Юлия Фирсанова - Божественные головоломки, или Война за любовь

• Название: Божественные головоломки, или Война за любовь
• Автор: Юлия Фирсанова
• Жанр: Любовно-фантастические романы

По политическим соображениям Элия вынуждена покинуть столицу. А посему Богиню Любви и герцога Лиенского, прихваченного для компании, ждет очередная авантюра. Как в нее оказался втянут Нрэн? Читайте и узнаете! Приключение сумасшедшей семьи богов Лоуленда продолжаются!

---

Перебрав все выданные образы-подсказки, бог сформулировал догадку:

— Библиотека принца Натаниаля! — и согласился сам с собой: — Очень вероятно!

Из признанных официально, насколько было известно Эйрану, членов королевской семьи Мэссленда лишь принц Натаниаль имел склонность к искусству. С другой стороны, никакого знака касательно незаконнорожденности нужного магу объекта гадание не выдавало. А значит, скорее всего, речь шла именно о младшем сыне короля Млэдиора, ибо ни старший Дельен, ни средние близнецы (маг и стратег) склонностей к изящным искусствам не выказывали. Охота, магия и воинское дело, безусловно, являлись искусствами, но под определение «изящные» никак не подпадали.

Следовало незамедлительно нанести визит его высочеству. Не без сожаления был выбран второй вариант. Будь Эйран по-прежнему лишь Эйраном из Черной Башни, он мог попробовать пробраться в закрома Натаниаля тайком, но сейчас, являясь послом Лоуленда и сыном Лимбера, он подставил бы свою семью, случись принцу Натаниалю обнаружить в своих владениях незваного гостя. Конфликт с Мэсслендом был худшим, чего мог ожидать от своего отпрыска монарх Лоуленда. Неприкосновенность резиденции Натаниаль охранял столь же усердно, как братья.

Эйран телепортировался во владения принца, переодевшись в официальный костюм: черный с красными вставками и стильными фигурными цепочками чистого серебра. Зато на голове бог создал прическу из массы косиц по последней моде Лоуленда, распространившейся быстрее лесного пожара, стоило разрушителю Ральду кан Рагану, обладавшему сей колоритной деталью внешности, свести знакомство с принцами.

Как положено без заблаговременного уведомления о визите в частную резиденцию, бог предстал перед вратами в замок, казавшийся сегодня изящной игрушкой великана. Тонкие шпили, щекочущие брюшки пухлых облачков, игра солнечных лучиков в витражах, открытые галереи, изящные мостики и балкончики, романтичные башенки — замок казался воплощенным идеалом мечтателя. Органично дополнял образ сад, раскинувшийся за кованой оградой, немного запущенный с виду, ровно настолько, чтобы выглядеть живописно. Выложенные светлым песчаником дорожки, старинные статуи, беседки и фонтаны — все соответствовало представлению об истинном приюте романтика и эстета.

В отличие от отцовского, замок принца формы не менял, бог довольствовался экспериментами с цветом. Сегодня резиденция купалась в голубовато-пепельных с незначительными розовыми вкраплениями нежно-пастельных тонах. Вероятно, у Натаниаля было неплохое настроение, ибо в минуты черной меланхолии владельца замок лучился зловещей чернотой с лиловыми вспышками. Так говорили, так считалось. Однако Эйран допускал, что между настроением демонстрируемым и истинным могла пролегать большая пропасть. В Мэссленде любили такие игры, а магу из Черной башни стали куда больше по сердцу лоулендские забавы, когда демонстрировался какой-нибудь из оттенков истинного настроения и на этой основе выстраивалась сложная комбинация, зачастую способная легко переплюнуть мэсслендскую тактику сокрытия всего и вся. Преимущества такого подхода Эйрану виделись очевидными, тем паче среди придерживающегося старого способа большинства.

Какими бы цветами ни блистал замок принца Натаниаля, это не сказывалось на изобилии охранных, следящих и оборонных чар, раскинувшихся над резиденцией и пронизывающих ее сложной сетью. Заводить живых охранников владелец считал дурным тоном, опять же, если верить слухам, с тех самых пор, как лет триста назад его прилюдно попыталась заколоть отравленной спицей воительница из личной стражи, одуревшая от ревности. Разумеется, если рассматривать досадное происшествие с точки зрения причинно-следственных связей, немалая доля вины за «недоразумение» лежала на самом принце, легкомысленно игравшем с чувствами мстительной красавицы и использовавшем охрану для несвойственных ей функций. Однако факт остался фактом, Бог Изящных Искусств, насмешивший весь Мэссленд и отделавшийся неопасной царапиной, от охраны созданий плоти отказался, предпочтя духов стихий, не имевших физического воплощения. Именно они берегли покой его жилища и, как ощущал Эйран, несли вахту по периметру ограды.

