Е Войскунский - Экипаж Меконга

• Название: Экипаж Меконга
• Автор: Е Войскунский
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Желтая Рысь? - прошептал он.

10. "КЛЮЧ ТАЙНЫ" ИСЧЕЗАЕТ И СНОВА ПОЯВЛЯЕТСЯ МАТВЕЕВСКИЙ НОЖ

Черный крест на груди итальянца,

Ни резьбы, ни узора, ни глянца...

Молодой уроженец Неаполя!

Что оставил в России ты на поле?

М.Светлов, "Итальянец"

Что делала Рита в Москве?

Подруга встретила ее на вокзале и привезла к себе. В тот же день Рита отправилась на Пироговскую и записалась на прием к известному профессору-невропатологу. Профессор принял ее через два дня и внимательно выслушал взволнованный Ритин рассказ.

- Специальный курс лечения, - сказал он. - Только это поможет вашему мужу. Курс нелегкий и длительный, но в кем единственное спасение. У вас в городе успешно практикует доктор Халилов, мой ученик. Вы должны убедить мужа лечь к нему в больницу. Дело в том, что закон разрешает лечение от наркомании только с согласия самого больного. Употребите все свое влияние, чтобы получить согласие мужа. Чем скорее, тем лучше. Я дам вам письмо к доктору Халилову.

Рита встревожилась еще больше. Решила, не дожидаясь конца каникул, выехать домой. Но подруга уговорила ее остаться в Москве еще хотя бы на неделю.

- Сумасшедшая, тебе надо рассеяться, отвлечься, набраться сил, говорила она. - Посмотри, на кого ты стала похожа. Прежде чем браться за лечение своего муженька, приведи себя в порядок! Свежий воздух и снег вот что тебе нужно. Завтра мы смотрим чехословацкий балет на льду. В воскресенье возьмем лыжи и поедем за город...

Каждый вечер она водила Риту то на каток, то в театр, то на стадион. Ни на шаг не отпускала от себя. Но днем, когда подруга была на работе, в своей архитектурной мастерской, Рита оставалась одна в пустой квартире. Она читала, слушала утренние концерты по радио или отправлялась бродить по городу.

Дважды к ней наведывался гость.

Опрятин приехал в Москву тем же поездом, что и Рита. Морозным утром, когда поезд стоял в Минеральных Водах и Рита прогуливалась по перрону, Опрятин подошел к ней, заговорил. В Харькове они снова встретились на перроне, и Рита дала ему номер телефона подруги.

Итак, дважды ее навещал Опрятин. В его присутствии она чувствовала себя неспокойно. Казалось, будто за ним стоит тень ее мужа. Что-то грозное, тревожное наплывало вдруг...

Опрятин говорил мягко, сочувственно. Он был согласен с мнением профессора: Анатолию Петровичу следует пройти курс лечения. Он, Опрятин, поможет ему получить отпуск любой продолжительности. Маргарита Павловна не должна беспокоиться: особо тревожных симптомов пока нет. Анатолий Петрович бодр и увлечен работой.

"Работа! - думала Рита. - Каторжная, нескончаемая, бессмысленная. Она отняла у меня Анатолия..."

Опрятин, угадывая ее мысли, говорил:

- Мы сейчас на правильном пути, Маргарита Павловна. Но учтите: срок окончания работы во многом зависит от вас...

В третий раз Опрятин пришел сегодня утром.

За окнами выла метель. В комнате было тепло, из репродуктора лилась беспокойная, напряженная музыка.

- Вальс из "Маскарада", - негромко сказала Рита.

Опрятин сидел на диване, закинув ногу на ногу, и отбивал такт носком ботинка.

- Маргарита Павловна, - сказал он, когда скрипки, взлетев, оборвали мелодию. - Я рискую надоесть вам, но вынужден снова говорить о ноже Матвеева.

- Это становится невыносимо, - холодно ответила Рита. - Двадцать раз говорила вам: нож утонул.

- Он у вас, - возразил Опрятин. - Не понимаю вашего упрямства. Выслушайте меня и постарайтесь понять. Мы с Анатолием Петровичем создали оригинальную установку. Если исключить тот случайный результат, который наблюдал ваш предок в Индии, никто никогда не подходил так близко к решению проблемы взаимной проницаемости вещества. Мы подошли. Речь идет о крупном научном открытии, Маргарита Павловна. Имя вашего мужа станет в один ряд с самыми блистательными именами эпохи...

- Не хочу! - вырвалось у Риты.

Она, закусив губу, отошла в дальний угол комнаты. И уже спокойней продолжала:

- Не нужно ему никакой славы. Пусть вылечится и вернется домой. И... забудет о проклятом ноже. Только об этом я думаю. Больше ни о чем. И... и оставьте меня в покое.

- Хорошо. - Опрятин встал. - Я оставляю вас в покое. Но Бенедиктов к вам не вернется. Прощайте.

Он пошел к двери.

- Стойте! - крикнула Рита. - Почему... почему он не вернется?

Опрятин резко обернулся.

