхом.

И шиплю на Шепотка:

— Нет! Не смей туда! Нельзя!

Мама смотрит на часы.

— Я схожу сегодня к новым соседям, спрошу, не надо ли чем помочь.

Я сажусь у окна и веду карандаш на прогулку — по всей странице. Спустя пару часов я вижу, как мама идёт по улице к тому дому. И тут же возвращается.

— Что случилось? — спрашиваю я.

Она пожимает плечами.

— Они чересчур… взволнованы. Впрочем, неудивительно. Зайду ещё раз, попозже.

Мальчик выходит на улицу. Кулаки сжаты. Глаза колючие. В руках мяч. Он принимается пинать его о каменную ограду. Но вскоре возвращается в дом.

— Мина, — говорит мама. — Ему нужен друг.

— Откуда ты знаешь?

— А поставь себя на его место…

Она выходит.

Я снова вывожу карандаш на прогулку. Пусть страница — это улица, а карандаш — это я, и я иду к двери мистера Майерса.

Тьфу ты, до чего глупо. Почему меня так колотит? Наверно, я слишком маленькая. Ведь я ни разу ещё не пробовала сама с кем-то подружиться.

Я делаю несколько глубоких-глубоких вдохов.

И начинаю писать:

Мина МакКи прошла по улице и постучалась. Когда мальчик открыл дверь, Мина сказала: «Привет. Меня зовут Мина. А тебя?»

Хватит ли у меня храбрости? Я представляю, как он сидит там, в доме. Угрюмый и неприветливый мальчик. Вот, допустим, он открывает дверь, смотрит на меня в упор и говорит: «Уходи». Зачем мальчику с футбольным мячом такой друг, как я?

Но я пишу, и храбрости прибавляется.

Мина встала, спустилась со своего крыльца и пошла по улице. Мина встала, спустилась со своего крыльца и пошла по улице.

Может, он вовсе не угрюмый? Может, он мне обрадуется? Может, ему мало футбольного мяча и ему всё-таки нужен друг? Такой, как я.

Я встаю. Откладываю блокнот и карандаш. Выхожу за дверь. Иду по улице. Сердце бухает, точно молот. Воздух неподвижен — ни ветерка. И вдруг слышится окрик, и ещё… Наверно, мама то же самое услышала, когда ходила сюда, потому и вернулась. Кричат где-то за домом. Женский голос — сердитый и испуганный. Но я не отступаю. Я быстро дохожу до конца улицы и сворачиваю на тропку, которая тянется вдоль задних заборов. Вот и зады участка мистера Майерса: забор, калитка и древний полуразрушенный гараж. Вход в него заколочен: вместо широких ворот, которые давно сломались, прибито множество тяжёлых досок. У забора валяется прохудившееся мусорное ведро. Забраться совсем просто. Вот я сейчас встану на ведро, оттуда — перелезу на забор, посмотрю вниз и скажу: «Привет. Меня зовут Мина».

Женщина снова кричит:

— Не смей туда ходить! Понял?

Пальчик что-то бормочет. Что именно, я не слышу, но маму свою он рассердил ещё больше.

— Разве ты не понимаешь? Нам и без твоих глупостей есть о чём поволноваться! — кричит она. — В гараж ни ногой! Ты понял? Понял?

Голос у неё перепуганный и растерянный.

— Ни ногой!!! — повторяет она снова.

Всё стихает.

Я стою на тропинке совсем одна. Надо бы развернуться да пойти к маме, но стоять тут одной — почти приключение, хотя родной дом совсем близко и вокруг всё мирно и тихо. Только сердце моё громко стучит.

Но вот ещё звуки. Мальчик опять пинает мяч. Я прислоняюсь к гаражу и чувствую, как вздрагивают от ударов доски. Бах! Бабах! Бах! Мальчик сопит. Ему тяжело? Или грустно? Какой он? Как себя поведёт, если я всё-таки наберусь храбрости — когда я наберусь храбрости и с ним заговорю?

Через некоторое время снова слышится голос его мамы. Пойдёшь обедать? Нет, отвечает он. Не хочу! Голоса становятся тише, но ближе. Его мама немного успокоилась. Представляю, как она совсем рядом, за забором, гладит сына по голове, ерошит ему волосы, пытается объяснить, почему она так рассердилась. Да, она боится этого гаража. Всё дело в нём. Пожалуйста, держись от него подальше. Тут им звонят в дверь, и я слышу мамины торопливые шаги. Сейчас! — говорю я себе. — Сейчас!

Но я не двигаюсь с места. Давай же! Я убеждаю себя, но — стою как вкопанная. Слышен скрип двери, и опять тишина. В мяч он больше не играет. И вдруг голос его папы, вопль:

— Майкл! Майкл! Тебе сколько раз сказано?!