Остановившись примерно за полметра от ворот, принц отвесил короткий поклон и промолвил:

— Известите принца Натаниаля, его аудиенции испрашивает лорд Эйран.

Не называя своего титула, Эйран давал понять, что действует неофициально, так сказать, по личному почину, а не как посланец Лоуленда и сын Лимбера. Бог поступал так не только и не столько из опасения дискредитировать семью, сколько ради пробуждения интереса мэсслендского принца. Эйран был практически уверен, что заинтригованному Натаниалю, как бы ни был он занят, достанет любопытства отвлечься и принять посетителя, с большой долей вероятности принять незамедлительно. Эйран не часто ходил по гостям и практически никогда не ходил без приглашения. Во всяком случае, так, чтобы хозяева заметили его визит.

Едва уловимый шелест ветерка вдоль аллеи, ведущей к замку, дал понять принцу, что его весть услышана и будет донесена до Натаниаля. Бог не позволил и тени нетерпения появиться на его лице. Напротив, он принялся с любопытством исследователя (вполне искренним) разглядывать растения. Буйством цветов, форм и оттенков Бог Изящных Искусств в пику большинству не злоупотреблял, с лихвой компенсируя внешнюю ласкающую глаз мирную гармонию фасада его содержанием. Каждое из славных растений в саду от травинки до дерева охраняло владения Натаниаля не хуже духов воздуха, земли и вод. А уж о неумолимой безжалостности сих созданий и их неподкупности было прекрасно известно. Заключенный договор они чтили выше любых благ, которые им могли предложить в качестве подкупа.

Так вот, растения бога хоть и не обладали массой утилитарно-полезных свойств, как сады и леса у Черной Башни Эйрана, зато меняли свойства в соответствии с личным циклом, варьируясь от совершенной безобидности до смертельной опасности: яд, неудаляемые колючки, усыпляющий запах, капканы из корней, удавки из веток и так далее. А в какой стадии сейчас находится невинный колокольчик, знал только сам Натаниаль, или не знал, но пользовался защитными чарами.

Меж тем ветерок, полный упоительных ароматов, пахнул в лицо ожидающему Эйрану, возвещая о возвращении посланца. Никаких сообщений передано не было, зато ворота растворились в буквальном смысле слова. Сочтя это приглашением войти, принц вступил на территорию резиденции Натаниаля. Врата встали за спиной, словно никуда и не исчезали. Двигаясь по аллее, Эйран приблизился к центральной лестнице, ведущей к площадке у овального крыльца замка, поднялся на первую из череды невысоких ступенек и был сразу перенесен в круглый зал. Ровно половина периметра стены была сплошным стеклом, через которое открывался великолепный вид на сад с высоты птичьего полета, вторая была обшита очень светлым деревом с характерным запахом, по которому гость распознал викабру, обладающую великолепными резонирующими свойствами. Козетка, миниатюрный столик со звуковыми кристаллами, стул и стойка с музыкальными инструментами (арфа, флейта, гитара) — были единственными, не считая клавикорды, вещами в помещении. А Натаниаль, до появления Эйрана, единственным живым созданием. Принц либо занимался сочинительством, либо решил сделать таковой вид. Длинные волосы собраны в нарочито небрежный хвост, перевитый зеленой кожаной лентой, глаза синие с изумрудными искрами мечтательно полузакрыты, длинные пальцы, унизанные перстнями, перебирают струны мандолины.

— Ваше высочество, — Эйран едва заметно наклонил голову, — позвольте поблагодарить Вас за согласие принять меня.

Натаниаль вернул ему еще более легкий кивок, однако сподобился отложить на козетку инструмент и повел рукой, предлагая гостю присесть:

— Пустое, принц, не благодарите, — гость отметил, что Натаниаль поставил его вровень с собой. — Совершеннейшие пустяки. По правде сказать, я с радостью отвлекусь. Вы явились в подходящий момент, у меня творческий кризис! В такие минуты и вовсе кажется, что я абсолютная бездарность! — за фасадом задумчивой манерности Эйрану послышались отголоски подлинного чувства. — Вот ваш брат, Кэлер, истинный гений, его творения любят и знают везде, от королевского замка Лоуленда до топей Хегграша. А мои сонеты и кантаты? Вряд ли о них даже слышали за границей подвластных Мэссленду земель.

— Вы сомневаетесь, — заметил Эйран с беглой улыбкой, — а это чувство посещает каждого по-настоящему талантливого творца! И, между прочим, оперируете слишком различными величинами, ища у себя изъяны, поэтому делаете неверные выводы.

— Вот как? — в голосе светловолосого бога послышалась нотки средние между неудовольствием, вызванным подозрением относительно мнения гостя об умственных способностях хозяина, и заинтересованностью.