- Потому что он медленно убивает себя. Потому что дозы, которые он принимает, могут и слона свалить. Потому что он не переживет неудачи. А удача зависит только от ножа. Нож гарантирует решение проблемы и вместе с тем - выздоровление Бенедиктова.

Рита сжала ладонями виски. Глаза у нее были затравленные, больные.

Опрятин ждал. Метель кидала в оконные стекла пригоршни снега, и стекла вздрагивали под ударами.

Деревянными шагами прошла Рита во вторую комнату. Щелкнул чемоданный замочек...

Рита вернулась, бросила на стол нож.

Он упал с легким стуком. Странно легкий стук.

Опрятин неторопливо подошел к столу. Взял нож за рукоятку, впился взглядом в узкое лезвие с дымчатым узором. И вдруг наискось вонзил его в стол. Почти до самой рукояти нож ушел в тяжелую полированную доску. Глаза у Опрятина вспыхнули торжеством.

- Маргарита Павловна, разрешите мне...

- Не надо, - остановила она его. - Уходите.

Она долго стояла у окна. Смотрела с высоты девятого этажа, как Москву заволакивало снежным дымом.

Потом выбежала на улицу и поехала на вокзал.

- Да, Желтая Рысь... Так прозвали меня в детстве мальчишки с нашего двора... - Она взяла Николая за руку, глаза ее прояснились, будто туманная пелена с них спала. - Ваш рисунок сохранился у меня...

- Меня все время мучило, - сказал Николай сдавленным шепотом. - Все время чудилось что-то знакомое.

- Боже мой, Коля...

- Желтая Рысь...

Пожилая продавщица, глядя на них, заулыбалась:

- Что, встретились, молодые?

- Значит, я не ошиблась... Когда вы делали доклад у нас в школе, я вдруг подумала... Я почти узнала тебя.

- А помните, мы с Юрой пришли к вам...

- Это был Юра? - Рита засмеялась. - Господи, ведь он был такой маленький... Такой отчаянный, с перьями в волосах.

- Ведь мы назвали тогда свои фамилии. Разве вы...

- А ты разве знаешь мою фамилию?

- Нет.

- Ну и я не знала ваших. Кого это интересует в детстве? Если бы мы учились в одной школе, тогда другое дело.

- Мне все время чудилось в вашем лице...

- Почему ты говоришь "вы"?

Действительно, почему? Ведь это Ритка, Желтая Рысь из детства. "Неужели это она?" - изумленно думал Николай, пожирая глазами ее лицо.

- Вы очень изменились... Ты очень изменилась...

Улыбка вдруг сбежала с лица Риты. Она испытующе смотрела снизу вверх на Николая, и ему, как тогда, после доклада в школе, показалось, будто она хочет ему сказать что-то очень важное...

Но она только спросила:

- А ты живешь все там же?

- Да. В Бондарном переулке.

- В Бондарном переулке, - повторила она мягко. - Как будто сто лет прошло...

- Может быть, вы... ты тоже возьмешь билет на среду? - спросил он несмело. - Поехали бы вместе...

Рита помолчала. Еще один день в Москве?.. Нет, она хотела уехать не позднее чем завтра. Нечего ей здесь больше делать. Но неожиданно для самой себя она согласилась:

- Хорошо. Поедем в среду.

Они шли по Садовому кольцу. Рита, заслонясь варежкой от снега, рассказывала, как уехала тогда, в детстве, с семьей в Ленинград и как началась война и ее отец, командовавший крупным военным транспортом, погиб при эвакуации Таллина. Она с матерью пережила в Ленинграде всю блокаду, а после войны вернулась в родной город, потому что мать сильно болела и врачи велели ей жить на юге...

О своем замужестве Рита не стала рассказывать.

- Почему ты ни разу не пришла к нам? То есть в наш двор? - спросил Николай.

- Я заходила однажды, вскоре после возвращения. Разговаривала во дворе с Тараканшей... И про вас с Юрой спрашивала. Она сказала: Юра уехал, не живет здесь. Коля тоже уехал...

- Постой, когда это было?

- В сорок седьмом году. Летом.

- Летом сорок седьмого? Ну да, Юрка тогда уже переехал на новую квартиру. А я... Я уезжал в пионерлагерь, вожатым работал в то лето. Ты просто не поняла Тараканшу.

- Возможно. Заглянула я и в нашу старую квартиру. Там, помню, в галерее сидела толстая женщина и шила. Не очень-то приветливо разговаривала со мной.

- И больше ты ни разу не приходила?

- Нет. Мне было очень тяжело. Слишком все напоминало об отце... Если бы папа был жив, - сказала она, помолчав, - все бы у меня могло сложиться по-другому.

Она зябко повела плечами. Николай решился взять ее под руку.

- Знаешь, - сказал он, - теперь я вспомнил: ведь у вас в комнате на столе лежали два железных бруска с гравировкой. Таинственные буквы... Все время меня мучило, что когда-то я их видел. Ты помнишь? Мы еще поклялись, что разгадаем их тайну...

- Знаешь, как моя фамилия? - спросила она вдруг. - Я Матвеева.