Майкл. Вот как его зовут. Но что толку?

Он снова не один, значит мне не подойти. Его папа бьёт кулаком в стену гаража, постройка сотрясается. И я слышу шаги — папа с сыном уходят в дом. Глупая Мина! Такую возможность упустила! Эх ты! Я жду, но мальчик не возвращается. Что ж… поплетусь назад, домой. Там я снова хватаю блокнот и карандаш.

Главное — не считать себя глупой и несчастной. Сейчас придумаю диковинное задание для себя самой. Важнейшее из всех важных заданий. Я пишу и прикрепляю лист над кроватью.

Вот. Теперь — читать-читать, перечитывать. Я уговариваю себя быть храброй. Как птенец, впервые расправивший крылья. Как Круч с его татуировками. Как Софи с её операцией. Как мама, живущая без папы. Как ребёнок, собравшийся впрыгнуть в этот мир. И я пишу слова — вдруг они мне помогут?

Мина была храброй. Она попыталась ещё раз. Прошла по улице, потом по тропинке позади участков. Поставила ногу на мусорное ведро, забралась на забор и сказала: «Привет. Меня зовут Мина. А тебя?»

Так я и делаю, точно так, прямо на следующий день.

С утра — я вижу это в окно — он уходит в школу. Когда он возвращается, я сижу на дереве. А дальше, без долгих раздумий, я веду себя на прогулку. По улице, по тропинке. Слышу голоса Майкла и его папы. Потом папа уходит. Я жду. Наступает тишина, только дверь поскрипывает — значит, он опять там, в гараже.

Я говорю себе: вот сейчас он выйдет — и сразу…

Жду.

Скрип двери.

Всё! Вперёд!

Я ставлю ногу на мусорное ведро, влезаю на забор, смотрю вниз и спрашиваю:

— Ты недавно переехал?

Он оборачивается. А я произношу, звонко-звонко:

— Меня зовут Мина!

Примечания

1

Думать не запретишь. Думанье — как путешествие, только в голове, а не в пространстве. И конечно, не из пункта А в пункт Б, а по извилистым, путаным тропинкам. Так что я вечный путник и путаник.

2

Многие люди твердят: в современном искусстве нет ничего хорошего, потому что оно не похоже ни на что в реальном мире. Но может, это искусство и не пытается быть похожим на мир? Может, оно пытается просто быть? Быть миром. Или оно вообще замахнулось на невозможное: хочет отразить то, что в этом мире таится, то, что не на виду. То, что есть, но — невидимо.

3

«Шахтёрская колыбельная». Перевод С. Заир-Бека. — Прим. пер.

4

Кстати, СОВСЕМ НЕ ВСЕ ГЛАГОЛА ОБОЗНАЧАЮТ ДЕЙСТВИЯ! Например, «перестать» — это глагол. И если я говорю, что перестала что-то делать, я уже никакого действия не совершаю. Я вообще абсолютно ничего не делаю! Я хотела сообщить об этом миссис Черпенс, но чувствовала, что она от меня сильно устала. Она наверняка бы ответила: «Не жонглируй словами!» А я бы сказала: «Да, это игра слов, и ничего плохого в ней нет! Слова — как котята! Они любят, чтобы с ними играли!» Ну, этого она бы вообще не поняла. Зато — если уж играть словами — она была бы сыта мной по горло. Чаша её терпения переполнилась бы окончательно.

5

Авторы книг: Морис Сендак, Майкл Розен, Ширли Хьюз. — Прим. пер.

6

Странная мысль. Наверное, вспоминать себя маленьким — всё равно что в старости вспоминать прожитую жизнь. Представляю, как Эрни Майерс сидел у окошка, смотрел на улицу, думал о прошлом и ощущал то же самое, что я сейчас. В сущности, дети не так уж отличаются от стариков.

7

У. Блейк. Ягнёнок. Перевод В. Топорова (с изменениями). — Прим. пер.

8

У. Шекспир. Макбет. Перевод Ю. Коренева. — Прим. пер.

9

Мысли о ругательствах. Да, я знаю, что ругаться — последнее дело. Употреблять ругательные слова нехорошо, невежливо — короче, очень и очень плохо. Но иногда больше ничего не срабатывает, верно? Видимо, для этих случаев и существуют ругательства. А сейчас я скажу что-то, что говорить и вовсе не положено. Но скажу. Иногда произносить ругательства — одно удовольствие. Эти слова кажутся очень хорошими, единственно верными. Они такие округлые и сладкие во рту и так ловко из него выскакивают. (Не думаю, кстати, что миссис Черпенс подпишется под этим заявлением — несмотря на её соло на тему «безмозглая-дебилка-позор».)